Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский

не знали всей безнадежности положения». Тем более странно, что немцы, имевшие образованных офицеров и знавшие «всю безнадежность положения» противника, почему-то не проявляли такой храбрости и удирали от «некультурных» красногвардейцев — рабочих и работниц!

Окруженные со всех сторон неизмеримо превосходящими силами, смертельно уставшие от непрерывного неистового сражения, продолжавшегося несколько суток, обессиленные ранами, не имея никакой возможности отдохнуть, оправиться, находясь под непрерывным огнем со всех сторон, красные в конце концов вынуждены были сдаться, поскольку дальнейшая борьба означала просто верную смерть не только для самих красногвардейцев (на это они шли без страха), но и для их семей, которые следовали за красными войсками, так как не могли оставаться на территории, захваченной белофиннами и немцами, где им угрожала месть буржуазии.

В конце апреля происходили бои за Выборг. 25 апреля члены русского ликвидационного комитета предложили, чтобы ответственные финские товарищи отплыли в Россию на последнем пароходе, который был подготовлен ликвидационным комитетом и должен был отойти 26 апреля. Силы красных в западной и центральной частях страны были изолированы друг от друга и путь на восток им был отрезан. После ликвидации этих групп белые и немцы имели возможность бросить все свои силы против Выборга. В создавшихся условиях белые могли отрезать Выборг от России и захватить в свои руки революционное правительство и всех руководящих деятелей финляндской революции. Физическое уничтожение авангарда финляндского рабочего класса, который воплощал теперь богатый опыт революционной борьбы, было бы величайшим торжеством для контрреволюции и бедой для революционного движения. Нельзя было позволить буржуазии обезглавить рабочий класс: нужно было думать и о грядущих боях. Настойчивое предложение советских товарищей было подвергнуто серьезному обсуждению на заседании Главного штаба, Главного командования и командования отдельных частей Красной гвардии и представителей русского ликвидационного комитета, которое состоялось поздно вечером 25 апреля.

Решение было принято за пару часов до отхода парохода. В час ночи 26 апреля Совет Народных Уполномоченных, командование Красной гвардии и группа ответственных финских товарищей использовали последний оставшийся шанс на спасение, отплыв на советском пароходе. Белые торопились отрезать отступление и морским путем, и только потому, что несколько опоздала их артиллерия, которая должна была потопить этот пароход (у орудий береговых укреплений красные вынули замки), были спасены руководители финляндской революции, основавшие вскоре Коммунистическую партию Финляндии.

Оставшиеся в Выборге красные войска упорно оборонялись под руководством старого красногвардейца Рантала и члена революционного правительства Гюллинга, который отказался уехать. Выборг штурмовала белофинская армия под командованием шведского генерала Лёфстрёма, состоявшая из 9 пехотных полков с артиллерией и другими войсками, общей численностью в 30 тыс. человек, к которым спешили подкрепления. Красных было около 20 тыс., подкреплений им ждать было неоткуда. В неравной борьбе красный Выборг пал 29 апреля.

«После взятия Выборга, — сообщала шведская газета «Сосиаль-демократен», — белые устроили в этом городе настоящую резню. Не только взрослые — нет, даже дети в колыбелях умерщвлялись и даже рожающие женщины становились жертвой зверств...». «В этих массовых убийствах нельзя было найти абсолютно никакой цели, это убийства из каннибальской жажды крови, из желания убить...» В Выборге в первый день было расстреляно 4000 красногвардейцев, русских и поляков без какого-либо суда. О польских жителях Выборга было известно, что они во время войны симпатизировали белым. Но они были славяне — этого оказалось достаточно для расправы.

После падения Выборга в течение нескольких дней были разбиты последние разрозненные отряды красногвардейцев. Кое-где они оказывали отчаянное сопротивление. В других местах оно было сломлено не силой оружия, а коварством. Среди красногвардейцев распространились воззвания некоей «комиссии мирных переговоров», которая якобы договорилась о прекращении военных действий; руководил ею сенатор Кари. Комиссия призвала всех не делать больше ни одного выстрела, если даже будут приказывать начальники. У людей, понимавших абсолютную бесперспективность дальнейшей борьбы и валившихся с ног от усталости после многодневных беспрестанных боев, это создало некоторые иллюзии, они послушались... и оказались в плену. Разгадавшие обман не сдались, а постарались скрыться.

Члены штаба Центрального фронта в Котка, по словам одного из них, «распрощались товарищески друг с другом, объединившись под следующим лозунгом: «Ни один член штаба средней армии не должен быть пленным белогвардейцев. Если он не сможет спастись для пользы будущей могучей революции пролетариата, то пусть падет в борьбе или от своей руки»» [64].

Великий праздник трудящихся Первое Мая стал для пролетариата Финляндии днем траура и скорби. Его героическая попытка свергнуть власть эксплуататоров кончилась неудачей: объединенными силами финской буржуазии и германских интервентов революция в Финляндии была подавлена.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПОСЛЕДСТВИЯ ПОРАЖЕНИЯ РЕВОЛЮЦИИ

I. РЕАКЦИЯ И БЕЛЫЙ ТЕРРОР

Цивилизация и справедливость буржуазного строя выступают в своем истинном, зловещем свете, когда его рабы и угнетенные восстают против господ. Тогда эта цивилизация и эта справедливость являются ничем не прикрытым варварством и беззаконной местью.

К. Маркс. Гражданская война во Франции. 1871 г.

Подавление финляндской революции было воспринято буржуазией всех, особенно соседних скандинавских стран, с радостью и ликованием. Революционный пожар, начавший распространяться в сторону запада, был потушен. Реакционные круги во всем мире отмечали, что этим они обязаны кайзеровской Германии й белофиннам. «Хувудстадсбладет» писала 16 июня 1918 г. в передовой статье, что если бы «Финляндия» (т. е. финская буржуазия) с германской помощью не победила «большевистскую анархию», то «диктатура пролетариата» укрепилась бы не только в Финляндии, но и распространилась бы на Западную Европу. «Правительства союзников не могут оспаривать, — говорилось в статье, — что Финляндия, воздвигнув с помощью Германии плотину против волны большевизма, оказала значительную услугу европейской культуре и западному правопорядку...» В официальных кругах США считали заслугой белой Финляндии то, что она «остановила разрушительное распространение большевизма на запад». Одна шведская газета писала, что поражение белых в Финляндии «могло бы стать гибельным как для нас, так и для нашего западного соседа», т. е. Норвегии. Шведские буржуазные круги даже выражали опасение, что вывод германских войск из Финляндии приведет к возобновлению революции.

Позже английский буржуазный автор писал, что Германия заслуживает «большой похвалы» за то, что она «положила конец» гражданской войне в Финляндии.

«Буржуазия всех стран ликует по случаю подавления финляндской революции, — писала норвежская «Сосиаль-демократен» 3 июня 1918 г. — В Финляндии и на Украине, в Эстонии и в Лифляндии класс крупных землевладельцев сохранил свое господство с помощью немцев. Несмотря ни на какие «проантантовские» чувства, буржуазия всех стран радуется тому, что Германия выступает в качестве ее резервной армии, которую в случае