Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский

Финский капиталист Яльмар Линдер, владелец заводов и поместий, которому его положение позволяло говорить вещи, за которые других упрятали бы в тюрьму, 25 мая 1918 г. писал в «Хувудстадсбладет»: «То, что происходит в стране, ужасно... Непрерывно продолжаются расстрелы. Красное безумие сменилось фактически белым террором. И эти расстрелы производят впечатление произвола, ибо жертвы хватают там, где не было совершено никаких насилий (имеется в виду — со стороны красных. — В. X.), и пробуждают неутолимую ненависть там, где ее до этого не было. Тысячи вдов, десятки тысяч сирот потеряли своих кормильцев, и государство не сделало ни малейшего шага, чтобы смягчить их нужду или хотя бы дать указания об этом. В лагерях пленные мрут как мухи. В лагере для пленных в Якобстаде за первые три недели мая 21 пленный умер от эпидемии и 26 — от голода. В Свеаборге пленные находятся в неслыханно тяжелом положении. А представители добрых высших классов похаживают кругом и приговаривают: «Пусть себе мрут, они это заслужили, зараза будет уничтожена с корнем». Но простой человек в деревне, даже тот, который несмотря на угрозы и посулы, в течение всего мятежа был белым, говорит: это породит ненависть, которая не пройдет в течение поколений. Само собой ясно, что тому, кто переживет эти месяцы ужаса, тревоги и отчаяния из-за смерти своих родных, из-за уничтожения своего дома или из-за унижения отечества, тому трудно будет забыть это...».

Церковь не сделала ничего, чтобы осудить преступления, совершаемые белыми. Она, по словам депутата сейма Я. Мякинена, «была верной служанкой государственной власти, и когда реакция нуждалась в помощи, церковь была готова дать ей свое благословение. Это особенно стало ясно в 1918 г., когда в этой стране бушевал белый террор; подобного ужаса не знала история нашей страны. За трудящимися охотились как за дикими зверями, долго повсюду шли казни. Тогда не нашлось ни одного представителя церкви, который бы открыто и решительно возвысил свой голос против этих казней; напротив, священники входили в штабы шюцкора и отдавали распоряжения, что рабочих нельзя отпускать по домам, а это в то время означало верную казнь. Учение мира и любви было заменено учением ненависти и мести. Поэтому неудивительно, что широкие слои народа стремились отойти от церкви».

Ответственность за белый террор в Финляндии падает и на Германию. Своей интервенцией она обеспечила победу белым и не сделала ничего, чтобы удержать их от чудовищных зверств, которые они совершали уже в ходе войны. В заявлении СНУ, опубликованном в «Тиедонантоя» 20 апреля 1918 г., говорилось, что командование белой гвардии в занятых ею районах, как, например, в Таммерфорсе, «систематически убивает беззащитных военнопленных, раненых, находящихся в госпиталях, и доверенных лиц рабочих, не принимавших участия в борьбе. И германское правительство, которое, несомненно, одним своим словом могло бы прекратить эту ужасную резню, не делает этого. Оно является твердой опорой белого террора». Немцы сами подавали пример жестокости. В Таммерфорсе немецкий командир санкционировал расстрел белыми в госпитале раненых и медицинского персонала. В Лахти немцы расстреляли 158 женщин. В концлагерях немецкие охранники кололи заключенных штыками за «финскую медлительность». В общем, интервенты не пресекали, а творили и поощряли жестокости и нарушения всяких человеческих норм.

Каково было число жертв белого террора? «Согласно статистическим данным по местностям, белые казнили 18 564 рабочих и мелких земледельцев и уморили голодом в концлагерях около 15 тыс., так что общее число умерщвленных превышает 30 тыс.». Из примерно 80 — 90 тыс. взятых в плен лишь 10% были освобождены без наказания, 65,5% были приговорены к тюремному заключению сроком более чем на три года, в том числе 1,3% — к пожизненному заключению, 60 тысяч человек были лишены гражданского доверия.

С болью и гневом следил международный пролетариат за тем, что творила финская буржуазия. Его горячее сочувствие своим финским братьям по классу и возмущение белыми палачами нашло выражение в кампании протеста против белого террора. Против зверств белофиннов протестовали трудящиеся Советской России. В конце апреля 1918 г. социал-демократические партии Швеции, Норвегии и Дании заявили протест против массовых расстрелов в Финляндии. В июле представители шведской и норвежской социал-демократических партий, социал-демократического союза молодежи Швеции и Центральной организации рабочих Швеции опубликовали совместное заявление, в котором выражали свое глубочайшее сожаление и серьезнейшую озабоченность по поводу методов управления, применяемых финляндским правительством. В заявлении подчеркивалось, что белофинские власти допускают массовые расстрелы без следствия и суда, что производятся расправы с невинными людьми, что со взятыми в плен красными обращаются жестоко и т. д. Всешведский совет рабочих направил циркулярное письмо к местным советам рабочих с призывом провести с 10 по 18 августа митинги протеста против белого террора в Финляндии. Аналогичный циркуляр издал социал-демократический союз молодежи. По всей Швеции были проведены массовые митинги, на которых принимались резолюции протеста против белого террора и требования освободить заключенных, не совершивших преступлений. Такая же кампания проводилась и в остальных скандинавских странах. В июле же съезд Швейцарской партии труда заявил резкий протест против кровавых расправ с финскими рабочими. Созданный в эмиграции (в Советской России) Центральный комитет финляндских рабочих обратился по радио к цивилизованным народам всего мира с призывом напрячь все силы, чтобы положить конец ужасам белого террора в Финляндии. Заявление Учредительного съезда компартии Финляндии явилось «мощным боевым кличем против господствовавшего тогда в стране террора и насилия белых».

I Конгресс Коммунистического Интернационала в особой резолюции заклеймил позором белофинских палачей и особо подчеркнул гнусную роль германских интервентов: «В Финляндии, стране буржуазного демократизма, они (германские буржуа. — В. X.) помогли финским буржуа расстрелять 13 — 14 тыс. пролетариев и более 15 тыс. замучить до смерти по тюрьмам. В Гельсингфорсе они гнали перед собой в качестве защиты от пулеметного огня женщин и детей. Благодаря их содействию финским белогвардейцам и шведским прислужникам удалось осуществить кровавую оргию над побежденным финским пролетариатом: в Таммерфорсе приговоренных к смерти женщин и детей заставляли копать себе могилы. В Выборге истребили тысячи русских мужчин, женщин и детей».

Трудящиеся многих стран старались оказать и практическую помощь своим финским братьям. Тысячи участников финляндской революции, перешедших на территорию Советской России, встретили здесь самое горячее участие, поистине братское отношение. Для многих из них наша страна стала второй родиной. Сотни финских «красных» бежали в Швецию. Шведские левые рабочие организации приняли на себя заботу об их судьбе. Из представителей всех социалистических партий был создан Финляндский комитет помощи беженцам. Он призвал шведских рабочих оказать финским беженцам материальную поддержку путем сбора продовольствия, вещей