Потерянное письмо - Мими Мэтьюз

Какого дьявола она согласилась приехать сюда? Узнала ли она, что он теперь граф? Решила, что сможет заманить его в ловушку так же легко, как и раньше? Волна душераздирающей горечи захлестнула его. Конечно, так и было. Джулия рассказала ей о пряди волос. Без сомнения, она верила, что он все еще любит ее. Предполагала, что он будет благодарен за любые крохи внимания, которые она ему уделит.

Так ей и надо, если он действительно женится на ней.

Одна только мысль об этом всколыхнула что-то глубоко внутри него. Что-то, что дремало годами.

Будет ли такой бескровный брак таким ужасным? Ему было тридцать два года. Ему давно пора было позаботиться о наследнике. А Сильвия Стаффорд, несомненно, была такой же хорошей кандидатурой на роль следующей графини Рэдклифф, как и любая другая женщина. Имело ли значение, что однажды она отказалась от него? Что любой интерес, который она могла бы сейчас испытывать к нему, был чисто корыстным? Это не должно иметь ни малейшего значения. Брак был деловой сделкой, не более того. И теперь у него было достаточно денег, чтобы обеспечить ее всем, что она пожелает. Прекрасные платья, слуги, даже собственный экипаж и скот, если она того пожелает. В обмен она родит ему детей. И он хотел, чтобы она была рядом. Чтобы смотреть на нее. Восхищаться. Чтобы слушать. Возможно, со временем он даже смог бы убедить ее заботиться о нем.

Убедить ее? Ад и проклятие! Каким жалким он стал? Он рефлекторно провел большим пальцем по пряди волос в своей руке. Было бы лучше отослать их обоих подальше. Он бы так и сделал, если бы мисс Стаффорд его не увидела. Но она видела его. И в его самом худшем проявлении. Не только покрытый шрамами и изуродованный, но и небритый и в простой рубашке.

Он вспомнил, как тщательно одевался когда-то, когда знал, что должен ее увидеть. Начищенные ботинки, отглаженные брюки и безупречного покроя пиджак. Он всегда знал, что некрасив, особенно по сравнению с другими ее поклонниками, но никогда не позволял себе появляться перед ней в менее чем безупречном наряде.

И вот теперь она увидела его таким! Он сжал кулак в безмолвной тоске. Конечно, это была всего лишь одна секунда. Самое большее, два. Едва ли ей хватило времени, чтобы составить тщательный перечень всех его недостатков.

Но она не кричала, напомнил он себе. И она не упала в обморок. Она просто стояла там, сжимая в руках шляпку и пристально глядя на него.

— Осмелюсь предположить, мисс Стаффорд захочет помыться и переодеться с дороги, — сказала Джулия. — А потом мы выпьем чаю в гостиной. Если только ты не присоединишься к нам. В таком случае я прикажу принести его в библиотеку. В это время суток там темнее, и, возможно, ты не будешь чувствовать себя выставленными напоказ.

Она одарила его обнадеживающей улыбкой.

— Ты присоединишься к нам, не так ли, Себастьян? Я знаю, что мисс Стаффорд просто жаждет тебя увидеть.

Себастьян заметил, что Милсом смотрит на него с выражением плохо замаскированного одобрения. Он горько выругался.

— Тогда в библиотеке, — прорычал он. — Через полчаса.

Глава 3

Дрожа всем телом, Сильвия опустилась на край кровати, когда экономка вышла из комнаты для гостей, закрыв за собой дверь. У нее перехватило дыхание, и она почувствовала легкий ужас. Вид Себастьяна Конрада потряс ее до глубины души. Он так сильно отличался от того, что она помнила. И дело было не только в шрамах, какими бы ужасными они ни были. Теперь в нем было что-то дикое. Что-то примитивное и опасное. Неужели война сделала это с ним? Скорее всего. Это, и мучительная физическая боль.

Она ожидала, что леди Харкер придет к ней в комнату и скажет, что они немедленно уезжают. Прежде чем дверь в апартаменты Себастьяна закрылась, она успела заметить, как что-то очень похожее на ярость преобразило его черты. Вместо этого, немного спустя, леди Харкер вошла в комнату Сильвии и радостно сообщила ей, что Себастьян присоединится к ним за чаем внизу, в библиотеке, всего через полчаса.

— Я не должна была так удивлять его, — призналась она. — Он терпеть не может сюрпризов и может выйти из себя. Но на самом деле он не злится, уверяю вас. На самом деле, он так рад, что вы приехали, мисс Стаффорд.

— Он выглядел не очень довольным, — откровенно призналась Сильвия.

Леди Харкер ослепительно улыбнулась.

— О, вы не можете судить о моем брате по его внешности. У него всегда такой вид, словно он вот-вот кого-нибудь придушит.

Она попятилась к двери.

— А теперь мне нужно бежать, если я хочу успеть умыться и переодеться к чаю. Но вам не нужно меня ждать, мисс Стаффорд. Когда будете готовы, идите вперед, в библиотеку. Я встречусь с вами прямо там.

Прежде чем Сильвия успела спросить, где находится библиотека, леди Харкер исчезла.

Она вздохнула, заставляя себя подняться и начать приготовления. Не то чтобы был какой-то способ должным образом подготовиться к встрече с Себастьяном Конрадом после всех этих лет. Действительно, какая-то ее маленькая часть предпочла бы услышать от леди Харкер, что они немедленно возвращаются в Лондон. Что Себастьян вообще отказался ее видеть.

Дело было не только в том, что он выглядел таким тревожным, растрепанным и скандально раздетым. Дело было в том, что, несмотря на его внешность — несмотря на то, как он свирепо смотрел на нее, — у нее возникло безрассудное желание подойти к нему, взять его лицо в ладони, как она уже делала однажды, и покрыть его поцелуями.

Тогда ей пришло в голову, что она, должно быть, все еще любит его.

Это была печальная мысль. Она так упорно боролась, чтобы избавиться от болезненных эмоций. Но, возможно, такие чувства никогда по-настоящему не умирали? Или, может быть, они не могли быть должным образом успокоены, пока она не столкнется с ним лицом к лицу? Пока она, наконец, не узнает, почему он так бессердечно бросил ее?

Конечно, у нее были подозрения. Действительно, она очень боялась, что его исчезновение из ее жизни было ее собственной виной.

— Брачный рынок — это спорт для джентльменов, — сказала ей Пенелопа Мэйнуэринг три года назад. — Чем более неуловима добыча, тем упорнее они преследуют ее. Но если ты одна из тех нелепых женщин, которые заявляют о своих чувствах после одного танца или позволяют целовать себя в закрытом экипаже