Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский

Финская буржуазная историография преувеличивала сверх всякой меры значение взятия Таммерфорса, чтобы выпятить успехи белофиннов и затушевать решающую роль германской интервенции. Договаривались даже до того, будто «взятие Таммерфорса фактически решило исход борьбы между красными и белыми», хотя на самом деле прибытие немцев решило и исход борьбы между красными и белыми вообще, и исход самой борьбы за Таммерфорс. В сочинениях финских буржуазных историков сначала говорится о взятии белыми Таммерфорса и только потом о высадке немцев, происшедшей на несколько дней раньше (иногда даже дату высадки немцев переносят на несколько дней позже, чтобы преуменьшить значение военных операций немцев для борьбы за Таммерфорс). Таким образом хотят создать впечатление, будто Таммерфорс был взят до прибытия немецких войск и последнее не оказало влияние на эту борьбу. В нефинской буржуазной литературе признается, что прибытие немцев помогло белым взять Таммерфорс [63].

8 апреля в связи с приближением немцев к Гельсингфорсу революционное правительство переехало в Выборг. В этот день в последнем номере газеты «Тюэмиес» было опубликовано воззвание Главного Рабочего Совета, в котором, между прочим, выражалась несбывшаяся, к сожалению, надежда, что немецкие рабочие не позволят своему империалистическому правительству подавить финляндскую революцию. Главный Рабочий Совет призывал k упорной борьбе для защиты завоеваний революции и независимости страны. «Никогда еще эта скупая земля, Финляндия, не была нам так дорога, как теперь, — говорилось в воззвании. — Трудовой народ Финляндии раскорчевал эту землю, распахал поля, и он должен пользоваться плодами своего труда. Такова цель революции финских рабочих. На этой земле не должны господствовать шведско-немецкие капиталисты. Дела этой страны должно вершить большинство трудового народа Финляндии. Вперед на борьбу за отечество, каждый финский рабочий! Вперед, солдаты революции! Поражение означало бы гибель нашей страны и рабство для рабочего класса. Итак, к оружию, рабочие, вперед, на разорителей! Пусть каждый мужчина и каждая женщина выполнят свой долг, и тогда победа обеспечена. Не только победа вооруженного восстания финских рабочих, но и победа революционной борьбы пролетариата во всех странах. Да здравствует победоносная революция финского рабочего класса! Да здравствует международная революция!»

11 апреля немецкие войска подошли к Гельсингфорсу, а на рейде стали германские военные корабли. В гельсингфорсской гавани было много русских боевых судов, которые не могли уйти в Россию из-за льда. Они обязаны были соблюдать нейтралитет уже в силу Брест-Литовского договора, да на них и оставались лишь небольшие команды. Но помимо того, с русскими морскими силами, находившимися в Гельсингфорсе, немцы заключили особый договор, согласно которому русские военные суда должны были сохранять нейтралитет, за что им была обещана возможность, когда позволят условия, уйти в Кронштадт.

Еще до начала штурма Гельсингфорса члены шведской миссии в Финляндии, имевшие телефонную связь с войсками фон дер Гольца, пытались, по свидетельству фон дер Гольца, убедить защитников Гельсингфорса сдаться. Парламентеры красных предложили перемирие. Фон дер Гольц потребовал капитуляции, предоставив для окончательного ответа три часа — срок, который нужен был ему самому для подготовки к штурму города. «Я требовал не безусловной капитуляции, — писал фон дер Гольц, — чтобы не побудить их к отчаянному сопротивлению, что для меня не могло быть желательным, но гарантировал им жизнь, не касаясь законного финляндского судопроизводства». С его стороны это был хитрый и лицемерный ход: он старался внушить осажденным надежду, что в случае сдачи им гарантируется жизнь, но этому обещанию была грош цена, если сдавшиеся должны были рассматриваться не как военнопленные, а как подсудимые перед лицом «законного финляндского судопроизводства», т. е. перед классовым судом буржуазии, что было равносильно смерти или истязаниям. Лицемерно гарантируя сдавшимся жизнь, фон дер Гольц на самом деле гарантировал им жестокую расправу и смерть. Красногвардейцы это понимали и не собирались сдаваться. Когда парламентеры сообщили в Гельсингфорс об условиях фон дер Гольца, это было встречено негодованием. Красный Гельсингфорс не сдавался.

Немцы начали штурм города 11 апреля, но сопротивление было таким упорным, что в этот и в следующий день они почти не продвинулись, хотя наличие военных кораблей, обстреливавших город, позволило немцам высадить у южных укреплений отряд морской пехоты, так что осажденные подвергались атакам с фронта и с тыла. Когда интервенты оказались в черте города, началась ожесточенная борьба за каждый дом. Красногвардейцы мастерски использовали имевшиеся у них несколько бронеавтомобилей, которые проходили по улицам и сеяли опустошение и смерть среди немецких солдат.

Значительную роль в обороне Гельсингфорса сыграли женщины. Один из участников борьбы рассказывает об этом: «Казалось, исход боя уже предрешен, бой уже стал затихать, со всех сторон наступали немцы, улицы заполнялись «освободителями», когда появились вооруженные женщины и молодые девушки. Сражающиеся женщины уже и раньше были в Красной гвардии, но теперь они появились во множестве. И их появление в Гельсингфорсе среди сражающихся красногвардейцев влило в последних бодрость и воодушевление. «Тюэмиес» в своем последнем номере еще писала с полной уверенностью, что красные амазонки могли бы еще оказать решающее влияние на исход борьбы. И женщины мужественно вышли и включились прямо в самый жаркий бой... Они одели свои лучшие платья, понимая, что это в последний раз в жизни». Они с ожесточением сражались, не испытывая никакого страха перед смертью, даже пренебрегая укрытиями. Занявшие табачную фабрику Бургстрёма 175 работниц в течение шести часов сдерживали наступление противника. Почти все они погибли.

Возможно, именно героическую оборону Гельсингфорса или Таммерфорса имел перед глазами финский рабочий поэт Кэсси Каатра, когда он писал в своей «Легенде о красном знамени»:

Дымилась кровью мостовая;

Ценой несчитанных смертей

Мужчин, и женщин, и детей

Держался город...

Немецким интервентам пришлось испытать на себе, какой героизм способен проявить трудовой народ, борющийся за свободу. Сам генерал фон дер Гольц, руководивший штурмом Гельсингфорса, писал об этом: «Происходили труднейшие уличные бои со стрелками на крышах, с вооруженными бешеными женщинами, с бронеавтомобилями, вооруженными пулеметами». Особенно долго шли бои в рабочем квартале столицы Серняйнен. Упорство и мужество красных поражали немецких офицеров, которые говорили: «Если бы у нас был такой человеческий материал!» Красногвардейцы, пишет Шибергсон, были проникнуты энтузиазмом, порожденным ненавистью к буржуазному обществу.

А американский историк Смит смеет еще утверждать, будто красные отдали Гельсингфорс «почти без боя».

Но интервенты не довольствовались преимуществами, какие давал им перевес в военной технике и военном искусстве командиров, во взаимодействии с флотом, они прибегли в ходе боев за Гельсингфорс к самым гнусным методам. В ряде мест они при наступлении гнали перед собой пленных красногвардейцев, прячась