Дом неистовых клятв - Оливия Вильденштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты не найдёшь здесь никаких трупов».
Я смотрю на Лора, чьи золотые глаза, должно быть, закрыты, потому что я не вижу их блеска среди теней.
«В течение многих веков змеи уносили тела тех, кто падал в Марелюс, к берегам Шаббе, где их потом лечили. Даже если лечение не требовалось».
Несмотря на то, что Мириам упоминала это в день высвобождения моей магии, я рада тому, что он подтвердил мне эту информацию. Как же это отвратительно, что я стала жертвой очередной лжи, распространяемой режимом Регио. Я уже жду не дождусь, когда вороны смогут править этими землями.
«Ты чувствуешь своего ворона?»
Тишина.
«Лор?»
Я отстраняю любопытных молодых змеев, которые не обращают внимания на шипение Зендайи, и всматриваюсь в тёмные воды в поисках своей пары.
«Лор, твой ворон».
Когда он мне не отвечает — снова — мой пульс начинает колотиться о рёбра. Мин… моя мать чувствует моё беспокойство и неправильно его истолковывает, потому что заключает меня в кольца своего огромного тела. Я глажу её, чтобы она не утащила меня подальше от этой траншеи и моей миссии.
«Лор, если ты не ответишь мне сию же минуту, я…»
«Я здесь».
«Рада это слышать, но я буду ещё более рада, как только ты расскажешь мне, где пал твой ворон».
«Мы возвращаемся».
«Что?»
«Покажи своей матери место, где тебя оставил Кахол».
«Что?!»
«Разве ты меня не услышала? Наверное, всему виной твои чешуйчатые друзья».
Я быстро похлопываю по щеке малютку-змея, которому удалось просунуть голову сквозь импровизированное заграждение, созданное Зендайей, пока его шею не придавило.
«О чём таком ты, чёрт возьми, говоришь?»
«Моего ворона нельзя достать в данный момент. Как только мы освободим Шаббе, мы попросим Прийю помочь».
«Почему моя прабабка может помочь, а я нет?»
«Потому что, Фэллон, она знает множество заклинаний. Вероятно, она знает заклинание, способное поднимать железо на поверхность воды».
«Как глубоко ты упал?»
«Оставь это».
«Я совершенно точно не собираюсь это так оставлять. Я не для того проделала весь этот путь…»
«Мы приплыли сюда. Мы посмотрели. А теперь мы уходим».
Я запрыгиваю ему в голову и, прежде чем он успевает выдернуть меня оттуда, мне удается поймать видение.
«Даже не думай об этом, Фэллон».
Но так же, как я сделала это в тот день, когда освободила его последнего ворона на галеоне, я не ограничиваюсь только мыслями. Я пытаюсь обратить на себя внимание матери, но она слишком занята, чтобы заметить мой взгляд, так как отгоняет своих сородичей.
«Даже если твои чудесные жабры сохранятся, жар расплавит твою кожу».
«Ты этого не знаешь».
Я поднимаюсь чуть выше, хватаюсь за рог и обращаю её лицо к себе. Как только я завладеваю её вниманием, я вкладываю ей в голову образ расщелины, внизу которой находится Лор и которая изрыгает столько пара, что вода вокруг неё дрожит.
«Как думаешь, почему ни один из змеев не выловил меня?»
«Потому что они не любят принимать тёплые ванны. Но знаешь что? Я их обожаю. Чем горячее, тем лучше».
На мгновение мне кажется, что я его убедила, потому что он ничего не говорит, но затем он вклинивается между моей матерью и мной с нахмуренным выражением на призрачном лице.
«Мы говорим, мать его, не о походе в ванную, mo khrà».
Я закусываю губу. Лихорадочный пульс Лора замедляется. Он, должно быть, решил, что я усомнилась в своём решении приблизиться к подводному вулкану, но мои мысли заняты совсем не этим.
Я высвобождаюсь из чешуйчатых колец Зендайи, затем хватаюсь за невероятно огромное и острое ухо королевы-матери и повисаю там на некоторое время. Я всё ещё не знаю, как глубоко находится ворон Лора, но если я последую за горячим потоком вниз, я рано или поздно его найду.
Я начинаю переставлять руки и спускаться по лицу маммы Регио.
«Фэллон?»
«Да?»
Я выстраиваю в голове забор вокруг своего плана и изо всех сил сосредотачиваюсь на выступе, на котором я сейчас повисла.
«Ты ведь не собираешься ослушаться меня?»
Я фыркаю, отчего маленькие пузырьки попадают мне в глаза.
«Конечно, нет. Мне просто нравится смотреть на эти драгоценности. Это ведь жемчужное ожерелье?»
Я перемещаюсь на другой выступ в сторону сверкающих бусин, украшающих горгонию, которые действительно оказываются жемчужным ожерельем. Осторожно, чтобы не повредить коралл, я снимаю их с фиолетовой горгонии и обматываю вокруг лямки своего плавательного костюма.
Мне нужно собрать как можно больше таких ожерелий, чтобы сделать из них удилище, наподобие той верёвки из длинных травинок, которой я пыталась подцепить Лора в горной траншее. Тогда верёвка порвалась, но мне удалось подцепить стрелу и вытащить её. Сегодня у меня такая же цель.
Я спускаюсь по выступу, снимаю ещё одно ожерелье и связываю бусины между собой. Змеи подплывают ближе и следят за тем, как я собираю драгоценности. Неожиданно я начинаю переживать о том, что они посчитают меня воровкой. Когда бирюзовый змей подплывает ко мне, наклоняет голову и нацеливает рог в мою грудь, мои пальцы отпускают ожерелья, и те падают обратно на горгонию.
Змей останавливается в миллиметре от меня, и я замечаю на его роге блестящую нить. Он подталкивает мою руку, и тогда я понимаю, что он приплыл не для того, чтобы меня забодать. Он принёс мне ещё одно ожерелье.
Моё сердце ещё больше теплеет к этим невероятным существам. Я снимаю нить жемчуга с его рога, и он уплывает. После чего я поднимаю обронённые мной ожерелья и связываю все три вместе.
Ещё один змей с браслетом из бриллиантов тычется мне в плечо. Я беру браслет и добавляю его к своей цепи.
«Если тебе так нужен сундук с драгоценностями, Фэллон, я закажу для тебя самые великолепные экземпляры, которые никогда не касались другого человека, но, пожалуйста, давай поспешим, пока твой запас воздуха не исчерпался».
Моё сердце издает низкий стук из-за того, что он помнит о моей глупой одержимости новыми вещами.
«С моим запасом воздуха всё в порядке. К тому же здесь так много красивых вещей, которые можно брать совсем даром».
Моя мать протискивается между двумя другими змеями, которые подносят мне драгоценности. Вокруг её рога обмотана старая якорная цепь, на которой нет якоря. Я улыбаюсь, видя её подношение.
«А ты знаешь, как превзойти всех остальных, мамма».
Когда я освобождаю её от ржавой цепи, она так гордо вскидывает голову, что из моих сжатых губ
