Потерянное письмо - Мими Мэтьюз

в Хартфордшир? Чтобы поднять ему настроение и помочь выздороветь?

Она не была ангелом-попечителем. И у нее было очень мало опыта обращения с джентльменом с темпераментом раненого дикого зверя. Тем не менее она решила обращаться с ним со всей добротой и вежливостью, на какие только была способна. Она даже стерпит обиду. Господь свидетель, за последние два года у нее было достаточно практики в этом.

— Вы бы предпочли, чтобы я уехала? — спросила она. — Я так и сделаю, если вы этого хотитк.

Себастьян молчал еще долгое мгновение. Наконец он пожал одним широким плечом.

— Вы гостья моей сестры. Оставайтесь.

Сильвия тихо выдохнула. Она чувствовала себя служанкой, которой только что дали испытательный срок на работу.

— Без сомнения, это будет приятной переменой по сравнению с тем, что вы делаете в Лондоне.

— Я гувернантка, — напомнила она ему. — Я учу чтению, письму, рисованию и музыке двух очень юных леди.

Он издал пренебрежительный звук, показывая, что это было совсем не то, что он имел в виду. Она подождала, пока он уточнит.

— Я про то, что вы делаете вне работы, — хрипло сказал он. — Вы же не проводите каждый час в классной комнате.

— Иногда мне так кажется.

— У вас нет свободного времени?

— Очень мало за пределами дома.

— Даже судомойкам предоставляется полдня в воскресенье.

— Так оно и есть, — сказала Сильвия, стараясь не обидеться на сравнение. — Но гувернантка — это не судомойка, милорд. Кроме того, по воскресеньям я посещаю церковь вместе с семьей.

Она поколебалась, прежде чем добавить:

— У меня свободных полдня в среду.

Себастьян воспринял эту информацию в загадочном молчании.

— Обычно я хожу за покупками, — сказала она ему. — Или на прогулку.

Его здоровый глаз был насыщенного темно — коричневого цвета, почти черного на вид. На мгновение там что-то мелькнуло.

— В одиночестве, я полагаю.

У Сильвии возникло тревожное чувство, что на самом деле он хочет знать, есть ли у нее ухажер. Ответом было решительное "нет", но ей не хотелось признавать это. И меньше всего перед мужчиной, который отверг ее. Она тщательно подбирала свои следующие слова.

— Это удел каждой гувернантки — вести уединенное существование.

— Действительно?

— Да. Есть даже мрачная маленькая брошюрка на эту тему. Руководство молодой гувернантки для изысканного трудоустройства. Адвокат моего отца дал ее мне, когда я обратилась к нему за помощью после смерти папы. Ее написала женщина по имени миссис Блэнд, сама бывшая гувернантка, я полагаю, и та, которая, как я подозреваю, подвергалась всевозможному жестокому обращению во время своей работы.

Она совершенно бессознательно улыбнулась.

— С тех пор я часто подумываю о том, чтобы написать собственную брошюру с советами. Что-то более обнадеживающее. Хотя, осмелюсь предположить, она и вполовину не будет продаваться так хорошо. У миссис Блэнд была явная склонность к готике.

Себастьяна, казалось, не позабавила ее попытка рассказать беззаботную историю. Он смотрел на нее так же надменно, как и тогда, когда она впервые вошла в комнату.

— Вы должны простить меня, мисс Стаффорд, но мне трудно поверить, что вас вполне устраивает роль вышестоящей служанки.

Улыбка Сильвии медленно погасла. Его слова задели ее. Возможно, он хотел, чтобы они это сделали. Или, может быть, он искренне не мог представить себе человека, обретшего счастье после стольких невзгод?

— Нет, — сказала она. — Я не могу сказать, что полностью довольна, милорд. И я не знаю тех, кто был бы целиком удовлетворен своей жизнью. Но я гораздо более довольна, чем была в течение нескольких месяцев после смерти папы. Это были действительно очень мрачные дни. Я бы утонула в горе, если бы мне не пришлось немедленно искать средства к существованию. В любом случае, вскоре я обнаружила, что меланхолия никак не вяжется с трудолюбием. Чем больше я была занята, тем легче все это становилось. И теперь, хотя я не полностью довольна, я могу сказать, что да, я счастлива в своей новой ситуации.

— Ваша новая ситуация — дом торговца в Чипсайде.

Он даже не пытался скрыть свое презрение.

— Скажите, мисс Стаффорд, скандал, связанный со смертью вашего отца, помешал вам найти работу у людей более знатного происхождения?

— Более знатного происхождения? — изумленно повторила она. Тот Себастьян, которого она помнила, никогда бы не употребил такой фразы. Неужели он стал таким высокомерным теперь, когда стал графом? Или это была еще одна попытка поставить ее на место?

— Не таких, как мистера и миссис Динвидди, вы имеете в виду?

Он коротко кивнул.

— Я действительно не знаю, — призналась она. — Я не пыталась найти работу среди своих бывших знакомых.

— Слишком горды?

— Да. Может быть, немного. Но дело было не только в моей гордости. По правде говоря, я не могу представить себе ничего более неудобного для моих бывших друзей, чем присутствие меня в их доме в качестве наемного работника. Не то чтобы они когда-либо рассматривали возможность нанять меня. Я достаточно образована, чтобы обучать дочерей торговца, но я сомневаюсь, что найдется много родителей с тем, что вы называете “знатным происхождением”, которые сочли бы мои ограниченные таланты приемлемыми. И потом, есть еще вопрос о смерти папы…

— После чего все друзья бросили вас.

— Это верно.

— И все ваши поклонники тоже, я полагаю.

Это поразило ее.

— Поклонники? Какие поклонники? Вы имеете в виду…

Ей очень хотелось рассмеяться.

— Вы же не собираетесь оправдывать свое поведение неудачными действиями моего отца?

Себастьян нахмурился.

— Мое поведение?

— Если так, я предлагаю вам пересмотреть сроки. Вы были в Индии почти за год до того, как мой отец покончил с собой. Почти год, милорд.

Она никогда бы не подумала, что его взгляд может стать еще холоднее, но под тем взглядом, который он сейчас бросил на нее, Сильвия была удивлена, что она мгновенно не превратилась в сосульку.

— Я хорошо помню время, проведенное в Индии, мадам, — сказал он с ужасающей вежливостью. — Каждую минуту этого. Но какое отношение моя служба там может иметь к вам или вашему отцу, признаюсь, для меня загадка.

Она покраснела.

— Вы не хотите понять меня, сэр. Это не имеет никакого отношения к вашей службе, а с тем, что…

— О боже! Уже половина шестого?

Веселый голос леди Харкер раздался от двери, положив внезапный и в целом милосердный конец их разговору.

— Как досадно, — сказала она, — ведь я так старалась быть пунктуальной!

Себастьян сердито посмотрел на сестру. Он очень хорошо знал, что она специально оставила его наедине с мисс Стаффорд. Он подозревал, что мисс Стаффорд тоже это знала. И