Повести - Юрий Алексеевич Ковалёв

решительно произнесла она, направляясь к официантке. Та все еще настороженно, но уже более милостиво встретила энергичную клиентку.

— Потанцевали — проголодались? Рекомендую баранью отбивную. Лучшее из того, что есть. Но подождать придется...

— Согласны! — сверкнула улыбкой Лида. — Может, и вы с нами за компанию посидите?

— Спасибо! — нахмурилась официантка. — Я уже однажды не посидела, а только постояла около клиентов. И что из этого получилось?

— Что? — с участием спросила Лида.

— А-а-а! Что получилось... — поморщилась официантка. — Идите, пожалуйста, за стол! Зачем прошлое ворошить? Заказ будет готов — я подам! — И скрылась в коридоре.

— Знаешь, Саша, — начала Лида, придвинув стул ближе к Зайчикову. — У этой девушки какая-то беда... Жалко ее, прямо не знаю как! Она ежиком колючки выставила во все стороны, и не подберешься к ней...

— Мы же еще не уходим отсюда! — возразил Саша. — Может, и прояснится что...

Официантка принесла отбивные, стала наводить порядок на столе.

— Вы извините меня, пожалуйста, — виновато глядя на Лиду, заговорила она. — Прокол у меня в жизни получился, как шофера говорят... Потому я сердита на всех Лид на свете! И больше всего — на себя!

— Если бы я знала, чем вам можно помочь, — сказала Лида, — честное слово, помогла бы! И не только для того, чтобы за невиноватых Лид вступиться... Не только! — повторила она.

— Я верю вам, — тихо сказала официантка. — Верю... — И заторопилась, глотая окончания слов: — Раньше я работала в «Новбахоре». Первое место работы — самое дорогое. Старалась, как могла. С девочками отношения были самые добрые! Пришел новый заведующий. Тоже все было в порядке. Его брат часто приезжал к нам с компанией... А девчата у него за столом ругались, как пьяницы последние! Я заведующему сказала об этом, чтобы он остерег брата... А тот отругал меня за то, что слушаю разговоры за столами... Но не было этого, честное слово! Что слушать-то? Сплошной мат-перемат стоял! А потом они снова сели на постоянное место, у входа... — Теперь девушка глотала слезы. — Долго сидели, коньяк пили, шампанское. На девяносто шесть рублей! Стали рассчитываться, брат заведующего швырнул сторублевую и рукой махнул — сдачи не надо! Я и пошла к буфету... А через некоторое время женщина из их компании подозвала заведующего и заявила, что я их обсчитала на четыре рубля... Он сверил счет, потребовал показать «сотку», которую его брат дал... «Все ясно! — говорит. — Утром зайдете ко мне!» Я зашла. Он говорит: «Не хочешь, чтобы дело пошло в суд, подавай заявление, и чтоб сегодня тебя здесь не было!» Вот что со мной сделала Лида, тезка моя... — горько усмехнулась девушка.

— А где это кафе «Новбахор»? — припоминая что-то, спросил Зайчиков.

— На Рабочей улице... Его открыли на месте столовой...

— А-а-а! Знаю... И много народу ходит туда?

— Да не меньше, чем сюда! — махнула она рукой в сторону глухо шумящего зала. — Шеф-повар там золотой, вернее, золотая... Тетя Валя... Готовит — с тарелкой и ложкой съешь. Фирменные блюда стали готовить: котлеты «новбахор», «рабочие». Оркестр хороший!

— Вам трудно здесь работать после того кафе? — гладя официантку по руке, спросила Лида. Та посмотрела на нее, как на маленькую, но руку не отдернула.

— Не то что трудно... Просто обидно! Ни за что, ни про что воровкой сделали! Копейки чужой не брала и не возьму! Но брат заведующего сам ту сотню дал! Я просто побоялась отказаться! И вот что вышло!

...Рассчитавшись, Лида взяла официантку под руку.

— Когда будем сюда приходить, к вам садиться будем! Можно?

— Конечно, можно! — впервые за весь вечер улыбнулась девушка. — Знаете, как хорошо, когда настоящих людей обслуживаешь! Петь хочется!

Проводив Лиду до дома, Зайчиков, против обыкновения, не стал задерживаться.

— Ты хоть чаю выпей, Абдулла! — уговаривала Хадича мужа, вернувшегося, как и обычно в последнее время, перед рассветом. — Смотри, на себя не похож!

— Ничего не хочу. Из Управления уезжать тоже не хочу: генерал заставляет...

— Пиалу хоть выпей... Твои любимые пирожки с мясом, с рисом! Надо же силы поддержать! — не унималась Хадича.

Абдулла недовольно посмотрел на нее.

— Мы с тобой, кажется, раз навсегда договорились, что жалеть меня никогда не нужно! Жалеют беспомощных, слабеньких... А я еще в себе силу чувствую! Неудачи? Это — временные!

— Да не жалею я. Это совершенно другое, Абдулла! — подсела к нему жена. — Я недавно прочла в одной книжке, как жена армейского офицера выступала в клубе. «Мы, — говорит, — не только офицерские жены, мы — служим вместе со своими мужьями!» Вот и я служу вместе с тобой!

Абдулла внимательно посмотрел на жену и привлек ее к себе.

— Давай чай! Давай пирожки! Все давай! — шепнул на ухо.

Хотелось крикнуть громко, но в соседних комнатах безмятежным сном, какой бывает только в детстве, спало молодое поколение Хаджихановых...

Генерала наутро вызвали к министру: делом ежедневно интересовалась Москва. Хаджиханов знал, что крупный и неприятный разговор будет после возвращения генерала, но не искал оправданий. Он примет как должное любое из обвинений. Что толку из того, что они ночей не спят, семьи не видят, если преступники по-прежнему на свободе и продолжают творить свои страшные дела?

Вызовет его на ковер Сафаров... Что будет дальше, Хаджиханов не успел представить. Позвонил дежурный по городу, и уже после первых его слов Хаджиханов почувствовал, что закипает от гнева. Вчера вечером в устье речки Карасу выловлен неопознанный труп мужчины. В прокуратуру сообщили. Труп доставлен в городской морг. В карманах ничего не обнаружено...

— Это что такое? — стараясь сдержать себя, все же кричал Хаджиханов в трубку. — Труп обнаружен вчера, а мы узнаем только сегодня? Генерал потребует объяснения, и виновным не будет пощады! Мы в милиции работаем, а не в потребкооперации!

Дежурный пытался сослаться на запоздалую оперсводку из райотдела, но полковник уже не слушал его.

— Лида! — выйдя в приемную, попросил он секретаршу. — Разыщите Невструева, пусть бегом спускается вниз! Жду в машине!

В морге около каменного стола, на котором лежал труп утопленника, уже толпились работники райотдела, прокуратуры, судмедэксперт. Увидев Хаджиханова, расступились, пропуская его ближе. Тот потянул за собой Невструева. Старший лейтенант внимательно разглядывал искаженное страхом