Ночь в номере 103 - Алиса Аве

– Хочу спать, – еле слышно произнесла Мичи и все-таки закрыла глаза.

Чьи-то руки подхватили ее за талию. Мичи сладко потянулась и накрылась одеялом с головой. Она как-то попала в номер.

Сон подкрадывался к Мичи. Веки смежились, выхватывая и сразу же стирая из сознания сервированный к ужину стол и цветок в круглобокой вазе. В номере опять звучала грустная колыбельная, долгие ноты набегали и отступали, Мичи качалась вместе с мелодией. Онсэн не отказал в бесценном даре.

Сны – это тоже истории. Мичи что угодно отдала бы за приспособление, способное считывать сон и переводить на бумагу. Ей снилось, как сияющий дух вышел из-за деревьев к лежащему без чувств мужчине. Мужчина не догадывался, что потерял сознание не где-нибудь, а на спине гигантского дракона, что дремал уже много веков и грезил о днях, когда обращался в человека и любил земную женщину.

– Богатая фантазия, не оторваться! – прошелестело над Мичи.

– Подвинься, мне тоже хочется, – заныло следом.

– Всем хватит, не толкайся, – загудело в ответ. – Господин Рюу дал время до рассвета.

От левого уха Мичи тянулась серебристая нить, три больших паука копошились у изголовья, шевеля длинными ножками в ее волосах. Паучьи пальпы дергали нить, тащили в разные стороны.

– Вкусно! – чавкал один.

– Ты слишком много съел, нечестно! – возмущался второй.

Третий, крупный и отливающий рыжиной в свете луны, ровное сияние которой заливало балкон и подбиралось к сопящей Мичи, держал конец нити и следил, чтобы двое других не отнимали друг у друга еду. Пауки расплетали сон Мичи. Дракон, поднявший голову, украшенную соснами, как рогами, растаял наполовину: пауки съели его задние ноги. Нить, идущая от Мичи в ненасытные рты, из серебристой превращалась в черную.

– Как же вкусно! – не мог успокоиться первый.

Мичи нахмурилась во сне. Дух пожирал мужчину. За ними наблюдал сероглазый детектив, но он был вовсе не детективом, а призраком невинно убитого юноши, которого не дождалась возлюбленная.

– Спасибо, господин Рюу! – пропел большой паук, отползая от Мичи. – Девчонку жаль, конечно. Зато как славно пообедали.

– Тише вы там!

Рюу сидел за журнальным столиком. Мичи не закрыла ноутбук. Рюу побарабанил пальцами по столу, подтянул ноутбук поближе, постучал по сенсору. Экран тут же зажегся и выдал файл с рукописью. Рюу погрузился в чтение.

В центре комнаты на низком столе был разложен ужин. Человечек в набедренной повязке и соломенной шляпе позаботился о гостье: исполнил все, как приказал Рюу. Принес еду в назначенное время, прошел за Мичи к онсэну, вытащил ее – обмякшую от пара и дремоты – из воды. Белая простынь тут же прикрыла ее. Рюу шел за ним от купальни, следил за быстрыми движениями. Соломенный человечек занес Мичи в 103-й, позвал помощницу – крохотную девочку без шеи. Рюу наблюдал, как его шустрые работники расправляли футон и укладывали Мичи.

Ночь приближалась к раннему утру. Рёкан спал. Рюу не торопился, все шло своим чередом. Пауки спустились с потолка, подобострастно потрогали край кимоно господина, показали, что голодны. Рюу рассудил, что от гостьи не убудет, и позволил паукам полакомиться снами. Они, конечно, не походили на настоящих баку[24]; Рюу много раз объяснял им, что лучше бы отрастили хоботы, но трем друзьям нравилось двигать ножками как палочками для еды.

– Рюу! – сообщил один из баку. – Мы съели дракона.

– В следующий раз он съест вас. – Рюу не отвлекался от текста. – Убирайтесь, достаточно!

Мохнатые тени смотали нить: брали еду с собой. Ножки гнулись под тяжестью съеденных снов. Мичи застонала, перевернулась на другой бок. Подушка потемнела от мокрых волос: они не успели высохнуть. Пауки пробежали вдоль стены, скрылись под потолком. Оттуда вниз: на кровать, где ворочалась Мичи, на Рюу, читавшего книгу, – уставились десятки горящих глаз. Они ждали.

Свет луны пробивался сквозь закрытые перегородки балкона, но не мог подобраться к Рюу. Он прокрутил текст вверх-вниз, зевнул.

«Нелепо. – Рюу покосился на укутанный темнотой силуэт Мичи. – Хакусана ясно дала понять, что не позволит моим планам осуществиться. Я бросил ей вызов и должен победить любой ценой. Больше возможности не представится. Но вот она, Хирано Мичи, и я читаю ее наивные сочинения».

Он закрыл ноутбук, пересел к футону, убрал с лица Мичи спутанные волосы. От уха по щеке текла кровь, Рюу вытащил из рукава платок и осторожно вытер бурый след пиршества пауков. Он оглядел Мичи. Модный оттенок волос, карамельный мокко, подчеркивал розоватую кожу, стрижка прикрывала круглые щеки. Брови Мичи коротко постригла и дорисовывала хвостик. Спала она с открытым ртом. Рюу наклонился к ней и что-то прошептал. Мичи нахмурилась. В ее сновидение пробрался туман, вытеснил духа и мужчину, изгнал обессиленного дракона, заполнил сон непроглядной пеленой, в которой поблескивало большое овальное зеркало.

Рюу вытирал пот со лба Мичи и говорил, говорил. Зеркало держали могучие темно-красные руки с выпуклыми изгибами вен на предплечьях. Мичи смотрелась в его холодную поверхность. Отражение стояло к ней спиной.

Рюу склонялся все ниже, пока губы не коснулись виска Мичи. Глаза на потолке перемигивались. Их обладатели ждали знака, готовые исполнить волю господина. Стараниями Рюу 103-й номер ожил, и, возможно, очень скоро весь отель постигнут перемены.

Отражение повернулось. С черным провалом улыбки на белом лице из зеркала выглянул череп, ощерились зубы. В пустых глазницах качались зажженные бумажные фонари. Мичи сделала шаг назад, но поскользнулась в тумане и упала, полетела во тьму. Зеркало обрушилось на нее. Глазницы поймали Мичи, вспыхнули фонари. Мичи забилась в бумажном плену, фонари летели в бездну пустых глаз. Огонек, колеблющийся над головой плененной Мичи, погас.

– Скоро час рассвета. – Рюу поднялся с пола.

Простор номера заполнили духи, сорвавшиеся с потолка. Корчащиеся, бесформенные тени окружили футон.

– Бережнее с ней. – Рюу раздвинул ставни, отошел к двери и щелкнул пальцами.

Сердце Мичи остановилось.

– Следите за телом. Не подпускайте никого.

5. Демоны живут напротив ворот храма

Солнце ленилось выйти из-за гор. В 103-й заглядывала луна, слегка завалившаяся на левый бок. Ночное светило походило на неполный бокал, из которого изливалась дымка. Резная линия леса сбрасывала холодный мрак, обретала лиловый оттенок. Клубы тумана выбирались из чаши луны, цеплялись за кроны деревьев и перила балкона, волочились по полу и сливались с волосами Мичи, окрашивая пряди в тускло-серый оттенок.

Отделение происходило медленно. Тело, не осознавшее переход, сопротивлялось, но Рюу четко озвучил распоряжение – и духи суетились, подгоняли тело, помогали забыть о привязанности и отпустить душу. Их уговоры походили на вой, неспящему гостю он вполне сошел бы за музыку ветра, перебирающего верхушки сосен. Тело Мичи. скорее всего, ощущало вой как вибрацию, душа металась как от грозовых раскатов, все еще плененная тьмой разрушенного сна. На Рюу завывания духов наводили тоску, он направился в гардеробную, к шкафу у стены, разделявшей 103-й и 14-й номера.

– Отодвинуть, – приказал он.

Мичи бы ни за что не догадалась, что ее номер на самом деле еще больше. Две темно-синих руки показались из стены и передвинули шкаф. За ним пряталась дверь с едва заметной замочной скважиной. Рюу извлек из кармана ключ, повернул три раза – и дверь открылась. Любопытствующий туман заглянул в темноту маленькой каморки.

– Кумико, – позвал Рюу, замерев на границе света и тьмы.

Комнатка ответила тишиной, Рюу терпеливо ждал, пока из темноты не донеслись шорох одежды и стон.

– Кумико, мы почти у цели.

Стон повторился. Звякнули струны, раздался глухой стук деревянного корпуса о пол. Туман тронул музыкальный инструмент, но его капельным пальцам не удалось извлечь ни звука. Тогда он переключился на человека, сидящего на подушке в комнатке на три татами. Толкнул в слабое плечо – иди, раз зовут.

Из комнатки, пошатываясь на нетвердых ногах, вышла старуха. Лохмы седых волос висели до пола, на кимоно, прежде отливавшем золотым и алым, зияли дыры. Подрагивал морщинистый нос, тяжелые, лишенные ресниц веки скрывали затянутые бельмами глаза. Скрюченные пальцы искали гриф бивы. Старуха играла всю ночь, играла одну из своих печальных песен спящей на футоне