Повести - Юрий Алексеевич Ковалёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так и скажи, чтоб от них отбил, а к тебе прибил!
— Несерьезный вы народ, товарищи официантки, как я посмотрю! — вновь вошла в роль Лидочка и легко заскользила по залу к угловому столу, откуда слышалось призывное позвякивание ножом по фужеру.
О ругани за столом Володи она все-таки сказала заведующему...
— Ваше дело обслуживать! — неожиданно жестко сказал он. — А не подслушивать, о чем говорят за столами! Ни мне, ни посетителям не нужны свои Шерлоки Холмсы! Запомните это, если вам не надоело носить форму нашего кафе!
Лидочка вышла из кабинета вся красная, со слезами на глазах. «За что отругал? Еще никогда и ни с кем он так грубо не разговаривал! Хотела сделать лучше и ему, и Володе... Ну и пусть! Слова больше никому не скажу!»
Когда Хаджиханов зашел к генералу, у того уже сидел Невструев, такой же усталый, каким его привык видеть полковник в последнее время, но по-прежнему в тщательно отглаженной форме. У генерала возбужденно поблескивали опять ставшие темными глаза.
— На, Абдулла Хаджиханович, почитай, что пишет майор Петелин, помогавший Юрию Ивановичу в розыске...
То, что Сафаров и его, и Невструева назвал по имени-отчеству, Хаджиханову показалось добрым предзнаменованием. Обычно генерал, когда был недоволен, обращался к подчиненным только по званию.
Начальник периферийного горотдела сообщал о результатах розыска автофургона, на котором бежавшие преступники доехали до аэропорта. Разыскать машину большого труда не представляло: фургонов не так уж много в автохозяйствах города. Водитель его к преступлению не имеет отношения. Он сразу сообщил на допросе, а потом показал на местности, куда вывозили его оперативные работники, как было дело.
...Отвезя рабочих, возвращался порожняком; на дороге, возле тугаев, его остановили. Двое мужчин и женщина. Ничего подозрительного, люди как люди, у женщины в руках базарная сумка. Не доезжая до аэропорта, они постучали в кабину и попросили остановиться на минуту. Женщина слезла и скрылась в кустах. Вернулась через несколько минут. Водителю показалось, что у нее в руках был сверток, а когда она вернулась, свертка уже не было. Но, может, это показалось, ручаться он не может. Когда пассажиры сошли, женщина протянула десять рублей, но он отказался взять; не было сдачи, да и вообще, подумаешь, по пути подвез... Но женщина сунула десятку ему в карман, и все трое быстро пошли к аэропорту. А он поехал в гараж.
— Там, где они останавливались, в кустах нашли их арестантскую робу, — пояснил Невструев. — Их «освободительница» решила избавиться от такой улики...
На вопрос Хаджиханова о внешности женщины он ответил, что описание шофера полностью соответствует описанию хозяина квартиры, где «освободительница» останавливалась.
— Подожди, Абдулла Хаджиханович, читать второй документ... Прежде чем заняться посланием Петелина, послушай меня или Юрия Ивановича.
— Как вам будет угодно, товарищ генерал, — отозвался Невструев.
— Тогда я сам введу тебя в курс дела, Абдулла, — сказал генерал. — Наш младший лейтенант Юсуп Ходжаев хоть и недавно надел милицейскую форму, но в этом деле показал себя зрелым оперативником, а, Юрий Иванович?
— Вполне! — подтвердил Невструев.
— Он там отработал все прежние связи сбежавших преступников и проследил каждый шаг от колонии до места назначения тех, кто освобождался незадолго перед бегством Караева и Абрамяна. Таких было семь человек, и, по утверждению Ходжаева и Невструева, который очень яро поддерживает эту версию, а, Юрий Иванович? — Невструев молча кивнул головой, — ...ни один из них не мог помочь беглецам в осуществлении их преступного замысла. И остался один из бывших заключенных, — генерал наклонился над пометками в раскрытом блокноте, — Ибадуллин Ильяс Зарифович, освободившийся из той же колонии в начале года. Это тот самый, с чемоданчиком, который требовал от кассира билет на самолет, уносивший преступников... А зачем он пьяный у всех на глазах вертелся, тоже понятно: пить, мол, пил, а вот остальное — наговор, «нахалку шьете», как любят ему подобные выражаться... А теперь читай второе, Абдулла.
Во втором донесении майора Петелина сообщалось о принятых мерах по розыску Ибадуллина. Нашли его место работы — в ЖЭКе комбината. Девушка с «Главной почты» узнала фотографию: именно он отправлял телеграмму о болезни Алика, но самого преступника обнаружить не удалось. В списке вылетевших авиапассажиров его фамилия не значится. Опрос шоферов, выезжавших в дальние рейсы, не дал ничего. Остается предположить, заключал Петелин, что подозреваемый Ибадуллин либо улетел под чужой фамилией, либо уехал с машиной, проходившей транзитом.
— Первую телеграмму, значит, тоже он отправлял, — закончив читать, сказал Хаджиханов. — А где фотография Ибадуллина? Надо срочно размножить.
— Я уже дал команду, — ответил генерал. — А что у тебя, Абдулла, с твоим старым знакомым «Арканом»?
— Только все старое, товарищ генерал! — с горечью признался Хаджиханов. — Обновил старое в памяти, а дополнить абсолютно нечем, кроме услышанного Юрием Ивановичем от продавца из «Продтоваров»...
— Кстати, наблюдение за магазином продолжается, Юрий Иванович?
— А как же, товарищ полковник? Пока магазин — единственный шанс выйти на Кочневу-Мартову...
...Хаджиханов медленно закрыл «Дело», сердясь и на Ибрагимову, и на работников райотдела, и на себя за то, что слишком мало сделали, чтобы помешать рождению еще одного рецидивиста. В том, что Кенжа Тураходжаев, «Аркан», причастен к преступлениям, совершаемым в последнее время в городе, полковник был уверен. Но, как обычно, решил еще раз проверить...
Набрал телефонный номер Харченко, тот сразу взял трубку. После провала его версий о краже парчи и с «ювелиром» майор заметно сник и даже стал сутулиться, чего за ним не замечалось ранее. Хаджиханов, встретившись в коридоре с Харченко, потерявшим свой прежний лоск, по-человечески пожалел его.
— Максим Алексеевич, — сказал Хаджиханов, — хватит, наверное, себя казнить? Работа наша такая, вы не хуже меня знаете, что без ошибок трудно обойтись. Но все ошибочное либо само отпадет, либо мы заставим его отвалиться, и останется единственное верное. А потом что ни говорите, а грабителей в деле о парче мы нашли? Нашли! «Ювелира» вы сами взяли? Сами! Так что на одного крупного мошенника меньше стало! Круг сузился... А вы в «разбитое сердце» играете. Кончать пора! Честное слово!
И Харченко приободрился после этого разговора. Новое поручение начальника уголовного розыска он воспринял как полное прощение за неуспех в операции «Волк» и