Когда поют цикады - Стивен Амидон

Другой бы просто отправил пиктограмму большого пальца. Она же не имела склонности к смайликам, неполным предложениям и слитым словам. На текстовые сообщения обязательно отвечала тоже текстом – как правило, немедленно, и всегда с грамматической и пунктуационной безупречностью. Они договорились на полдень. Рановато, однако Элис внезапно ощутила, что ланч ей крайне необходим.

Это был ловкий ход – выбрать «Папильон». О том, чтобы заявиться туда в одиночку, не могло быть и речи. Отколоть подобный номер было бы чересчур. А вот в визите в ресторан с Селией Пэрриш нет ничего предосудительного. Конечно же, досадно будет находиться в одном месте с ним без интимного общения. Особенно в таком месте. В их месте. Да и при Селии нужно не попалиться. Бог его знает, как подруга отреагирует на новость о ее романе на стороне. И хотя рассказы Элис о бурном прошлом явственно служили Селии замещением острых ощущений, этот грех, пожалуй, может оказаться слишком тяжким для восторгов.

Но самое главное, Мишель заставил ее поклясться хранить их отношения в тайне. Для него это было крайне важно, хотя она и пыталась его убедить, что общество их роман заботит куда меньше, нежели ему мерещится. Как-никак, на дворе не семнадцатый век. А если его беспокоил расовый аспект, то людям и вовсе по барабану. Особенно этим, получившим образование в старейших университетах Новой Англии и выбравшим в конгрессмены представителя третьего поколения Кеннеди. Может, Мишель и не был «белой костью» – белым англосаксонским протестантом, – но он был ливанцем-католиком, окончившим французский университет и владевшим рестораном, бронировать столик на вечер пятницы в котором нужно заранее, за пару недель. Единственное, на что сетовали его многочисленные клиенты, так это на нездоровое количество масла в беарнском соусе.

Однако время подгоняло. Первым порывом Элис было надеть джинсы да свитер. Мишелю нравилось, когда она одевалась по-молодежному и по-американски. На прошлой неделе, когда им наконец-то удалось провести какое-то время вместе, на ней были облегающие шорты, так он чуть с катушек не слетел. Она даже удивилась. Но сейчас на повестке дня стояла Селия. Пускай в разговоре с ней непринужденность позволить себе и можно, во внешнем виде таковая однозначно недопустима. С миссис Пэрриш нужно выкладываться на полную. Эта может пройти через автомойку и сохранить безупречную внешность. Первой мыслью Элис при знакомстве с ней было: «Боже, хотелось бы и мне так выглядеть через двадцать лет. Вдувабельной в полтинник!» Светло-кремовая кожа с изящной сеточкой морщинок – прямо картина, что с течением времени будет только дорожать. Пара-тройка лишних килограммов, накопленных в правильных местах и выгодно выделяющих Селию из анорексичных кукол вуду, населяющих Эмерсон. И, разумеется, эти искрящиеся голубые глаза, притягивающие мужчин всех возрастов.

Элис остановила выбор на простой черной юбке и бежевом кардигане. Нанесла немного помады и румян, а причесаться и накрасить глаза можно будет за рулем. Перед выходом она свернула к кабинету Джеффа – все-таки нужно было предупредить его о полуночном стрессе дочери. Дверь оказалась плотно закрыта. Изнутри доносилось клацанье клавиатуры. Как бы ей хотелось, чтобы муж закопал топор войны со своим боссом. Его постоянное – сутками на протяжении недель! – мельтешение по дому раздражало. Элис дважды стукнула. Он удосужился отозваться лишь через несколько секунд. В футболке с логотипом ресторанчика морепродуктов и уделанных едой трениках, с чересчур отросшими волосами и небритыми щеками, Джефф выглядел именно тем, кем и являлся: ботаном, отчаянно пытающимся таковым не выглядеть.

– Как продвигается работа? – начала Элис.

– Эм, да вполне неплохо. Уходишь?

– Девичий ланч. В общем, вчера ночью Ханна бродила по дому посреди ночи. Как будто была чем-то сильно расстроена.

– Она сказала чем?

– Толком ничего. Ты ведь в курсе, что Джек оставался у нас ночевать?

– Ага, видел, как он уходил около семи.

– И мы не против?

– Она уже большая девочка.

Данное утверждение Элис могла бы оспорить, однако решила махнуть рукой.

– Так ты понял? Поговоришь с ней?

– Все нормально, – отозвался Джефф.

Выполнив мачехин долг, Элис выпорхнула на улицу, где ее встретил чудесный весенний денек. Сотрясаясь по бесконечной веренице лежачих полицейских, отделявшей ее дом от центра города, она позволила себе распалиться от перспективы встречи с Мишелем. Их последнее свидание получилось просто идеальным. Шесть блаженных часов наедине в его доме в прошлую пятницу, благо что сын Мишеля, Кристофер, вместе с Джеком и Ханной отправился на концерт в Бостоне, после которого остался ночевать в хоромах бабушки Джека в Бэк-Бэе. Если бы не Джефф, она могла бы провести с любовником целую ночь. Хотя ее муж наверняка и не заметил бы, явись она домой после рассвета. Сейчас он не заметил бы даже, загорись на ней волосы – на вонь разве что пожаловался бы.

То был самый продолжительный промежуток времени, что им удалось провести вместе. До этого встречи неизменно выдавались краткими. Обычно по утрам, когда дети были в школе, а Джефф в лаборатории. Или поздно вечером. Иногда свидания проходили у кого-то из них, хотя ни в одном доме расслабиться толком было нельзя. Джефф работал по весьма вольному графику еще даже до ссоры с боссом. В то время как Мишелю из-за сына использовать свое жилище было не по душе. Раз они сняли номер в «Хилтоне», но ощущалось там столь же гадко, как и в каком-нибудь дешевом мотельчике на шоссе 9. В основном же приходилось довольствоваться кабинетом Мишеля в ресторане, достопримечательном своим внушительным благоухающим диваном. Элен нравилось воображать, будто ее любовник привез эту громадину из Бейрута, хотя он и жил там только в детстве. «Их диван», как она уже воспринимала сей предмет мебели. А однажды, уже после закрытия, они завелись прямо на кухне: она держалась за гладкую, еще горячую металлическую ручку дверцы плиты, пока он имел ее сзади.

Познакомились они в «Папильоне», во время первого посещения Элис ресторана – тогда она тоже обедала с Селией. В какой-то момент из кухни показался Мишель, их глаза встретились, и он подошел поздороваться. Как выяснилось, с Ханной дружил его сын Кристофер – худощавый парнишка с застенчивой улыбкой, пускать в ход которую ему еще только предстояло научиться.

На протяжении следующего часа Элис ловила на себе взгляды Мишеля через раскачивающуюся туда-сюда дверь. Она в ответ таращилась на него, и сквозь пропахшую едой пустоту туда-сюда сновали разряды страсти. Через несколько дней она снова заглянула в ресторан, на этот раз одна, и он подсел к ней за столик. Они поболтали, и Элис оставила свой телефон на салфетке. Хлопчатобумажной, превосходного качества – как