Золушка XXI века: психология счастья и успеха для каждой девушки - Елена Каффановская

Каждое утро гуру выходил на балкон в одних и тех же шортах в любую погоду. Стоя на одной ноге и воздев длани к небесам, он сначала тихо молился, но потом так увлекался, что переходил на ор козлетоном. Он считал, что таким образом очищает пространство. Все соседи немедленно начинали стучать по батареям, и гуру, с брезгливым выражением античного патриция, начинал перемежать «а-у-мм» тихим русским матом, но тем не менее продолжал вопить, искренне считая, что чистит пространство от злых демонов, завладевших соседскими душами. «Я должен им все простить, буду благостен ко всем этим долбящимся приматам, с которыми я вынужден жить в соседстве. Я не буду причинять им страдание, хотя они со мной и не считаются. Я очищу плохую карму своей комнаты, своего этажа, всей общаги, города и вселенной», – страдальчески размышлял мученик. В этот раз, увлекшись, он стал вопить так, что бедные соседи начали выламывать дверь. «О, пронял я ракшасов, – обрадовался гуру. – Могуч мой дух, велика моя сила», – восхищенно подумал он и пошел открывать. В дверях стояли две молодые женщины и толстый парень в очках.

– Вижу, вижу, – возопил гуру, обращаясь к полненькому, – у тебя с потолка черная энергия хлещет, вот потому одышка и сердце колет. Ведь колет же?

Парень стушевался, а гуру, не теряя темпа, уже пугал одну из девушек:

– А за тобой хвост тянется, энергетический, прямо из преисподней, вишь, как худеешь. Ведь худеешь же?

– А у тебя, – обратился он к самой красивой, – венец безбрачия на тумбочке у окна. Но это я сниму, приходи ко мне вечером, – похотливо улыбнулся борец с ракшасами.

– Ах ты гад! – возмутилась красавица. – Орешь тут как потерпевший, а у меня ребенок спит и муж с ночной смены. А будешь шуметь, ментов позову, чтобы в психушку определили!

Она грозно взмахнула кулачком, и гуру обескуражено увидел обручальное кольцо на ее пальчике.

– Нельзя причинять людям страдание, – сказала она и добавила, как отрезала. – Да и тумбочки у меня нет.

– Ладно, ладно, – залопотал несостоявшийся провидец и поспешно скрылся за дверью.

Глеба очень повеселила эта сцена, и он, довольный, направился к метро.

По дороге к нему пристал коробейник, воняющий потом, ментолом и табаком. Он так ловко преградил дорогу юноше, так проникновенно заглядывал потенциальному покупателю в глаза, так темпераментно хватал его за руки, что тот с трудом удрал от него, перепрыгнув через газон. Глеб и сам был распространителем продукции одной известной компании, следил за своей внешностью, и его регулярно пытались сманить в другие фирмы. Неудачливый коробейник развеселил Глеба. Глеб хихикнул и поскакал к метро. На входе, предусмотрительно перейдя на рысь, он перескочил турникет одним прыжком. Тетушка-контролер неопределенных лет ринулась было за ним вдогонку, но была оттеснена толпой народа. Вскоре он вышел на нужной станции.

По тротуарам возле метро люди носились как испуганные кошки: молодые мужчины в галстуках и без, не очень молодые с портфелями и без, шустрые московские старушки в очках и без, а также юные девушки и дамы в красивых и некрасивых, дорогих и дешевых платьях и костюмах. Люди сталкивались друг с другом, разбегались по входным дверям или выскакивали из дверей на тротуар. У входа в метро они уворачивались от желавших их обогнать и неслись вниз с такой прытью, будто за ними гналось стадо голодных гиен. Стремглав проносились бухгалтеры, юристы, эксперты, программисты, режиссеры, гастарбайтеры, пожилые поэтессы, менеджеры всех звеньев, студентки-стриптизерши, и лишь некоторые личности, с печатью персональной важности на лице, шли медленно. Стайками гогочущих гусей вывыливались из дверей студенты-первокурсники, все еще под впечатлением от своего нового статуса, сдержанно-деловито спешили мамочки с колясками, и только влюбленные шли в своем темпе, никого не замечая. Глеб беспомощно метался по тротуару, пытаясь найти клиента, но никто останавливался. «Так, надо присмотреться к тем, кто движется прогулочным шагом».

Женщина явно откликнулась на его призывный взгляд. «Кажется, она решила, что замечательно выглядит и зритель сражен наповал, – размышлял молодой человек. – Явно только что из салона: маникюр, макияж, все дела. Отчаянно молодится – пальто цвета взбесившегося баклажана, красная сумочка, сапожки опять же цвета бешеной морковки. Напустила строгий вид: шикарная особа не имеет ни малейшего желания общаться с посторонними. Не такой уж я и посторонний, смотри, дорогая, под ветровкой «так себе» все же свитер от Рональда Мордсона. Что немаловажно: шатен оптимального роста, ни капли лишнего жира, харизма так и прет! Конечно, в моем городе молодые девчонки смотрят так, как здесь не смотрят тетки в три раза старше, и, тем не менее пробуем!»

Глеб снова ослепительно улыбнулся. Для надежности он сначала незаметно привлек, а потом демонстративно отпихнул от себя какую-то школьницу в супер-мини-юбке. «Эх,… Погоди, девочка, не сейчас. Как говорится, если денег нет, какая тут любовь».

– Здравствуйте! Разрешите представиться – меня зовут Глеб. Я просто хотел выразить свое восхищение вами. Может быть, я помешал вашим размышлениям? Тогда гоните меня скорее, сам я уйти от вас не в состоянии.

«Подействовало, еще как!» – оценил обстановку Глеб. На лице добычи (коричневые круги под глазами, расплывшийся подбородок и глубокие морщины на лбу) появилась невольная улыбка. «Только бы не услышать: «Не даю номер телефона незнакомцам!» Заявление, если разобраться, совершенно идиотское: знакомым он и не нужен вовсе, они и так его знают», – стремительно проносилось в голове Глеба. «Ничего удивительного – все бабы безумны по определению. Что очень даже здорово, а то не на завод же идти пахать за прожиточный минимум. С моим-то шармом чуть подучиться – и щелкать этих мамашек как орешки. Хе-хе! А потом – фазенда у моря, обязательно за бугром, белый кабриолет и три начинающие актрисы-модели под моим одеялом! Такие тощие, разряженные и накрашенные, и духами чтоб от них несло, и чтоб душу теребили. Красота!» – размечтался промоутер.

Вдохнув пару раз животом (чтобы получился глубокий сексуальный баритон, как учили на курсах), он снова проникновенно заглянул даме в глаза и поклонился, вежливо и почтительно:

– Все же мы с вами родственные души – не побоюсь этого слова, – ведь правда?

Дама восторженно глянула на соблазнителя и вдруг повернула голову боком. «Должно быть, думает, что в профиль она выглядит красивее», – сообразил Глеб.

– Так вот! Вы – такая чудесная… но только вот… ваш вид! Внешность! Лицо! Надеюсь, самое главное вы поняли – это необходимо. Держите – ничего стыдного в этом нет!

Женщина машинально взяла протянутый листочек. На лице ее появилось безмерное удивление, потом оно стало перерастать в… ярость, и обиду, и растерянность. Дама даже слегка согнулась, будто ее ударили, а лицо по цвету приблизилось к сумочке.

– Вы раздаете визитки какой-то клиники, которая проводит омолаживающие процедуры! И… из всех женщин на улице вы выбрали меня!

«Черт, черт, черт!!! – заволновался юноша. – Ох, тяжкая наша доля! Ладно, попробуем надавить на жалость. Мужик наверняка сбежал от нее к молодой, как только на бабках ее папаши поднялся. Разведенка с ребенком, скорее всего. Значит, жалостливая».

В свое время отец Глеба использовал брак с его матерью для карьерного роста. Как только тесть ушел на пенсию, бросил жену беременной вторым ребенком, чтобы снова жениться еще более выгодно. Сейчас он стал большим человеком в его родном городе и был женат уже в четвертый раз. Новые жены родили ему новых детей, а с матерью Глеба он не общался. Несмотря на это, сын очень гордился своим отцом – тот был богат, знаменит, его статусу можно было только позавидовать. Подражая ему, Глеб считал, что настоящий мужчина стоит неизмеримо выше всяких там семейных ценностей. К женщинам он относится либо как к развлечению, либо как ступеням на пути своего роста. Мама же, влюбленная в мужа робкая женщина, потеряла после развода второго ребенка и замкнулась в себе. Глеба фактически воспитывала бабушка – старенькая, подслеповатая, совершенно не разбирающаяся в современном мире. В молодости она удачно вышла замуж и поэтому советовала внуку выгодно жениться, чтобы решить разом все жизненные проблемы. Это был единственный известный ей способ преуспеть в жизни, его она и рекомендовала.

– Простите, я не хотел вас обидеть, – Глеб закашлялся. – Целый день на улице провожу, понимаете, простыл. Но не жалею – дело святое. Вы – женщина умная и понимаете, что речь идет об оздоровлении нации. Это не клиника, ни в коем случае – только методы природного оздоровления, многократно проверенные лучшими экспертами. Да что я говорю – вы сами посмотрите, там и сайт наш есть. И продукция замечательная. А стипендию сейчас только особым студентам платят, а я нормальный. А еще у меня беда – отец женился на молодой, как только на деньгах тестя поднялся. А теперь у деда инфаркт, работать не может. Папаша и выгнал нас с мамочкой из дома.