Плач богов (СИ) - Владон Евгения

Плач богов

Эпиграф

Оригинальная аннотация:Эвелин Лейн едва не с самого детства привыкла, что её жизнью управляют все ближайшие родственники, взявшие на себя обязательства её законных опекунов. Учёба, взросление, предстоящее замужество – всё это у неё было, есть и будет, но только без права личного выбора. Кажется, что любой проделанный ею шаг, а то и возникающие в голове мысли, – не принятые ею собственные решения, а вложенные извне желания распоряжающихся её будущим людей. Даже поездка на Юг страны обернётся для наивной девушки вовсе не возможностью сбежать от вечного диктата родной бабушки и вездесущего надзора тётки Джулии, а очередным запланированным сюрпризом по её невинную душу.

Вот только самый ничтожный глоток сладкой свободы, да ещё и встреча с человеком иного социального статуса с абсолютно рознимыми взглядами на жизнь, способны перевернуть её внутренний мир буквально за считанные дни, заставив шагнуть навстречу когда-то несвойственным ей страстям и истинному безумству.

Злой рок, насмешка богов или случайное стечение обстоятельств? Но разве сердце выбирает осознанно ради кого биться в млеющем волнении, и разве душа рвётся из тела навстречу сильнейшему притяжению чужой близости по расчётливому хотению прагматичного разума? И что делать со свихнувшимися чувствами, если твою жизнь собираются отдать в руки человеку, которого ты никогда не полюбишь, а тот, ради которого ты готова и в огонь, и в воду, является такой же жертвой социальных устоев, как и ты сама?

Эпиграф к книге

В одном мгновенье видеть вечность,

Огромный мир – в зерне песка.

В единой капле – бесконечность,

И небо – в чашечке цветка.

Уильям Блейк

И разделили Боги Великий Хаос на две тверди – небесную и земную, рассыпав по полотну Вселенной созвездия, дабы определять по ним путь и предсказывать грядущее; установив дневное и ночное светила, чтобы отмерять время, бодрствуя при ярком свете и набираясь сил во сне при полной темноте. Напоили сушу третьей твердью – водой, заполнив землю реками, озёрами, морями и океанами. И вдохнула Аостра – Великая Богиня жизни, живой дух в обе стихии, дабы побежала по венам плоти земли горячая и холодная кровь, рождая на свет растения и животных, а на небе дождевые и снежные облака.

И восхитились Боги созданными ими чудесами и творениями.

Взошла на Вершину Мира Богиня любви Фрига, желая благословить щедрые дары своих собратьев и сестёр, наполнив души всех живых существ радостью, счастьем и благочестием. Но неожиданно услышала детский плач, устремившись на его звук с не менее любопытным братом Лакхи. И нашли они удивительное существо, рождённое корнями Великого Древа у подножия Вершины Мира. И плакало оно, потому что имело две головы, смотрящие в разные стороны, четыре руки, четыре ноги и двойные органы внутри общего тела. Только сердце у него было одно, как и душа, переполнявшая ребёнка чувствами, которые раздирали его изнутри нестерпимой болью.

Сжалилась Фрига над несчастным созданием и попросила Лакхи помочь ей облегчить мучения невинного дитя.

Щёлкнул пальцами бог ночи и хранитель таинств Вселенной, и разъединил ребёнка на две части, как и бремя души, так и силу чувств, поделив поровну все имеющиеся органы, кроме сердца, и дав того каждому по половинке. А поскольку оно уже не было таким сильным, когда являлось одним целым, Фрига наполнила обе полти* исцеляющей энергией бессмертной любви – единственным источником божественной благодати, частичкой коей и по сей день наделены все потомки первых людей на земле, и благодаря которой мы и находим свою пару даже в кромешной мгле Царства Морока…

С тех пор Боги неустанно следят за делами и помыслами земных детей, временами завидуя их несовершенству, незнанию и особому сердцу, способному вынести любые испытания ниспосланного на них фатума. Даже разбиваясь на мелкие осколки, теряя близких и любимых людей, оно продолжало биться с неутихающей надеждой и несокрушимой верой в силу вечной любви, вызывая у Богов воистину счастливую улыбку сквозь слёзы.

Из ведических сказаний дохристианских племён Эспенрига –Песнь Богов о сотворении Мира и Человека

_____________________________________

*полть– уст. половина

Глава первая

Судьба, воля богов или случайное стечение обстоятельств? Кажется, что твоя жизнь подобна маленьким элементам сложной мозаики, которая выкладывается в определённую картину вопреки твоим желаниям и наивным представлениям об идеальном будущем. И не важно, какие чувства тебя накрывают в те или иные моменты, поскольку никому не интересно, что с тобой происходит, чего ты больше всего боишься и о чём мечтаешь на самом деле в тайне ото всех и вся. Всё это происходит только с тобой, никого не касаясь и не задевая даже невзначай. И в какой-то момент, ты действительно начинаешь ощущать себя ничтожной песчинкой в безбрежном океане жизни, совершенно одинокой и оторванной от мира, которую несёт сильное течение в неизвестном направлении, в незнакомые уголки космической бездны.

И именно тогда тебе начинает казаться, что ты перестаёшь что-либо понимать, а может и вовсе не хочешь этого делать – осознавать до конца, что же происходит в окружающей реальности и почему тебя затягивает тугими сетями тупой апатии вместо инстинкта к сопротивлению и самосохранения. Привычка, наработанная за последние годы? А вдруг это подсознательное желание окончательно обезличиться и перестать существовать на правах разумного человека?

Если бы ещё было возможно как-то отключить эмоции, которые и без того любили время от времени вскрывать душу тысячами лезвий острейшего волнения и страха. Причём страха зачастую беспочвенного и необоснованного, парализующего здравый разум и сбрасывающего его во мрак абсолютной пустоты, в глубины спящего подсознания. И тебе не остаётся ничего, как полностью отдаться данному потоку неконтролируемого течения, которое продолжало тебя уносить всё дальше и глубже. А ты и не думаешь ему сопротивляться.

А смысл? К чему вообще может привести любое сопротивление? Только усугубить ситуацию, сделав тебе по-настоящему больно, сжать сердце паническим спазмом и врезаться в глубины сознания шоковой контузией летальной безысходности?

Казалось, Эвелин не выходила из подобного состояния в течение всей поездки, лишь изредка вспоминая, что она живой человек и, как любому разумному существу, ей нужно проявлять хоть какое-то подобие осознанных действий на глазах у других сопровождающих её людей. А вот всё остальное время она могла проводить на своё усмотрение в любом удобном для себя состоянии – либо в глубокой прострации, либо в нежелательных воспоминаниях недавнего прошлого, последствия которого теперь уносили её по широкому устью Великой Эммы к очень далёким от северной столицы южным графствам. И, похоже, ничего другого у неё никогда и не имелось, кроме тех же воспоминаний и не самого светлого прошлого.

Наша малышка Эва подросла и стала совсем взрослой?– с этих слов всё и началось. По крайней мере, по мнению самой Эвелин, именно они и положили обратный отчёт её последнего «становления», а точнее, окончательной потери себя, как самостоятельной личности. Правда, что мог тогда понимать ребёнок, которому только-только исполнилось восемнадцать и которого по этическим нормам того времени автоматически причисляли к старым девам, ступивших на первую ступень данного статуса?

По правде сказать, ей всегда становилось не по себе, когда тётушка Джулия обращаясь непосредственно к ней, начинала свои пространные беседы с подобных фраз. И в тот вечер Эва тоже меньше всего ожидала, что в её комнату явится выше упомянутая особа – самая старшая из сестёр Вудвилл, высокая, статная шатенка с весьма проницательным взглядом зелёных глаз, от которого постоянно хотелось спрятаться за ближайшей мебелью или портьерой. Но последнее было невозможным. Он всегда тебя находил, даже если ты действительно до этого беззвучно укрывалась за защитным барьером плотных штор на подоконной скамье в библиотеке или в одной из малых гостиных столичной резиденции Клеменсов.