Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков

ретранслятор, – пояснил дядя, бесшумно достал решетку из пазов и подложил себе под живот.

Взявшись руками за края канала, он выбрался наружу и осветил пространство фонарем.

Луч скользнул по серым коробкам трансформаторов и распределителей вдоль стен маленькой каюты четыре на два с половиной ярда. Над ними тянулись трубы с датчиками, а на полу валялись связки кабелей. В дальнем конце находилась приоткрытая дверь; сквозь щель падала полоска желтого света.

Устин вылез вторым и помог остальным. С ненавистью посмотрел на вентиляционный канал, поднял руку и сложил пальцы в неприличном жесте, продемонстрировав отвращение к техническим палубам.

Однажды худосочному мальчишке-проводнику, Лем, ему и скользкому типу по имени Эйцвег Итье, греонцу, пришлось убегать по похожим тоннелям. Проводник повредил ногу о ржавый штырь и не мог идти дальше. Эйцвег его пристрелил. С тех пор Устин не выносил узкие проходы – они напоминали, как легко стать бесполезным балластом, от которого избавятся без сожалений.

Спустившись на пол, Севан с наслаждением распрямился. Никис с Иклидом проверили снаряжение и встали у выхода. Вильгельм оценил взглядом шкафы и задумался, что-то считая в уме, – лоб пересекла глубокая морщина.

Лем размяла плечи – она устала ползти на четвереньках – и подошла к агентам; ладони лежали на рукоятях «кейцев». Устин вынул «таган». Вильгельм сбросил дробовик с плеча и дулом приоткрыл дверь.

Они увидели полукруглую диспетчерскую со старинной стойкой управления и новейшими системами. Зал ярко освещали потолочные лампы и резервные фонари. На бронзовом диске приборной панели перемигивались огоньками контроллеры и бежали по синим экранам строчки отчетов. Из динамиков доносились голоса, перемежавшиеся щелчками, – звуки сливались в неразборчивый гвалт. На креслах стояли модульные коробки, от которых тянулись провода к диспетчерским пультам. Валялось множество наушников, какие-то – даже на полу.

«Ага, – понял Вильгельм. – Подключили свое барахло к венетрийским системам».

По залу сосредоточенно ходили два высоких блондина в простой светлой одежде. Они напоминали друг друга как пара капель воды. Кроме них никого не было, но братья и вдвоем справлялись со всем оборудованием.

«Неужели повезло?» – прищурилась капитан, подняв для Севана два пальца.

– Живыми, – произнес он одними губами и кивнул агентам на дверь.

Те немного выждали, и Никис первым ворвался в диспетчерскую.

Близнецы синхронно обернулись – на носах блеснули круглые очки. Правый отскочил и попытался хлопнуть ладонью по тревожной кнопке, но Иклид оказался быстрее – завернул очкарику кисть за спину и уложил на пол, впечатав лицом в брошенные наушники; из разбитой губы противника брызнула кровь.

Второй близнец развернул к Никису настольную лампу и выхватил нож. Агент не растерялся и, даже ослепнув, не утратил боевых навыков. Начальник приказал взять парочку живыми, но Никис не собирался подставляться. Акульим движением он поднырнул близнецу под локоть, стиснул запястье и перенаправил острие ему же в живот. Противник сдавленно захрипел.

– Заткнись, – прошипел Никис и свернул ему шею.

Тело рухнуло, как куль с мусором.

Агент провел рукой по лицу, будто сдирая налипшую паутину, и брезгливо встряхнул пальцами. Сплюнул.

На душе полегчало. Невидимый булыжник, давивший на грудь после ранения Ропулуса, тоже исчез.

– Фадд?.. – позвал Иклид.

– Свяжи второго, – Никис саданул кулаком по кнопке у выхода, заблокировав дверь. – Шеф, один сдох. Извините, Белого Солнца ради…

Севан мигом возник у стойки управления. С легким сожалением взглянул на труп – пригодиться могли оба близнеца – и вчитался в отчеты на экранах.

Рябой агент присел на вращающийся стул, угрюмо глядя, как Иклид связывал очкарика. Близнец слизывал кровь с нижней губы и подавленно молчал, не сводя глаз с убитого брата.

Вильгельм безнадежно проверил пульс мертвеца и скорбно покачал головой. Ему не нравилась беспричинная жестокость.

Устин опустился на корточки возле трупа:

– Кэп, да это ж…

– Адриа́н Ланга́ль и Сенье́ Лангаль, – уверенно сказал Константин, – люди барона Архейм.

Очкарик вздрогнул и поднял голову:

– Команда «Аве Асандаро». Вольный капитан Лем Декс.

– К вашим услугам, месье, – она поклонилась с неподражаемой черной иронией. – С кем имею честь?

– Какая разница?.. – очкарик растянул губы в болезненной улыбке. – Уже неважно.

Лем видела: он не надеялся на сочувствие. И не зря. Не дождался бы.

Отвернувшись, капитан подошла к Севану:

– Что здесь?

– Сама посмотри, – гитец подвинулся, не отрываясь от экранов.

[Отряд № 4А. Закончил. Квадрат активен]

[Отряд № 6Б. Столкнулся с сопротивлением гражданских]

[Отряду № 9Д. Запустите альконские лозунги]

[Отряду № 4A. Инсценируйте прорыв к правительственным зданиям в квадрате 5Л]

[ «Бастиону». Действуйте жестче]

[Отряд № 1А. Операция «Лоза Короны» завершена. Герцогская семья под стражей]

Капитан Лем Декс встряхнула головой. До отключения света на Венетре она ни на миг не поверила бы, что любители трактатов давно покойного Жерана Кернье способны организовать настолько масштабные волнения.

Однако доктор общественных наук Мария Гейц могла бы это спрогнозировать. Она знала о методах манипулирования толпами. Приемы срабатывали, даже когда людей о них предупреждали. Чего уж говорить о неподготовленных умах, неожиданно брошенных в сердце политического пожара?

Погромы; выстрелы из ниоткуда по случайным людям, но смертей в итоге окажется немного.

Растерянная полиция и накрученные рабочие, хотя по-настоящему серьезных боев почти не будет.

Выкрики обиды за родную Венетру и призывы убивать допустивших беспредел «Бастиона» альконцев.

Фальшивый отряд особого назначения станет действовать с зашкаливающей жестокостью и напрашиваться на ответный массовый протест вместо того, чтобы рассеять втянутых в вихрь мятежа горожан.

Через несколько дней самые распаленные драчуны объединятся в вооруженные группы. Их поддержат заранее подготовленные отряды Германа. Организаторы восстания дадут паразитам расплодиться до критических объемов.

Когда беспорядки приблизятся к точке кипения, истерия достигнет кульминации.

Бум!

Плотину прорвет, и венетрийцы набросятся на альконцев, не различая правых и виноватых, аристократию, предпринимателей и простых людей. Мощный поток смоет все, освободив сцену для заключительного выхода режиссеров. Они явятся спасителями в сиянии лучшего будущего и сплотят народ для войны против захватчиков. Получи Архейм Длань, не преминул бы использовать и ее, стравив «религиозных фанатиков» с «осквернившими реликвию еретиками».

Сейчас Мария читала план барона как открытую книгу. Он разыгрывал сценарий одна тысяча девятьсот восьмидесятого года.

– Нужно отрезать им связь. Виго, Кас, дядя Грег, сможете разобраться со всем, – Лем жестом обвела диспетчерскую, – этим?

– Ох, ну… – выдохнул Георгий. – Для начала надо отключить блокиратор…

Лангаль снова улыбнулся, теперь безумно; плечи затряслись от беззвучного смеха.

Штурман опустился на колено и сгреб его свободной рукой за воротник рубашки.

– Думаешь, не разберемся с наследием Инженеров? – он встряхнул пленника. – Код!

Лангаль отрицательно помотал головой.

Штурман отвел руку с дробовиком назад, собираясь приложить очкарика прикладом.

– Я лучше справлюсь, док, – Никис перехватил ружье за ствол.

Приподняв уголки губ в издевательской усмешке, он наклонился к пленнику:

– Сенье? Или Адриан? Знаешь, обычный человек может пробыть без воздуха максимум пять минут. Я выдерживаю семь. Говорят, фелиманские ныряльщики способны на девять. Потом начинаются конвульсии и наступает смерть.

Лангаль попытался отползти от убийцы брата, однако Вильгельм не позволил.

Агент положил одну руку очкарику на затылок, а другой – медленно, садистски запечатал нос и рот.

– Основная проблема, с