Правда о Портъ-Артуре Часть I - E. Ножинъ

Стессель, чувствуя за собой вину огромной важности (онъ ежедневно ожидалъ, что Куропаткинъ, какъ честный офицеръ, игнорируя товарищескія отношенія по корпусу, которыя собственно ни къ чему его и не обязывали, пришлетъ подтвержденіе своего приказанія, и тогда ему придется волей или неволей разстаться съ властью, лаврами героя и постыдно выехать изъ крепости) и какъ человекъ, неспособный открыто вести крупную игру – немедленно струсилъ и началъ заискивать передъ Смирновымъ, но въ душе таилъ надежду, что авось Куропаткинъ внемлетъ его моленіямъ и, если не отменитъ приказанія, то прямо замолчитъ, что и будетъ равнымъ согласію. А если дело приметъ такой оборотъ, то игра выиграна. Первый отбитый штурмъ – и Стессель почувствуетъ себя опять въ силе.

Итакъ, после высказаннаго Смирновымъ протеста Стессель сталъ за нимъ ухаживать и заискивать.

Отношенія между ними стали какъ будто налаживаться. Стессель сталъ посещать Смирнова и въ откровенной беседе прямо высказалъ:

– Ну, ваше превосходительство, роль моя кончилась. Действуйте теперь вы. Я ни во что не вмешиваюсь. Вся чистая оборона всецело въ вашихъ рукахъ.

Генералъ Смирновъ, не зная о скрытой телеграмме, имелъ полное, полное основаніе поверить искренности генерала Стесселя. Ему, конечно, и въ голову не приходило, что генералъ Стессель принялъ лишь выжидательную тактику.

Изъ моихъ частыхъ беседъ съ генераломъ Кондратенко выяснилось, что онъ, какъ и Смирновъ, тоже ничего не зналъ о скрытой начальникомъ раіона телеграмме.

Покойный Романъ Исидоровичъ съ началомъ теснаго обложенія неоднократно мне говорилъ:

– Теперь у генерала Смирнова развязаны руки. Стессель пересталъ вмешиваться въ фактическую оборону крепости. Комендантъ теперь полный хозяинъ. Штабъ раіона занимается лишь приказной литературой, но это не мешаетъ нормальному и продуктивному теченію последнихъ подготовительныхъ работъ передъ надвигающимся генеральнымъ штурмомъ крепости.

Съ утерей Стесселемъ такъ быстро ввереннаго ему укрепленнаго раіона, въ Артуре все были уверены, что, когда эта весть дойдетъ до главнокомандующаго и Петербурга, его права и власть ограничатъ до minimum'a и все предоставятъ коменданту крепости генералъ-лейтенанту Смирнову.

Вся сознательная часть Артура была въ этомъ более чемъ уверена на томъ простомъ основаніи, что разъ укрепленнаго раіона не существуетъ, то войска его, втянувшись въ крепость, поступаютъ въ непосредственное подчиненіе ея главе – коменданту. Следовательно, Стессель, не имея ни раіона ни войскъ, фактически являлся не у делъ.

Кроме простого логическаго вывода, было другое, более существенное основаніе предполагать, что Смирновъ, съ окончаніемъ операцій въ укрепленномъ раіоне, долженъ былъ облечься во всеоружіе своей власти. Основаніе это – статьи изъ свода военныхъ законовъ, въ которомъ положеніе объ управленіи крепостями въ военное время прямо говоритъ, что комендантъ осажденной крепости можетъ не подчиняться въ известныхъ случаяхъ распоряженіямъ и указаніямъ главнокомандующаго действующихъ армій, а поступать согласно собственнымъ соображеніямъ, какъ лицо, более близко стоящее и знакомое со всеми перепитіями обороны вверенной ему крепости.

Но въ разсматриваемомъ случае, благодаря фатально сложившимся обстоятельствамъ, въ статью эту введенъ былъ коррективъ – Высочайшее повеленіе, коимъ ясно сказано, что комендантъ Портъ-Артура генералъ-лейтенантъ Смирновъ подчиняется начальнику укрепленнаго раіона (глава XXIX, стр. 58) генералъ-лейтенанту Стесселю, но при этомъ не было упомянуто, до какого именно періода военныхъ операцій.

Стессель и его начальникъ штаба Рейсъ не могли себе уяснить, какую они играютъ роль въ крепости, съ утерей ввереннаго укрепленнаго раіона. Въ крепости они являлись гастролерами, такъ какъ въ последней былъ комендантъ и его органъ – штабъ крепости. Стессель-Рейсъ терялись, не знали, чемъ имъ руководствоваться – основнымъ закономъ, или введеннымъ въ него коррективомъ глухо редактированнаго Высочайшаго повеленія.

Конечно, простая логика говорила, что Высочайшее повеленіе въ отношеніи подчиненности Смирнова Стесселю относилось только до періода тесной блокады,- съ наступленіемъ же последней, все прерогативы власти переходятъ къ коменданту креиости генералъ-лейтенанту Смирнову.

Стессель-Фокъ-Рейсъ отлично понимали, что они не въ состояніи справиться съ обороной крепости, но, уверовавъ въ скорую помощь отъ Куропаткина, не хотели упустить случая увенчаться лаврами за счетъ Смирнова и Кондратенко, и поэтому временно какъ бы подчинились логическому выводу и, сделавъ видъ, что уступаютъ все коменданту, выжидали, что ответитъ главнокомандующій. Если подтвердитъ телеграмму, прйдется стушеваться, замолчитъ – победа надъ Смирновымъ одержана.

Приказной же литературой они занимались, учитывая ея выгоду, если победа надъ Смирновымъ останется за ними, она будетъ свидетельствовать о ихъ неусыпной, даже въ мельчайшихъ подробностяхъ, деятельности.

Стессель-Фокъ-Рейсъ колебались и выжидали.

Такимъ образомъ, съ наступленіемъ тесной блокады крепости, для генерала Смирнова наступила пора заговорить властнымъ языкомъ коменданта осажденной крепости.

Наступилъ моментъ, когда онъ долженъ былъ обезпечить себя и въ будущемъ отъ посягательствъ Стесселя-Фока-Рейса узурпировать его власть.

Онъ не зналъ о скрытой отъ него телеграмме, но ему, фактическому хозяину крепости, успевшему вполне ознакомиться съ деятельностью "героевъ" и, следовательно, пришедшему къ непреложному убежденію въ деморализующемъ и вредномъ вліяніи Стесселя-Фока на оборону крепости, следовало отдать въ категорической форме приказъ, въ которомъ прямо заявить, что руководствуясь Полож. объ упр. креп., оборону крепости всецело принимаетъ на себя, а всякое вредное вмешательство въ кругъ его прямыхъ полномочій и обязанностей, а также посягательство на его власть, какъ коменданта осажденной крепости, будетъ преследовать по законамъ военнаго времени, и донести объ этомъ главнокомандующему.

Генералъ Смирновъ этого не сделалъ. Несмотря на свою огромную силу воли, железный характеръ, выдержку – генералъ Смирновъ остался вернымъ сыномъ славянской расы. При всехъ качествахъ, обличающихъ въ немъ недюжиннаго стратега, тактика и администратора, у него не хватило решимости итти противъ Высочайшаго повеленія, которымъ онъ былъ подчиненъ генералу Стесселю.

Присущая славянамъ мягкость и вредное подчасъ доверіе во взаимоотношеніяхъ – удержали его отъ этого решительнаго, необходимаго шага.

Генералъ Смирновъ, никогда не терявшійся во всеугрожающей обстановке, импонировавшій всемъ своимъ хладнокровіемъ въ самыя тревожныя минуты, переживаемыя центромъ осажденной, обливаемой свинцомъ и сталью и штурмуемой крепости,- не решился на этотъ чрезвычайный шагъ, который избавилъ бы Россію отъ позора такъ некрасиво и преждевременно капитулировавшаго Артура.

Моментъ былъ упущенъ.

Дальнейшія, неожиданно развернувшіяся, событія еще сильней связали ему руки. Впоследствіи онъ почти былъ безсиленъ обезвреживать Стесселя. Въ грядущемъ ему оставался лишь одинъ выходъ: вначале арестовать Стесселя-Фока-Рейса, какъ людей ненормальныхъ, потомъ, передъ самой сдачей, арестовать, какъ изменниковъ.

Генералъ Смирновъ не решился во-время поставить все на карту и за свою. нерешительность жестоко поплатился.

Съ момента назначенія генерала Стесселя генералъ-адъютантомъ и вплоть до самой сдачи Артура – генерала Смирнова нравственно пытали.

Но я увлекся. Иллюстрируя фактами дальнейшую оборону, я надеюсь, что читатель самъ убедится, въ какихъ безвыходныхъ положеніяхъ иногда былъ Смирновъ, передъ нравственной пыткой которыхъ смерть и ужасъ страданій отъ ужасныхъ ранъ казались лишь счастливымъ и желаннымъ исходомъ.

Итакъ, Волчьи горы уже въ рукахъ японцевъ. Въ бинокль ясно различаемъ массы японцевъ, спешно работающихъ надъ возведеніемъ батарей.

Дагушань и Сяогушань долго не удержать: оне подвергаются фронтальному и фланговому огню съ Волчьихъ горъ.

Дела на передовыхъ позиціяхъ кончились.

Противникъ у фортовъ крепости.

Началась тесная блокада…