Когда поют цикады - Стивен Амидон

Но вот и она, точно в срок, собранная и безупречная, как и всегда.

– Ты в порядке? – осведомилась подруга после приветственных объятий. – Вид у тебя несколько задерганный.

– Да обычные заморочки дома.

– Чуткости, значит, у Джеффа не прибавилось?

– Да конечно! – фыркнула Элис.

Селия сочувственно нахмурилась. Она была в курсе ее разлада с мужем. Попив воды, они по обыкновению заказали салат дня и принялись наверстывать упущенное. Обсуждали коллег и планы на лето. Затеянную Селией реконструкцию заднего патио. Геркулесовы труды Оливера на работе, из-за которых ей пришлось провести еще одну ночь в одиночестве.

– И надолго он уехал?

– Да к вечеру уже вернется, – ответила Селия. – Вообще-то, я отчасти даже рада, что его не было дома прошлой ночью.

– Это почему же?

– Не знаю, как он отнесся бы к тому, что Джек провел ночь с Ханной.

– Ах, ну да.

– Мы же сами не возражаем, верно?

– Я-то не возражаю, но что-то мне подсказывает, что ты не в восторге.

– Просто мне кажется, что они еще не готовы к этому.

При обычных обстоятельствах Элис отмахнулась бы от опасений подруги, списав таковые на некоторую ее старомодность, однако ей вдруг вспомнилось измученное выражение лица Ханны в том жутковатом свете из холодильника.

– Возможно, ты и права. Ночью на кухне я натолкнулась на Ханну, всю в слезах.

– О боже! Она сказала, в чем дело?

– Толком ничего.

– Дело в том, что Джека тоже что-то терзало, когда он приплелся сегодня утром.

Элис молчала, ожидая продолжения.

– Просто создается впечатление, что нам не следовало им разрешать, – вздохнула Селия. – Ясное дело, они все равно будут заниматься, чем им вздумается, но позволять им проводить ночь вместе представляется несколько чересчур для старшеклассников.

Здесь Элис могла бы поспорить, однако она вполне отдавала себе отчет, что ее взгляды могут расходиться с общепринятыми. Сама она впервые ночевала с парнем, когда ей было пятнадцать. Осложняло дело то обстоятельство, что он являлся помощником пастора в церкви ее отца. Как и то, что он был женат.

– Я переговорю с Ханной, – пообещала она.

– И мне все-таки хотелось бы знать, в чем заключалась драма.

– Накачаю ее вином и вытяну все подробности.

Селия улыбнулась. Решила, что подруга просто шутит.

– Стало быть, все было в шоколаде, пока они находились у вас дома, – предположила Элис.

– Ты о чем? – удивилась Селия.

– Об их времяпрепровождении до того, как они пришли к нам. Они же были у тебя, верно?

– Нет. Джек ушел сразу после ужина. Сказал, идет к вам.

– Ты уверена?

– Уверена. Он даже повторил это утром.

– Не-не, они точно объявились только после полуночи.

Пару секунд женщины лишь молча смотрели друг на друга.

– Может, заходили к Кристоферу, – предположила наконец Элис.

– Почему же так и не сказали?

– Да бог с ним, – махнула рукой Элис. – Главное, что они были вместе.

Однако Селию это отнюдь не успокоило.

– Все-таки странно, что им понадобилось нам врать.

– Ничего странного. Единственный раз, когда я сказала родителям правду, было, когда я заявила им, что ненавижу их.

Попытка Элис разрядить обстановку явственно оказалась неудачной.

– Значит, тебя это не беспокоит? – спросила Селия.

– Не так чтобы очень.

– Что ж, полагаю, тебе-то ситуация видится по-другому.

– Ах, «по-другому»? Потому что я не прихожусь ей матерью? – возмутилась Элис.

– Прости. Я не так выразилась.

– Знаешь ли, я все-таки стараюсь!

– Знаю. И у тебя прекрасно получается. Вычеркни эту фразу из протокола. Я глупость сказала.

Элис решила не развивать тему, хотя ей и не верилось, что это была простая оговорка. Селия явно не единожды предавалась размышлениям на предмет различий между матерью и мачехой. Подали салат. Нанизывая на вилки латук, женщины продолжили болтовню, хотя теперь между ними и ощущалась некоторая натянутость. Элис гадала, что еще Селия думает о ней в глубине души, где определенно витали разные мысли. Вот только Элис сомневалась, что желает исследовать эти глубины.

А потом в дверях кухни возник Мишель, отправляющийся на традиционный осмотр своих владений, и душевные глубины подруги разом вылетели у нее из головы. Мужчина заметил ее, однако после секундной заминки направился к другому столику, затеяв с сидевшими за ним разговор в присущей ему серьезной, но дружеской манере. Вызывающей ощущение, будто ты единственный посетитель ресторана. Селия меж тем пустилась в повествование о какой-то женщине, которая чем-то там занималась. Элис рассеянно ковырялась в тарелке. Мишель остановился у другого столика, затем у следующего. Неспешно развлекался. Наконец, подошел к ним.

– Как вам винегрет?

– Как всегда, восхитительно, – отозвалась Селия. – По-настоящему свежую свеклу сейчас едва ли где встретишь.

Мужчина перевел взгляд на тарелку Элис.

– А вы как будто не в восторге.

«Да что ты? – подумала она. – От тебя ни ответа ни привета вот уже четыре дня, а мы тут обсуждаем корнеплоды?»

– Кстати, Мишель, может, вы нам кое-что проясните? – вмешалась подруга. – Вчера вечером дети были у вас?

Вежливую улыбку с него как рукой сняло.

– А разве не у вас?

Селия покачала головой.

– Но Кристофер сказал…

Мужчина осекся на полуслове. Похоже, известие искренне его огорчило. Напрасно Селия и Элис ожидали окончания, Мишель упорно молчал. А через мгновение двери кухни распахнулись, и его поманил затюканный помощник. С вежливым кивком, адресованным пространству между женщинами, он немедленно удалился. Подруги недоуменно переглянулись.

– Так где же они все-таки были, черт побери? – пробормотала Селия.

Мишель

Ему совершенно не доставило удовольствия столь внезапно покинуть женщин. Элис подобному обращению точно не обрадуется. Да что уж там, его бегство озадачило даже Селию, всегда такую чинную и любезную. Тем не менее сначала ему необходимо было разобраться, что происходит с его сыном, и только тогда ситуацию можно будет обсуждать с другими. Так что лучше было просто уйти, а извинения отложить на потом.

На кухне он немедленно погрузился в работу. Блюдами дня были винегрет и камбала с виноградом, но постоянно заказывали и множество порционных блюд. Обычно занятия кулинарией полностью рассеивали дурные мысли. Весь мир сжимался до размеров очередной тарелки. Но только не сегодня. Тягостные раздумья упорно его не оставляли: Кристофер солгал ему. Сказал, будто гостил у Джека, тогда как у Джека его не было. Теперь Мишель гадал, была ли это единственная ложь сына. За последнее время Кристофер несколько раз возвращался домой поздно, по его словам, задерживаясь у друзей. А в прошлую субботу ночевал в доме бабушки Джека. Может, и это было ложью?

Мишелю ужасно хотелось рвануть домой, разбудить сына и заставить его объясниться, где он