Бу великий и ужасный - Дино Динаев

Когда она ушла на повышение, в секретарши, она и со мной предпочитала здороваться через раз. Чего же говорить о простом парне, который всю зарплату отдавал за убогую квартиру с чужым барахлом, и где не было ничего своего, даже простыни.

Мы поздоровались, Караваев улыбнулся. Раньше у него была мальчишечья беззаботная улыбка, теперь у края рта пролегли морщинки, в глазах поселилась если не тоска, то тревожное ожидание. Он начал привыкать ко всему дурному. Выволочке от начальства, известии о повышении квартплаты, переноса отпуска на зиму, блокировании профкомом путевки на отдых. Сашок постарел.

– Какие новости? – спросил я.

– Стих новый пишу, – признался он.

Это его новый бзик, он даже заделался внештатным корреспондентов в портовой газете «Морской судостроитель».

– Вот послушай.

«Мистер Бу не ходит боком.Мистер Бу не интересуется роком.Мистер Бу обожает крестец.Когда Бу приедет – всем нам…»

– Последнее может цензура не пропустить, – предупредил я. – А чего это ты про Бу стал писать? В порту работать надоело?

– Надоело! – с неожиданным надрывом признался он.

– Что тебя держит в таком случае? – тоже на полном серьезе, отставив обычное ерничанье, спросил я. – Поехал бы в Загору. Если хочешь, могу позвонить, зарплату вдвое будешь иметь, и это только начало.

– Легко советовать! Сам чего не сбежишь? – зло спросил Сашок.

Вот, в очередной раз получил. Знал ведь, не стоит вылезать из своей скорлупы, даже при Сашке.

– Кому я старый пердун нужен? – ухмыльнулся я, и толстая слоновья кожа захлопнулась вокруг меня, обнимая, укутывая, защищая, хрен достанешь.

Раздался гудок, и мимо проехал длинный джип, похожий на гробовозку, с надписью по борту «Порты России». Шикарное авто докатилось до края пирса, что строжайше запрещено инструкцией.

– Фофан их не видит, – по инерции ругнулся я.

На самом деле даже Фофан ничего бы не сделал дежурному капитану порта. Пока отсутствует генеральный капитан Гендонов, дежурный капитан наш царь и бог.

Дверца, сыто клацнув, отворилась, выпуская наружу лакированный штиблет. На пирс выбрался Пуржилин, один из дежурных капитанов, их всего 6 таких на весь порт.

Самое смешное, что и Пуржилина я помню инженером. Только звали его тогда не по имени-отчеству, а Лева. Это был длинный нескладный парень, без малого 2 метра ростом, квадратные очки. Уже тогда стало ясно, что он далеко пойдет, если вовремя не остановят. Вцеплялся в проблему как клещ, а если его не слушали, мог и с кулаками наброситься.

Лева был неплохим парнем. Удачно шутил, любил посмеяться.

После того, как он выбился в начальники, его редко приходилось видеть. В глаза резко бросились произошедшие с ним перемены.

Он поизносился, поседел, однако отчаянно молодился, одеваясь явно не по возрасту. На Пуржилине был пиджак, явно купленный за границей, в крупную цветную клетку, короткий по моде. Учитывая, что росту начальник был под 2 метра, он смотрелся карикатурно смешно. Рукава не скрывали манжеты у рубашки, расстегнутый пиджак вряд ли был способен сойтись на пузе. Такой пиджак подошел бы клоуну. На Леве были мешковатые штаны, я сделал предположение, что безумно дорогие, но по внешнему виду один в один роба у наших докеров.

Следом выпорхнула Блондинка. Даже издали она смотрелась эффектно. Ей недавно исполнилось 30, но одевалась она как школьница. Это выглядело как откровение. Вдвоем с капитаном они стали кормить вечно голодных злых чаек.

Стараясь не слишком громко сглотнуть слюну, я обернулся к Караваеву и был поражен. Парнишка выглядел потерянным и одновременно счастливейшим из людей, узревшим вдруг своего кумира. Я и не знал, что внешне время встречаются еще такие романтики.

И еще я узнал, почему он не уходит из порта.

«– Он тогда ничего не сказал вам про свою знаменитую программу?

– Кто? Караваев?

– Ну не думаете ли вы, Сэм, что меня могли заинтересовать россказни про эту странную парочку- капитана и, как вы ее называете, Блондинку?

– Не спешите, вы ведь не знаете, что именно эта странноватая парочка Караваева и погубила!».

По пути в БСК со мной поздоровалась куча народа. В большинстве своем я представления не имел, что это за люди, но привычно отвечал на приветствия. Такая особенность моей должности. Инженер-профессия публичная.

В бюро застал Коромыслова.

– Георгий на тебя жалуется, – сообщил он. – Сказал, что ты ему угрожал.

– В следующий раз я угрожать не буду, засуну ему в зад конец кабеля. И пусть только скажет, что сечение у него не будет 120 мм!

Коромыслов посмотрел на меня удивленно. Временами он напоминает старую заезженную лошадь. Должность мастера еще хуже, чем должность инженера. Промежуточная ступень между рабочими и начальством. Двустороннее постоянное насилие.

Подчиненные Коромыслова давно коттеджи с банями понастроили, а он все ходит в старом плаще. Бригадир Шмаров над ним в открытую потешается, Саботаж спит на складе за двойной оклад. Будь моя воля… Перед внутренним взором возникла куча расстрелянного народа. Ну не так конечно радикально, но кое-кого не мешало бы погнать за проходную.

– Слышал, Бу приезжает! – сказал Коромыслов.

– Дался вам этот Бу! – вырвалось у меня. – Тебя то он каким боком коснется?

В уме с готовностью прокрутился дурацкий Караваевский стишок «Мистер Бу не ходит боком». Что он, интересно, имел в виду?

– Не скажи! – важно сказал Коромыслов. – Склады это сердце порта! Про программу «Сектым кункай» слышал?

Программу «Сектым кункай» усиленно продвигал в массы Альянс. Никто толком не знал, что это такое, хотя по ней училась куча народа, получая призы и сертификаты. Пропагандистские плакаты «Сектым кункая» висели по всему порту, объясняя неграмотному люду, какой рукой брать болт из контейнера и на какой части спины таскать грузы докерам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Имеются в виду тяжелые танки ИС-2 (здесь и далее прим. авт.).

2

Адна баба сказала.