Третий берег Стикса (трилогия) - Борис Георгиев

— Ты что же, с перекосом ввёл?

— Нет! — заорал разозлённый Морган. — Сам ты с перекосом! Они все тоже — с перекосом, мол, ввёл!

— Так что же тогда?

— Не знаю, — припечатал Джеффри. — Проверять второй раз пропала охота. Ещё один строгач, и плакала бы моя практика. Мне и так отцу в глаза смотреть было стыдно, когда домой вернулся. С перекосом своим.

— Ничего, — попытался ободрить напарника Волков. — В ботах у нас буры лазерные, их не сломаешь.

— Э-эх, — Морган махнул рукой и пошёл к стеллажу с книгами, приговаривая, — Сдуру можно и не то сломать. Ладно, пропадать, так пропадать. Что я тут у тебя не читал?

— Да, Джеф, почитай, почитай, — с готовностью согласился Александр, возвращаясь за пульт.

— Почитай-почитай, — бурчал Морган, бродя вдоль полок, — а если спать хочется? И голова чугунная. От болтовни твоей. И в горле першит. И кофе у тебя тут нет.

— Почему нет? В жилом ярусе, на кухне. О, Джеф! Иди-ка ты в бабл. Там в гостиной кофеварка, в ней та-акие зёрна — это что-то. Подобного кофе ты в жизни своей не пробовал, клянусь моей научной репутацией.

— Репутация твоя, шарлатация, — говорил Морган. Было видно — отходит Джеф, смирился с неизбежным. — Тебе кофе принести?

— А иначе зачем бы я тебе места кофейные выдавал?

— Захребетник, — проворчал планетолог и пошёл к лифту. Настроение стало чуть получше, забрезжила надежда, что, возможно, Саша всё-таки на этот раз знает, что ищет. Особенно помогло упоминание о дяде Володе, который никогда не высказывает предположений, если нет исчерпывающих доказательств. И предположения его поэтому обычно больше похожи на готовые теории, хоть в рамочку вставляй. «Призрак — это они хорошо придумали», — думал Джеф, слушая вой лифтового двигателя. Не выдержал — хихикнул, представив, как «осы» Рэтклиффа поражают лазерными пушками весомый комок пустоты и как «Арес» тянет это ничто вниз, пытаясь раздавить о лавовый бок древнего вулкана. Кабина остановилась — би-ип! — пискнул сигнал, на индикаторе яруса — «верхний грузовой отсек». Подошвы загремели по дырчатому трапу трюма, эхо шагов отразилось от свода купола, где по словам капитана корабля притаился, ожидая своего часа, призрак «Улисса». Морган приостановился перед лестницей. Показалось. Да нет, не может быть! Откуда в пустом отсеке… Эхо его шагов смолкло и вдруг… У Джефа перехватило дыхание. Голос бормочет жалобно, всхлипом, — у-у-уа! — завывает, и: «брынь!» — звякает колокольчик. Не имевший с призраками никогда никаких дел, Морган смешался. Нет, испугом это нельзя было назвать, но… но спугнуть призрак не хотелось, всё-таки Волков им дорожил, надо полагать. Джеффри поспешно ретировался в кабину (благо не успели сдвинуться двери!) и через полминуты, уже говорил в рубке Волкову:

— Пойдём, Саша, поможешь мне с кофеваркой. Ты же знаешь, я с бытовой техникой не в ладах. Помнишь, что с Маргошкиным миксером сталось?

— Всё приходится делать самому, — ворчал Волков, вылезая из-за пульта. По правде говоря, всё равно сидеть надоело, но и смолчать тоже… Что, в самом деле, Джеф опять, как дитя малое? Небось, затеял что-то — вон в глаза не смотрит. С него станется нитку где-нибудь по дороге натянуть. Капитан «Улисса» стал смотреть под ноги. В лифте Морган переминался с ноги на ногу, когда доехали — отказался выходить первым. «Точно нитку натянул. Или подложил что-нибудь, подлец. Нашёл время», — вознегодовал капитан и повернул голову, чтобы спросить этого остроумца прямо, но… «Что это с ним?» — удивился Саша, увидев глаза друга.

— Ты слышишь? — спросил Морган и — дёрг! дёрг! — за рукав.

«Брынь, брынь, трень» — несколько колокольчиков сразу, — «А-у-у!..» — издали прозвучало тоскливо, шепнуло эхом: «у-у!..» — и стихло в полумраке под округлым высоким куполом. Если б не выражение лица Джеффри, Саша наверняка решил бы, что странные звуки обязаны возникновением именно ему, но всем известно, что Морган притворяться не умет. Просто не сможет изобразить такое смятение, если сам всё это устроил. А он вдобавок ещё и заикается.

— Са-саша… Это призрак?

«Какой призрак?» — Волков пошёл по лестнице вверх. Бабл. Люк открыт, полоска света на трапе. «Трень, трень!» — из люка и слышен голос:

А цыган идет, куда воля ведет,Куда очи его глядят…

Волков пошёл быстрее из холодного полумрака корабельного трюма туда, где свет и:

За звездой вослед он пройдет весь светИ к подруге придет назад.

Саша остановился на пороге гостиной, освещённой ярко, где в буйстве золотого света гитарный перебор и:

От палаток таборных позадиК неизвестности впереди…

Лаковый жёлтый бок, длинная чёрная шея, передавленная белой рукой. «К неизвестности впереди? Это же Киплинг! — вспомнил поражённый капитан, разглядывая склонённое над гитарным обнажённым черношеим телом задумчивое лицо. С трудом заставил себя узнать: локоны чёрные короткие, ресницы опущены, пальцы по струнам, струнам:

Восход нас ждет на краю землиУходи, цыган, уходи!

Не призрак — Маргошка. Гневается: «Уходи, цыган, уходи!» На диване гостиной с дарёной гитарой в руках празднует день рождения, на оторопевших дарителей внимания не обращая. Рядом с нею (Волков почувствовал, что не может дышать) Ирочка, передавшая дар. Поджала ноги в кресле, слушает, как:

…цыганская дочь — за любимым в ночь,По закону крови своей.

И как слушает! Лицо её (Волков вздохнул судорожно) мокро от слёз, потому что поётся:

И вдвоем по тропе, навстречу судьбе,Не гадая, в ад или в рай.Так и надо идти, не страшась пути,Хоть на край земли, хоть за край!

Это невозможно слушать без слёз, ведь где-то в стылых морях действительно случаются айсберги и метёт буря океанскую пыль, и, хоть и не видела Ирочка никогда сиянья полярных огней, но в глазах её цыганских дрожит отсвет той же песенной бесприютной тоски.

— Иришка, — только и смог выговорить покорённый силой впечатления капитан. «Стоп!» — сказали тонкие пальцы чутким струнам, в гитарной душе отозвалось хрипловатое эхо и стало тихо. Но Волков вернулся к действительности не сразу — только после того, как Морган, мыкавшийся где-то за левым плечом, выдавил из себя запоздалое оправдание:

— Я же всё здесь проверил!.. Я смотрел в шкафу!..

— Здесь четыре выхода, Джеф, — с восхитительным превосходством пояснила Марго Леннинг, прижимая струны так, будто боялась, что драгоценный её подарок по собственному почину закончит:

Мужчина должен подругу найтиЛетите, стрелы дорог!Восход нас ждет на краю земли,И земля — вся у наших ног! [10]

Марго Лэннинг считала, что напоминать мужчине о его долгах — бесперспективно, по меньшей мере.

— Понимаешь, Джеф? — ядовито прошипел капитан «Улисса», обо всём вспомнивший. — Четыре выхода тут. Северный, южный, западный и…

— И восточный, — дополнила Ирочка, успевшая устранить последствия эмоционального наводнения посредством носового платка. — Ты так смешно рыскал по баблу, Джеф, я даже, кажется, не удержалась один раз.

— Кажется? — вставила иронически именинница. — Да если бы я тебе рот не зажала ладонью…

— Джеффри всё равно ничего бы не услышал, — Ирочка хихикнула, — он в это время развлекал разговорами моего навигатора.

— Саша, — потерянно выговорил совершенно уничтоженный Джеф, — я даже не мог себе представить…

— После, — коротко бросил Волков, не нашедший в себе сил злиться. — Всё это просто замечательно, но скажите мне, ради всего святого, что мы теперь будем делать?

— Праздновать мой день рожденья, — заявила Маргарет Лэннинг.

«Они не понимают», — мелькнуло у Волкова, и он заговорил горячо, подкрепляя слова усиленной жестикуляцией:

— Вы не понимаете ничего! Вернуться и высадить вас на Весте у меня нет времени! Боюсь, мы и так опоздали навсегда! Они запустили «Арес», он видит нас и ждёт! У нас всего только два бота! Места в них только два! И даже если можно было бы взять вас в боты, я ни за что на это не соглашусь! У Марса нас будут ждать «осы» Рэтклиффа! Я для того и взял с собой Моргана! Я отвлеку ос, а он… Помолчи, Джеф! Первое что сделает «Арес», — попробует раздавить «Улисс», как только решит, что сможет справиться! Я хотел проскользнуть к Марсу, пока «Арес» будет заниматься кораблём! А он займётся им сразу же, как только раскусит, что ему подсунули «призрак»! Он всё раздавит! И «Улисс» и этот пузырёк и…