Купленная. Игра вслепую (СИ) - Владон Евгения

* * *

— Вы Алина? Алина Семина?

Я не сразу поняла, что в тот момент кто-то обращался именно ко мне. Хотя, какова возможность оказаться в одном и том же месте с человеком, которого зовут в точности, как и меня?

— Простите?.. — но, в конечном счете до моего сознания дойдет, что мне не послышалось, и кто-то всего в двух шагах от меня, застывшей перед длинными полками одного из множества отделов крупнейшего парфюмерного супермаркета "Золотое Яблоко", назовет мое имя практически прямо над моим ухом.

Правда, вернуться в реальность и вспомнить, что конкретно я тут до этого делала, не составило для меня вообще никаких дополнительных усилий. Тем более, что за последние недели я проделывала данный трюк с периодическим постоянством по нескольку раз на дню, неважно где и при каких обстоятельствах — в институте, в подобных магазинах, в машине или на квартире Глеба Стрельникова. Разве что в это раз, окликнувшим меня человеком оказалась совершенно незнакомая мне женщина неопределенного, но вполне себе внушительного возраста. И, честно говоря, даже увидев ее внимательное лицо с не менее заинтересованным моей внешностью взглядом в необычайно ярких бирюзово-серых глазах, я и предположить на тот момент не могла, кем она окажется в действительности.

— Маргарита Петровна? — а вот этот совсем уж неожиданный для меня вопрос задал где-то за моей спиной и над затылком мой персональный телохранитель Дмитрий. Можно сказать, моя вторая вездесущая тень, которая, как правило, подавала свой голос в крайне редких случаях и которую я научилась игнорировать за последнюю неделю с такой же легкостью, с какой сам Дмитрий умел казаться абсолютно невидимым и практически ненавязчивым.

Я, наверное, за эти дни и "полюбила" так часто ходить по магазинам или искать веские причины, чтобы куда-нибудь выбраться и якобы что-то там себе купить. С одно стороны это вроде бы чем-то отвлекало от насущных проблем, с другой помогало убить время, а с третьей… С третьей было посложнее, поскольку наивно ждать и надеяться, что кто-то (например, нанятые специально Киром люди) следит за мной, а может даже ищет способ передать мне весточку от Кирилла. Встретиться с ним "случайно" я пока еще не рассчитывала, но… Как такое объяснишь изведшейся девчонке, которая уже и думать ни о чем другом не способна, кроме как о настоящем чуде, довольствуясь в конечном счете одними лишь по этому поводу фантазиями и наивными мечтами.

— Дима, а ты бы не мог минут на пятнадцать отлучиться куда-нибудь от нас подальше? Скажем так, отойти метров на десять. Можно даже и на двадцать.

Я и не заметила, как моя челюсть от изумления отвисла, а шокированный взгляд буквально залип пусть и не на молодом, но все еще красивом лице матери Кира. Понять, кто передо мной стоит, а, главное, из-за каких-таких моих последних заслуг — не составило ровным счетом вообще никакого труда. Зато каким оглушающим ударом адреналина долбануло меня в тот момент по мозгам после принятого сознанием осмысления происходящего, сорвав сердце в сумасшедшую аритмию… Кажется, я даже слегка пошатнулась, но все равно, каким-то чудом выстояла, рефлекторно обернувшись в сторону водителя, будто он и вправду мог сделать что-то непредвиденное с кем-то из нас. Каково же было мое ошалевшее удивление, когда Дмитрий молча, без единого намека на возражение или несогласие развернулся и, как ни в чем ни бывало, прошелся неспешной походкой полураслабленного Джейсона Борна до ближайшего поворота к соседним стеллажам соседнего отдела магазина.

— Так значит, ты и есть та самая Алина?

В этот раз я обернулась на голос Риты Стрельниковой немного резковато и без изначального торможения. Причем шторить меня от происходящего продолжало все с той же головокружительной амплитудой, из-за которой очень-очень сильно тянуло куда-нибудь присесть (а еще лучше прилечь) и хоть немного отдышаться-очухаться.

— Да… Простите, но… — оформить свои путающиеся мысли хоть в какое-то осмысленное предложение у меня так и не получилось. Честно говоря, я вообще не знала о чем думать и какие делать выводы из увиденного, не говоря уже о том, как реагировать или что предпринимать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это ты меня прости, что свалилась на голову без предупреждения. Только, боюсь, в свете нынешних событий встретиться как-то по-другому у нас с тобой едва ли бы получилось.

Но меньше всего я ожидала, что эта женщина вдруг возьмет меня под руку и почти ненавязчиво потянет в сторону длинного прохода парфюмерного отдела, как какая-то давно со мной знакомая подруга или, скорее, любящая тетушка, которой не в первой гулять по подобным супермаркетам с известной практически для каждого обывателя целью. Я даже не успела как следует ее рассмотреть, как и свыкнуться с мыслью кем она является и кому приходится в действительности. Но тем не менее взгляд успел выцепить из увиденного и зафиксировать в памяти достаточно ярких фрагментов, связанных и с ее эффектной внешностью, и с образом в целом. И, надо все-таки отметить, не знай, что она мать Кирилла, никогда бы не подумала, что их связывает кровное родство. Как-никак, но Кир куда больше в своей внешности унаследовал от отца.

Хотя, все равно было как-то не по себе. Особенно, когда не знаешь, по каким именно причинам этой женщине вдруг приспичило со мной встретиться. А то, с какой легкостью она отправила гулять моего конвоира, настраивало почему-то на совсем не радужные мысли-подозрения. Шутка ли дело встретиться с той, с чьим мужем и сыном я имела вопиющую неосторожность переспать, причем едва ли не одновременно. Если она сейчас ненавязчивым движением правой руки выудит из своей стильной сумочки какой-нибудь крошечный револьвер и приставит его почти незаметно к моему боку, я, наверное, даже не удивлюсь. Ждать каких-то иных сюрпризов от этой ни в чем непредсказуемой семейки было бы верхом идиотизма.

— Вы нашли меня из-за Кира?.. Это он вас попросил? — не хотелось бы радоваться раньше времени, но что я в принципе теряла, задавая вполне предсказуемые для меня вопросы.

— Не то что попросил, а уже практически выел мне весь мозг китайскими палочками. Чувствую себя теперь полной идиоткой или, того хуже, худшей версией Мата Хари.

Не знаю почему, но сдержать улыбку у меня не получилось. Хотя куда сложнее было не всхлипнуть, не зажав при этом рот ладонью от переизбытка нахлынувших чувств. Даже не удержалась, чтобы интуитивно не обернуться и попытаться отыскать крадущегося вслед за нами Дмитрия. Как-никак, но чувство паранойи за последнее время во мне взрастили далеко не слабое.

— Так вы и Дима?.. Или… — естественно, никого за нашими спинами я не заметила, если не считать появившейся в конце прохода парочки незнакомых покупательниц.

— Просто он очень давно у нас работает и редко когда может мне в чем-то отказать. И то, как видишь, нам пришлось немножко затянуть со временем, чтобы не лезть с ходу на рожон. Попытки разрешить все мирным путем, увы, провалились. А переть после них сразу в пасть разъяренному льву — не самое разумное, что следует делать в таких ситуациях. Кстати, ты-то сама как? Его Святейшество Великий Инквизитор не позволял себе ничего лишнего? Правда, если и позволял, и тебе тяжело говорить о таком, напирать не буду. Главное, чтобы Кир об этом ничего не узнал, по крайней мере, сейчас. Мне и без того сложно его удерживать в нашей резиденции за городом (хотя, была бы моя воля, увезла бы его на время куда-нибудь заграницу и, по возможности, в самую дальнюю). Порывается каждый божий день сорваться с места в карьер и поехать за тобой. Уговариваю его не пороть горячку по нескольку часов на дню. Честно признаться, уже устала до невозможности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так он уже… может ходить? — если бы она знала, как я его понимала. Как меня саму все эти недели накрывало и бомбило, особенно сводящим с ума пониманием, что он где-то рядом, а я не могу даже просто ему позвонить и просто узнать о его здоровье.

— И не только. Практически уже бегает, во всяком случае, носится по особняку, как угорелый. Порой даже боюсь оставлять его там одного без присмотра. Такой же упертый в своих неоспоримых решениях баран, как и его отец. Что тот себе на уме, что этот. Сегодня соглашается со всем, что ему говоришь, а завтра выкинет какой-нибудь фортель в своем излюбленном репертуаре. Но хотя бы теперь прислушивается к моим доводам намного сдержаннее, чем раньше. Да и не может он не с ними не согласиться по той простой причине, что нельзя предпринимать какие-то радикальные меры, не продумав все как следует до мелочей и не выждав более подходящего для их реализации времени. Понятное дело, что хочется все сделать как можно быстрее, а еще лучше, прямо сейчас, но с Глебом Стрельниковым такие фокусы не прокатывают. С этим человеком нужно быть не то что предельно осторожным, а превзойти в каком-то смысле его самого, что уже в принципе нереально и недостижимо. Уж кому-кому такое понимать, то только мне.