Повести - Юрий Алексеевич Ковалёв

предположения, а нам нужны факты, от которых никому не уйти! Я послал Ходжаева с ребятами, чтобы они прошли по берегу, вверх по течению, несколько километров. С собакой. Сейчас Невструев нужен, он может внести ясность... А там будем разбирать дальше...

— Что-то, смотрю, твой боевой заместитель, подполковник Усманов, не задействован? Он что, самоустранился?

— Что вы, товарищ генерал! Шакир Усманович у нас — самый настоящий мозговой центр! Все, что по крохам добывают ребята, у него сходится! Вот он и сидит, концы с концами сводит!

— А они не сходятся! — не удержался от шпильки генерал.

— Пока не сходятся! — уточнил Хаджиханов.

Сведения, которые принес Невструев, проливали свет на обстоятельства смерти Ибадуллина. Экспертиза установила, что смерть наступила в результате «попадания большого количества жидкости в дыхательные органы и желудочно-кишечный тракт».

— Прямо скажем, в литературу наши судмедэксперты никогда не придут! — заметил с иронией Хаджиханов, когда Невструев прочитал эти строки. — Надо же так язык ломать, вместо того, чтобы проще сказать! Ну-ну, давай дальше, все это очень важно и интересно!

— Алкоголь в организме установлен в пределах «последней стадии опьянения».

— Это значит, что он уже вообще отключился?

— Абсолютно! — ответил старший лейтенант и продолжал, заглядывая в свои записи: — «На теле никаких признаков насильственной смерти не обнаружено. Лишь только на костяшках пальцев и на предплечье правой руки отмечены небольшие синяки и кровоподтеки. По предварительным, неточным данным (сила течения реки определялась на глаз), труп Ибадуллина мог проплыть три-четыре километра от того места, где он упал или где его сбросили в воду, до устья, где его обнаружили. Опять-таки при условии, что он был быстро обнаружен зацепившимся за плакучую иву и долго не находился в воде, в устье реки».

— А что, Юрий Иванович? — в глазах полковника сверкнул огонек, знакомый и Невструеву, и другим работникам Управления; это означало, что их шеф «взял след». — Это уже кое-что! Может быть, даже больше, чем кое-что! Лида! — крикнул полковник в дверь. — Я уезжаю на происшествие! Усманов пусть остается здесь, занимается своим делом! Никуда — ни на шаг! Мне его данные могут очень понадобиться! Поехали в морг, старший лейтенант, потом — на Карасу!

Галя не пыталась скрывать своих чувств, когда встречала то на лестничной площадке, то у подъезда эту противную тетку Пашу чуть не каждое утро. Она, что, следит? Галя ей дочь, что ли, или хотя бы седьмая вода на киселе? Мать с отцом так не смотрели за своей дочерью, как смотрит эта пропылившаяся насквозь ткачиха за молодой соседкой! Завидно стало, что к самой никто никогда не заглянет, а собственный муж удрал несколько лет назад? Предложить, может, ей, поделиться своими кавалерами, тогда она успокоится? Да только кто посмотрит на такую ходячую швабру! Или подговорить ребят, чтобы они по-своему потолковали с обнаглевшей соседкой? Да нет, пожалуй, не стоит связываться...

А вчера, когда Галя шла на работу, соседка стояла с участковым и, наверное, говорила про нее, глаза ехидством горели. Ни участковый, ни соседка, правда, не остановили ее, только поздоровались и все, но Галя долго чувствовала на спине их колющие взгляды...

Но вот Рае, пожалуй, стоит сказать обо всем этом... Она сама предупредила, чтобы Галка ничего-ничего не скрывала от нее. Испуганным взглядом Галя скользнула по своей талии. Нет, еще, кажется, ничего не заметно, хотя по другим признакам... Только этого не хватало! Ужас какой! Подумать даже страшно... А может, ничего и нет? Может, показалось? А, пустяки! Такими вечерами, когда шампанское, как говорят, льется рекой, все что угодно можно забыть... Вот это жизнь! А раньше было сплошное прозябание, мучение...

Хоть бы подольше не приезжали предки, чтоб не кончалась эта новая жизнь, так случайно начавшаяся. «Предкам» ее хорошо! Денег зарабатывают — девать некуда, отпуск — полные студенческие каникулы, да еще лишнего прихватывают. Умирать не нужно! «Зато в молодости нам с твоим отцом много пришлось пережить трудного...» — любила повторять мать, когда Галя с издевкой говорила ей, что они с отцом ведут себя как молодые. «Хоть немного нужно наверстать потерянное...» «Вот и я тоже наверстываю потерянное», — приободрясь, подумала Галя. Это только в детстве кажется, что годы ползут, как черепаха. А они вон как несутся! Уже и школа успела забыться, и работа порядком надоесть, и своим замужним одноклассницам начинаешь по-настоящему завидовать... Хотя — чему? И у нее есть, если не муж, то жених, да какой еще! А скоро и мужем будет, сам говорил. Вот девчонки будут завидовать, когда увидят, какая жизнь у Гали. Что рестораны! Черное море, Прибалтика, заграничные поездки! Так хочется побывать в Париже! Да и Рим тоже неплохо... И все это обязательно будет, потому что жених ее получает не меньше, чем оба предка, вместе взятые!

Галя с удовольствием щелкнула крышечкой часов-медальона, подаренных женихом в тот памятный вечер, и нехотя прибавила шаг. Уже полчаса, как должна быть открыта эта противная библиотека, а туда еще добираться. Хорошо, что пенсионеры по утрам долго спят... А то уже давно бы на нее жалобу накатали... Им и всех делов-то — «козел» и кляузы на кого придется...

Почти часовое опоздание снова прошло незамеченным. Галя протерла стол, сиденье стула, блаженно вытянула ноги. Вот так бы и сидеть весь день, пока не придет время закрывать эту богадельню... А там снова пир горой... Давно обещанный поход в ресторан «Космос». Там, говорят, такое варьете — с ума сойти! За окном послышались негромкие голоса, потом противно застонали уже постаревшие ступеньки. Кого это черт принес с утра пораньше?

Несмело отворилась дверь, пропустив двух пожилых женщин. «Не пенсионеры — так пенсионерки! Хрен редьки не слаще!» — с раздражением подумала Галя, подбирая под стул ноги.

— Здравствуйте, доченька! — приветливо сказала женщина в очках, та, что помоложе. — Вот в гости к вам решили зайти...

— В гости обычно по приглашению ходят, — отвернулась Галя. — А я зазывных открыток никому не посылала...

— Да мы и без открыток... Люди не гордые... — продолжала седая женщина в очках. — Мы вот с подружкой заспорили... Не верит она, что гроб Магомета плавает в воздухе! А недавно, говорят, в газетах об этом было... Мы и пришли газеты полистать...

— А вам, что, не все равно, где он плавает? — с неприязнью усмехнулась Галя. — В воде или в воздухе? Или сами хотите поплавать