Форгс. Портрет из гвоздей - Виолетта Олеговна Кошлец

закрытую дверь. Миссис Свенсон заперла их в актовом зале, загнав в ловушку. Нетт еще несколько раз бессильно подергала дверную ручку и затопала обратно к сцене, тем более девушка вспомнила, что забыла свой рюкзак.

– Ты мне объяснишь, что случилось? Ты обиделась, что я исчез на полдня? Так ведь Ник тоже, но Ана не устраивает ему сцен, – встав из-за пианино, сказал Рей, следят за тем, как Нетт поднимает портфель. – Хватит уже прятать лицо! Подойди и скажи!

– Исчез на полдня, – с издевкой процитировала Данетт, делая медленные шаги к Моррису. – Ну, это в твоем стиле, верно? Сначала оставаться у одной, забывать у нее куртку и исчезать на пару дней, а может, прошел и час после вашей последней встречи. Кто же знает, что в планах у брутального мачо Морриса?

– О чем ты говоришь? Что за глупые вспышки ревности? Ты вообще мне ник… – сказал на эмоциях Рей, но осекся. Он знал о чем идет речь, знал, что его слова задевают Нетт, но не умел по-другому. Он защищался, боясь показать свои чувства, стать уязвимым и ощутить вину перед кем-то. Он пытался, он хотел перебороть себя, но не мог.

– Верно, Эдриан, я тебе никто, очередная безделушка в коллекцию, И это не сцена ревности. Я просто не могу улыбаться, когда мне больно, – на покрасневших глазах у девушки выступили слезы. Она теряла контроль над собой. Все ее существо метало и терзало.

– Я не хотел причинить тебе боль, ты сама знала, на что идешь, – холодно ответил Рей. Внешне спокойный, он боролся с собственными демонами внутри, пытаясь преодолеть барьер, всю жизнь отделявший его от жестокого мира, ради Нетти, лицо которой было, как отпечаток в мраморе лица его матери. Он уже был готов открыть нараспашку свое сердце, ожидая удара, но, надеясь на любовь, как вдруг вместо этого он запер его еще на сотню замков и повторил в очередной раз: – Я никогда ни в кого не влюбляюсь.

– Особенно в такую, как я, – закончила Нетт на удивление спокойным голосом, сжавшись вся внутри. Уже ничего не могло заставить ее не считать себя брошенной, растоптанной и преданной. Слезы катились по лицу, но она даже не чувствовала горячих капель. – А, забери, – девушка расстегнула молнию на портфеле и достала куртку Рея, – отвоевала в честном бою, – с горьким смехом сказала она, протягивая куртку Моррису, который другим особенным взглядом посмотрел на разбитую губу девушки.

– Это Джин сделала? Она ударила тебя? – опешил Рей. – За что?

– Все для тебя, дорогой Эдриан. Не волнуйся, Реджина тоже получила, но для секса она еще пригодна, – Данетт резко дернула браслет на руке так, что тот порвался, и мелкие серебряные бусины посыпались на пол со звенящим шумом. Она кинула остатки браслета к ногам Рея и дрожащим голосом воскликнула: – Подари ей или какой-нибудь другой дурочкой, которая поведется на твои слова и решит переспать с тобой, а ко мне не подходи, никогда! Мне все равно, что у нас есть общие друзья и дела. Я больше не хочу, чтобы ты даже смотрел в мою сторону! И после всего, что ты со мной сделал, я имею полно право требовать этого!

Дверь в актовый зал с легким скрипом отворилась, и в комнату пробрались лучи дневного солнца. Данетт выбежала из зала, проигнорировав удивленную реплику миссис Свенсон. Проводив девушку взглядом, пока она полностью не скрылся за дверью, Николь посмотрел на Эдриана. Он стоял, осоловело хлопая глазами, держа в руках кожаную куртку, а у его ног поблескивали фигурки, украшавшие когда-то красный браслет.

– Простите, что сорвали репетицию, миссис Свенсон, – сказал Моррис, поднимая браслет с пола.

– Что тут случилось?

– Кажется, я только что потерял девушку, в которую влюбился в первый раз в жизни.

                         20 глава

Сумасшедшая дуэль

Следующим воскресным утром Анабель Бейкер, выспавшись на славу, ожидая привычного звонка или сообщения от Ника или Нетт. Но на удивление за все то время, пока девушка принимала душ, завтракала и делала еще множество утренних процедур, никаких вестей от друзей не было. Это очень озадачило Ану, а в еще большее непонимание ее ввело то, что ни Николас, ни Данетт, ни Рей не отвечали на ее собственные звонки. Недовольно, даже встревожено вздохнув и бросив бесполезный телефон на кровать, девушка поплелась на первый этаж.

Оказавшись внизу, Ана услышала шум в кабинете отца и пошла туда, в надежде поболтать хотя бы с родителями, а за одно и попросить маму связаться с миссис Коллинз, а там и с Нетти. Но милой беседе не суждено было быть, ведь, подойдя к двери кабинета, Анабель выяснил, что родители ругаются.

– Это уже перебор, Кевин! Я понимаю, что Ана поступает по совести, но не нам ли нужно это расхлебывать? Пока наш брошенный сын серийный убийца, а несовершеннолетняя дочь криминальный детектив, мы просто сидим, сложа руки! Хороши родители, как тебе? Как нам еще не выдали премию «Родители года»?

– Стефф, сядь! Мы что-нибудь придумаем, – ответил мистер Бейкер взволнованно.

– Что, Кев? Он убивает людей! Кто будет следующий? Ты понимаешь, что возможно она не все говорила нам? Естественно она не все говорит нам! Только представь сколько ей страха пришлось пережить! Сколько убийств она видела своими глазами, сколько раз была в шаге от смерти! Я за всю жизнь не знала столько ужаса, сколько она знает в свои семнадцать. По-твоему все нормально, можно вот так сидеть, скрестив пальцы? Да мне спустя столько лет до сих пор в кошмарах приходит Билл, хотя я не трогала его пальцем, а какого ей?

– Милая, мил…

Вдруг в кабинете отца зазвенел домашний телефон. Анабель, вздрогнув от неожиданности, задержала дыхание, ведь голоса мамы и папы стихли. Три звонка прозвучало еще раз, после чего Кевин поднял трубку.

– Да-да, Я сейчас позову ее, – услышала девушка голос мистера Бейкера. В следующую секунду Ана поняла, что речь идет о ней и, спотыкнувшись о коврик, побежала в гостиную. Когда она, глубоко дыша, плюхнулась на диван и сделала вид, будто читает книгу, оставленную кем-то из членов семьи на кофейном столике, папа заглянул в комнату с телефоном в руке.

– Ты читаешь книгу о финансировании? Мне подарил ее босс, когда я устраивался на новую работу, – приподняв одну бровь, спросил Кевин. – Тут Нетти просит подойти тебя к телефону, – взглянув на растерявшуюся дочь, которая посмотрела на обложку книги так, будто впервые увидела, хотя держала ее открытой на середине, Кев протянул ей телефон.

– Алло, почему ты не отвечала на