Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков

Он топтался перед младшим по званию: только с патрульного вылета, еще не сняв форменную куртку авиационного корпуса с нашивками в виде крыльев-молний над белым дюймовым диском с тремя лучами. Усталый, придушенный овчиной. Единственным желанием Даремина было уйти в каюту, расшнуровать ботинки с тяжелой резиновой подошвой и переодеться в корабельное обмундирование. А он снова повелся на провокацию Левицкого!

Старлей небрежно козырнул. Оранжевый рабочий комбинезон поверх форменного пуловера и широченная улыбка – будто радовался очередному наказанию у Я́кова Й́жерева, лидера авиатехнической группы.

– Пшел!!! – гаркнул майор и с рычанием двинулся к выходу со взлетно-посадочной палубы.

В голове уже сложился рапорт Леовену Алеманду, но спускаться к командиру не пришлось. Тот стоял у трапа на нижние палубы, просматривая отчет Ижерева.

Откровенно говоря, Алеманд устал.

«Вентас Аэрис» прибыл на Венетру позавчера.

Первый вечер заняли формальности: отчет для местного штаба военно-воздушного корабельного корпуса и координация с «О́кулус Арка́нум» и «Селе́стией Лекс», двумя другими находившимися в герцогстве фрегатами. Стандартная процедура Королевского флота Его Величества помогала обновить патрульные сводки, подготовить боевые группы к совместной работе, а капитанам обменяться опытом, чтобы однажды преподнести врагам неприятные сюрпризы.

Следующее утро у Алеманда целиком отнял мистер Ге́ктор Ва́рлин, прикомандированный к фрегату джентльмен Службы государственного спокойствия Альконта. Он хотел узнать причину неожиданного перевода с юга на север, но офицер получил четкие указания от лейтенанта Севана Ленида и вынужденно молчал. В полдень крайне раздраженный Варлин отбыл в венетрийское отделение Службы в надежде выяснить, что происходило.

Вторая половина дня ушла на осмотр «Вентас Аэрис». Алеманд вместе с Ижеревым переходил от палубы к палубе, выслушивая отчеты сержантов. Фрегат давно не швартовался вблизи больших городов – запросов поднакопилось. Привыкший к подобным наплывам Ижерев быстро свел воедино заявки и отправил на Венетру. Сегодня утром запрос одобрили, и корабль снабжения ожидался вот-вот.

– Я вызвал еще несколько авиатехников в помощь, – Ижерев по привычке потер лысину и ткнул в бумаги коротким толстым пальцем. – Нужно прочистить вентиляцию и тоннели подачи снарядов. Перехватчики проверили – все норм. Навроде ничего не упустил.

– Хорошо, – Алеманд дочитал последнюю страницу сводок от авиатехнической группы и вернул Ижереву планшет. – Проследите, чтобы снабженцы отчитались, и занесите мне бумаги с подписями.

Ижерев козырнул, и офицер перевел взгляд на Даремина. По багровому лицу майора Алеманд мгновенно понял, о чем – точнее, о ком, – пойдет речь. В висках запульсировала мигрень. Снова эмоции, снова старший лейтенант Себастьян Левицкий, снова дисциплинарное взыскание… Свары между майором и старлеем казались Алеманду вечными, как свет Белого Солнца.

Он собрал волю в кулак, выслушал горячую тираду, заверил, что займется Левицким прямо сейчас, и, скрывая раздражение, направился к старлею.

Тот сматывал кабели. Едва Алеманд подошел, Левицкий изобразил самую печальную гримасу из возможных. Старлей знал, что предстоял неприятный разговор, но открыто паясничал, будто вовсе не переживая.

Глядя в наглые голубые глаза, Алеманд на секунду понял Даремина. Подобную ярость в нем еще совсем недавно вызывала капитан Лем Декс неподобающим для альконки поведением. Все внушения она игнорировала, понимая, что способна потягаться на равных с лучшими асами. Ее хотелось взять за шкирку, встряхнуть и заставить соответствовать привычным идеалам.

– Лейтенант Левицкий, однажды я просто не смогу вас защитить, – без предисловий заявил Алеманд. – Если вашу дисциплинарную карту увидит кто-либо, кроме меня и коммодора Велесова, вас со скандалом спишут на землю. Я еле убедил Адмиралтейство этого не делать после вашего выступления с керосином над россонским фрегатом в нейтральной зоне.

– Коммодор Велесов знал, кому меня доверить, – старлей отложил бухту; офицер отметил, что с кабелями он справлялся не хуже, чем летал. – Вы же от меня не реверансов ждете, а чтобы я молодняк гонял. Им нравится.

Алеманд прикоснулся к виску, не испытывая ни малейшего желания пререкаться.

– Если вы будете продолжать в том же духе, Тельца хватит удар.

– Я буду скорбеть, – Левицкий трагикомично опустил вниз уголок рта. – Всем сердцем. Искренне. Обязательно закажу заупокойный молебен аж в кафедральном соборе Аркона.

– На радостях?

– А у вас все-таки есть чувство юмора, коммандер Алеманд!

– Отставить, – осадил офицер. – Видите те ящики? Запчасти для перехватчиков. Перенесите на склад, и чтобы до конца смены ни я, ни майор вас не видели.

Левицкий символически приложил два пальца к берету и вразвалочку пошел к ящикам.

По дороге он споткнулся, выругался – под ногу попал разводной ключ, забытый кем-то из механиков. Старлей сунул его в боковой карман комбинезона и зачем-то полез в кабину своего «колубриума».

Что ему там понадобилось, Алеманд не увидел – отвлекся на Ижерева.

Вместе с лидером авиатехнической группы подошел низкорослый неприметный венетриец в коричневой форме и с планшетом в руках. На пилотке и голубых погонах белел дюймовый диск с одной серебряной звездой интенданта второго ранга военно-воздушного снабженческого корпуса. Туго завязанные в хвост темные волосы натягивали кожу на скуластом лице с впалым подбородком и бескровными рыбьими губами.

– Сэр, это – мистер Флейц, – смущенно хмыкнул Ижерев. – Тут какая-то новая… кхе, процедура.

Интендант отдал честь. Алеманд ему ответил.

– Отличный у вас корабль, однако, – Флейц ватно улыбнулся.

Алеманд сухо наклонил голову и придирчиво отметил расхлябанность манер, какой часто грешили низкородные гитцы и венетрийцы. Тут же себя одернул – Левицкий был еще хуже. Просто Флейц ему сразу не понравился.

– Я их много повидал. Новый совсем?

– Не слишком. В чем дело, мистер Флейц?

– Пустяки, сэр. У нас сменился начальник. Он очень любит марать бумагу и гонять с отчетами. Нужна ваша личная печать и с десяток подписей на бланках, – Флейц помахал планшетом. – Спустимся в кабинет?

– Личная печать-то зачем? Никогда раньше не просили, – офицер неприятно удивился. Прежде она требовалась только на документах о переводе, принятии на службу, увольнении и письменных приказах боевой группе.

Флейц обезоруживающе развел руками:

– Я человек подневольный.

Алеманд вздохнул. Твердолобые бараны встречались как среди почтенных альконцев, так и среди венетрийских выскочек.

– Пойдемте.

Покидая взлетно-посадочную палубу, он оглянулся на корабль снабжения: малогабаритный корвет с овальным кормовым оперением, плоским днищем и балансирами под куцыми крыльями. Вдалеке его братья-близнецы садились на «Селестию Лекс» и «Окулус Арканум».

Алеманд не был обязан наблюдать за рабочими, но ему нравилась их деловитая суета. Снабженцы таскали ящики с маркировкой «ВВКК», военно-воздушного корабельного корпуса. Офицер вспомнил про запрос Ижерева и подумал, что Венетра не поскупилась на авиатехников.

Вместе с Флейцем он спустился в просторный коридор и быстро пошел вперед. Пространство заливал серый свет – снаружи клубились грозовые облака. Напротив иллюминаторов располагались одинаковые прямоугольные двери с закругленными углами. Фрегаты строились по единому образцу, но несведущие люди легко могли заблудиться в переходах. Интендант к ним не относился, так что Алеманд не опасался потерять его где-то между палубами.

Из кают доносились голоса, стук тренировочного оружия, писк приборов. Экипаж «Вентас Аэрис» работал надежнее отлаженных часов.