Имя Дракона - Ольга Видова

Бруно согласилась на все, при условии, что ей дадут работать, ну и бывать на свежем воздухе. Кажется, даже здравие Энзо ее не сильно беспокоило.

Планы Райнера оставались все так же туманны, но в случае с Энзо его действия сработали им на руку.

Лита обошла небольшой дом, но Райнер явно не пользовался этим имуществом по назначению.

Когда они вышли на улицу, там все еще была глыба льда с огромной кошкой внутри. Лед таял, но медленно. Наружу торчали кончики ушей, одна лапа и все три хвоста, но уже без тонких лезвий.

Лита посмотрела кошке в глаза, и та погасила языки пламени, пылавшие в них. Теперь это были обычные кошачьи желтые глаза со слегка расширенным, но вертикальным зрачком. Признак спокойствия или уловка?

Кошка медленно, демонстративно расслабила освобожденную от льда лапу и убрала когти. Лита готова была поклясться, что кошка безмолвно умоляет ее отпустить.

Вместе с мужчинами Лита обошла глыбу льда, пропустила почти всех вперед, обернулась и снова превратила лед в воду. На всякий случай, сразу растягивая ее щитом перед проулком, в который они уходили.

Кошка жалобно мяукнула. Стражник, остававшийся с Литой, вздрогнул и поднял меч. Сверху прилетела стрела. Но за мгновение до того, как она достала бы существо, то резко уменьшилось в размерах. Снова стала обычной домашней кошкой с одним хвостом. Недовольно мяукнула, косясь на воткнувшуюся в землю стрелу, и юркнула в тень, туда где улица поворачивала, и скрылась с глаз.

— Опасная тварь, — буркнул стражник.

— Всего лишь стихийное существо, — ответила Лита.

Наверно кошка должна была защищать дом, но найдя в лице Литы достойного противника предпочла не связываться. Подобной разумностью могли обладать только самые исключительные творения Всематери.

Глава 43. Благородный змей

30.11

Синяя луна — растет

Красная луна — растет

Желтая луна — новолуние

Он полз так быстро как мог. Снег лежал бесконечным белым покрывалом. Если бы он оглянулся, то увидел бы кровавый след, который оставлял. Но он не оглядывался, лишь отмечал, как правая нога немеет все сильнее.

Пару часов назад он не был уверен, что у него все еще есть правая ступня. Теперь он не был уверен, что у него вообще есть нога. Посмотреть и убедиться — выше его сил.

Загребая снег, подтягивая себя, он видел свои руки. На левой осталась цела перчатка. Даже если одежда приварилась к коже — это меньшая из его проблем. Правая рука походила на плохо пропеченный обглоданный кусок мяса. Мышцы и сухожилия чудом держались вместе, и кости, оголенные в нескольких местах, не вываливались наружу.

И все же он был жив и мог двигаться. Останавливаться нельзя.

Если он позволял себе закрыть глаза, то тело тут же коченело, и он снова проживал недавнее сражение. Бесконечные ослепляющие вспышки огня одна за другой. Он будто со стороны наблюдал, как его плоть загорается, и оружие падает из рук. Он слышал женский крик, но не мог вспомнить, откуда тот исходил и кому принадлежал. Снег, поднимающийся вверх по мановению руки и разящий сильнее ножа. Огонь, пожирающий все на своем пути и в первую очередь людей. Ветер, только мешающий со своими играми.

Невыносимо.

Он открывал глаза и полз дальше, пока не увидел перед собой озеро.

Он подтянулся еще несколько раз. И, о счастье! Льда не было. Окунул изуродованную руку в ледяную воду. Зубами стянул перчатку с левой руки, буднично отметил, как теперь различаются его кисти, и зачерпнул несколько горстей воды.

Пил жадно. А когда устал баламутить воду, то на ее поверхности увидел свое отражение и отпрянул.

Он был готов, что его лицо будет изранено. Но не ожидал, что это будет чужое лицо.

Слишком светлые глаза, вьющиеся волосы, крючковатый нос. Как будто каждую его черту немного подкорректировали. Человек в отражении был похож на него, но не он.

Проснувшись, Райнер некоторое время анализировал свое состояние. Грудная клетка тяжело поднималась и опускалась. Правая нога ныла, там куда попал нож Литы, но обе ноги были на месте и прекрасно шевелились.

Он осмотрел свои руки и удивился, как не заметил сразу? Во сне они широкие ладони, в реальности же его кисти тонкие. Мяса на них меньше, чем даже на той обожженной руке из сна.

И все же что это? Сон? Или отголосок реальности? Прошлое или будущее? Он не чувствовал вторжения в разум.

Райнер пытался вспомнить как можно больше деталей. Нет, обычные сны другие. В них что-то искажается, ты не замечаешь, как меняются локации, лица, мысли, чувства.

В этом сне было все слишком реально: снег, холод, боль, злость, страх. Качающаяся ветка дерева над озером, ухнувший вдалеке филин. И удивление при виде отражения было не его собственное. Это было удивление того кто полз. Удивление, что лицо на месте, не изуродовано как рука. Лицо Феоса.

Райнер попытался вспомнить руки учителя. Были ли на них шрамы? Была ли правая рука изуродована? Он помнил большое родимое пятно похожее на кляксу, но было ли оно на правой ладони, или учитель писал левой рукой? Райнер не мог вспомнить. Странно, обычно у него отличная память на такие детали. С другой стороны, он всегда знал, что учитель многое скрывает. Все его учителя имели свои тайны, и он сам доверял только Феосу. А сейчас все воспоминания о нем ускользали. Райнер помнил уроки, но не мог толком вспомнить, как выглядит Феос. Только лицо и голос. Все остальное будто не существовало.

Так зачем учитель явился к нему в сон?

Райнер еще раз проверил все защиты вокруг разума. Все последние дни он только и занимался тем, что придумывал новый узел и вплетал в сеть стихийных нитей. Влияние исключено.

Но Феос не шел у него из головы. Такие ожоги просто так не получают.

Райнер мог бы так выглядеть, если бы выскочил из лаборатории парой секунд позже.

А мог и не выжить.

И ведь чутье правильно сработало. Еще когда очнулся в темнице и понял, что убил мерзавца, напавшего на Литу. Назвать подонка невинным язык бы не повернулся. Но убивать его не было никакой причины. От трупа пахло кровью и мясом, к горлу подкатила тошнота, и это окончательно прогнало туман из головы. Райнер уже несколько раз замечал такой туман. Но маг, влиявший на него, был хорош. И всякий раз Райнер оставался в уверенности, что ему показалось. А в этот раз все было