Навола - Паоло Бачигалупи

я доверяю больше, чем другим. Некоторые щедры духом, а другие... эгоистичны — неподходящее слово. Алчны. — Я пожал плечами. — Но мы не правители. У нас иные мерила.

— Ах да. Регулаи. Скромные банкиры. Храните деньги, торгуете, выдаете кредиты. Однако в вашем палаццо лежит печать калларино, и он должен приходить к вам, чтобы воспользоваться ею.

— Наша семья предпочитает не вмешиваться в политику, но иногда лучше подстраховаться.

— Действительно. Ладно, давайте скорее, пока до нас не добрались мои подхалимы. Зачем вы здесь, наволанец?

Я покачал головой:

— Это вам следует обсуждать с Каззеттой.

— Но не с вами?

— Он уполномочен говорить от имени моего отца.

— И все же я хочу услышать это от вас.

Я поморщился и отвел взгляд:

— Отец хочет заключить прочный союз.

— С какой целью?

— С целью защиты Наволы, защиты наших интересов в Мераи. Более надежная защита и союз против Шеру, если они снова позарятся на Крючок.

— И что предлагаете?

Я отвернулся:

— Это вам скажет Каззетта.

— Най, най, най! Я знаю, что вы предлагаете! Челию ди Балкоси! Мелкую аристократку. Воспитанницу вашего отца, никчемную девчонку...

— Она моя сестра!

— Чи. Я в это не верю. Она не носит ваше имя.

Я отвел глаза, не желая попадаться на приманку, и холодно произнес:

— Не знал, что предложение уже сделано.

— Най? Посол прибыл больше месяца назад. Я думал, вы должны знать о столь важных переговорах. Девчонка, хорошее приданое, полное списание долгов моего отца и даже люпари. — Он следил за моим лицом. — Вы правда не знали?

Я попытался взять себя в руки, но внутри у меня закипала буря. Я понял, что отец сделал предложение почти сразу после того, как Каззетта увидел нас с Челией. Он выступил против меня — быстро, эффективно, безжалостно.

— Что особенного в этой девушке? — спросил парл.

Я отвернулся:

— Ничего. Она моя сестра. Вот и все.

— Но она вам не сестра. Она не вашей крови. Простая заложница. Почему ваш отец хочет продать ее мне? Она ничего не стоит. Огрызок, оставшийся от ди Балкоси. Причем несвежий...

— Не смейте так о ней! — взорвался я. — Она из нашей семьи! Она наша!

Моя рука метнулась к кинжалу, и я бы обнажил его, однако парл внимательно наблюдал за мной, и внезапно я понял замысел моего отца.

Встав на защиту Челии, я предал ее. Внезапное озарение явило мне отцовский план. Все его намерения предстали передо мной.

Разумеется, парл откажется от девушки ниже себя по положению. Но если убедить его в ее ценности, он может передумать.

Однако как убедить такого человека? Конечно же, продемонстрировав ему, что наша семья очень ценит Челию. Моя забота о ней должна внушить парлу, что это ценный приз, а его любовь к призам должна склонить его к заключению брака.

Далеко внизу люди карабкались на холм, спешили к своему повелителю. Ниточки муравьев, тянущихся к своей королеве.

Мне вдруг захотелось столкнуть парла со скалы. Это хотя бы разрушит планы отца. Я умру, но избавлюсь от его интриг...

— Ай. Не сердитесь на меня, Давико, — сказал парл. — Я должен был убедиться. Обязательства, которые прислал ваш отец... — Он пожал плечами. — Слова красивы, но чего они стоят, если не можешь заглянуть за маску, не можешь узнать, каков человек на самом деле. Читать наволанцев нелегко. — Он кивнул на своих людей. — Я окружен гадюками. Не знаю, кто искренен, а кто лжив. — Он посмотрел на меня. — Но вам я верю. — Он обхватил меня за плечи. — Ваша репутация летит впереди вас. Делламон говорит, что вами легко управлять, легко играть. — Парл вскинул руку, пресекая мой гневный возглас. — И что с того, Давико? Эти интриги не для вас. Не печальтесь из-за них. Вы достойный человек.

Казалось, мир рухнул. Отцовские планы погребли меня, словно лавина. Отец слишком хорошо мной играл. Я закрыл глаза, борясь с гневом, печалью и горечью предательства.

Нет, не стану выть и рвать на себе волосы перед парлом. Я хотя бы сохраню достоинство.

Я встретился с ним взглядом.

— Вы должны обращаться с ней хорошо. Поклянитесь.

— Я клянусь, — сказал он. — У вас не будет причин жалеть о нашем союзе. А теперь давайте вернемся к моим змеям, пока они не выбились окончательно из сил.

Глава 41

–Так вот почему вы хотели, чтобы я приехал в Мераи! — прокричал я, ворвавшись в наше жилище. — Знали, что я подцеплю этого писсиолетто лучше, чем кто-либо другой! Вы использовали меня против самого себя!

Сидевший на низкой кушетке Каззетта не поднял глаз. Он точил один из многочисленных кинжалов, которые прятал на своем теле, и звук был неприятным. Скрежет камня о сталь. Этот кинжал был не длиннее пальца, с рукоятью, перпендикулярной клинку. Тычковый нож. Каззетта спрятал его в карман плаща и достал длинный стилет.

— Такова отведенная мне задача, да? — не унимался я. — Чтобы я, сам о том не подозревая, подтвердил ценность Челии?

Каззетта осмотрел клинок при свете свечи и приступил к заточке.

— Предложение действительно кажется более надежным, если исходит от того, кто восхищается предлагаемым.

— И на моем лице все написано.

Каззетта согласно кивнул, не водя стилетом по камню.

Я принялся расхаживать по комнате.

— Даже когда я думаю, что знаю, куда иду, оказывается, что на самом деле я шагаю по дороге, которую давным-давно наметил для меня отец. Все в соответствии с его планом. — Я не мог скрыть горечь. И не желал. — Вам известно, что мерайцы рассказывают анекдоты про нас? Про наши интриги? Я им возражаю, что мы вовсе не такие плохие, а после узнаю, что не могу разобраться даже в запутанных нитях моей собственной семьи.

— Радуйтесь, что мы следим за многими нитями вместо вас. Мы плетем интриги — но всегда в ваших интересах. — Каззетта извлек очередной нож. — Вам нужно написать письма отцу и сиа Челии, сообщить им о согласии парла.

— Я не стану.

— Чи. Вы сердитесь, потому что парл вас переиграл, — сказал Каззетта. — Разве это не делает его достойным Челии?

Я насупился.

— Разве нет? — вновь спросил Каззетта.

— Никто не достоин Челии.

Каззетта вздохнул:

— Что ж, пишите или не пишите, Челия все равно узнает.

Я написал письма.

Я делал это с горечью и досадой. В холодных выражениях известил отца, что парл согласен, и написал Челии, попытавшись объяснить свое исчезновение из палаццо. Я написал, что мы не можем быть вместе. Да, я по-прежнему желаю ее, но обстоятельства сильнее нас, и надеюсь, она это понимает. Вскоре она станет королевой, и, по правде говоря, так для нее будет лучше.

«Парл красив. Он умен и энергичен. Достаточно уверен в себе и наверняка будет ценить твои советы. Думаю, рядом с ним ты будешь не просто красивой побрякушкой...»

Скрипя зубами, я смял лист и отшвырнул.

Будь она моей настоящей сестрой, по крови и рождению, я бы не нашел для нее лучшей партии. И все равно я был в ярости. Я начал заново.

Потребовалось три попытки, но наконец письмо было готово. Я перечитал его, и горло сжималось от медоточивых слов. Я не мог смириться, как ни пытался. Хотел было смять и этот лист, но Каззетта выхватил его из моей руки, холодным взглядом предупредив, что не стоит сопротивляться.

Он с равнодушным лицом прочел письмо.

— Ну как? — едко спросил я. — Одобряете?

— Годится. — Он достал воск и запечатал письма, а потом, к моему изумлению, позвал слугу. — Попросите маэстро ди палаццо отправить это в Наволу.

— Но они прочтут мои письма, — возразил я. — Они непременно отпарят печати!

Насмешливый взгляд Каззетты сказал мне, что меня снова использовали. Стилеттоторе хочет, чтобы парл прочел мои письма. Чтобы увидел мою личную переписку с Челией. Это еще раз подтвердит мое отношение к ней.

Он увидит меня насквозь, фаччиочьяро.

Как пшеница гнется на зимнем ветру, так и люди должны склоняться перед политикой.

Авиниксиус. Наблюдения

Глава