Авиаторы Его Величества - Василий Вадимович Зеленков

Дальности фар и днищевых прожекторов хватало от силы на сотню ярдов; за границей света бесновалась темнота.

Гроза миновала, но дождь все лил, лил, лил, словно на небесах открутили краны над ванной в форме Венетры. Вода уже поднялась до краев, потекла на пол, но никто не прекращал потоп.

Стеклоочистители тщетно гоняли ручьи по обзорному куполу. Вильгельм материл погоду каждый раз, когда Георгий понимал, что ведет не туда. Дядя извинялся. Лем их успокаивала.

Все устали и злились.

Галиот шел близко к скалам и каждую минуту рисковал в них врезаться.

– Повыше!.. Еще немного!.. Во!.. – Георгий удовлетворенно хлопнул ладонью по спинке капитанского кресла.

В свете фар блеснул заросший разводами лишайников дюралюминиевый борт небесного города с овальными провалами технических доков на минус третьей, минус второй и минус первой палубах.

– Теперь вырубай свет, а то заметят! Вверх!.. Еще!.. Еще, я сказал!.. Садимся под квартердеком! Мы ж не хотим тащиться через весь корабль?! Второй док свободен по графику! Справа второй!..

«Аве Асандаро» погасил освещение и медленно набрал высоту, почти касаясь носом борта Венетры.

Наверху возвышался горб квартердека с огромной рубкой и терявшейся в тучах вышкой связи. Часть окон горела желтым – работали резервные генераторы, как объяснил Георгий. Корма упиралась в скалу, и свободное пространство между отвесным склоном и рубкой занимал утопавший в зелени герцогский дворец с раскрытой навстречу городу полукруглой колоннадой. Под грозовыми шквалами разросшийся сад волновался озлобленным океаном.

Лем отпустила регуляторы скорости, сдвинув ноги к себе и придерживая педали лишь носками сапог. Протянула руку, повернула тумблер двигателей на единицу и отодвинула штурвал от груди.

«Аве Асандаро» притих, готовый к посадке.

В техническом отсеке Константин Ивин перевел электрическое управление тягой на ручное и запустил программу снижения мощности балансиров. Выставил три минуты до отключения. Подумав, накинул еще одну – за плохую видимость и недавние перегрузки. Системы работали нормально, но им пришлось потрудиться в шторме, и гидравлика подозрительно свистела.

Механик отметил в закрепленном на стене блокноте: «Проверить масло при первой же возможности».

Корабль перышком спланировал в зев технического дока и завис над овальной ладонью на краю причального языка. С потолка спускались клешни стыковочного устройства. Кораблям с острым килем требовались заботливые объятья доковых механизмов, но плоскобрюхий «Аве Асандаро» без труда приземлялся на ровные площадки. Фары высветили узкий мост с высокими перилами. Он уходил вглубь абсолютно пустого помещения с толстыми трубами на стенах.

Капитан повернула тумблер двигателей на ноль. Гудение сменилось пощелкиванием и молчанием. Одновременно погасли балансиры и закрылись сферы. Галиот, будто выдохнув, стукнулся днищем о площадку.

– Это нормально, что никого нет? – спросила Лем.

Георгий отрицательно покачал головой.

Все выбрались через грузовой люк. Лем не хотела бросать «Аве Асандаро» без присмотра, но их было слишком мало, чтобы оставить дозорного. Ашуру придется посидеть без компании.

Константин отодвинул маленькую панель на фюзеляже возле люка, втиснул в квадратное отверстие металлический ключ и повернул, подняв рампу.

– Берите фонари, не то ноги переломаете, – сказал Георгий.

Он пошел первым, показывая дорогу. Остальные – за ним: Лем, Константин, Вильгельм, Устин Гризек, Севан Ленид и в конце Фаддей Никис с крепышом Трифоном Иклидом.

После рева дизельных двигателей, жужжания балансиров и воя ветра техническая палуба казалась до жути тихой. Крысиный писк. Шуршание ящериц. Шаги. Лязг металла под сапогами. Слабо различимое гудение феррита. Стук дождя по обшивке. Шум сточного коллектора вдалеке. К звукам примешивалась вонь масла, мочи и гнили. Никис неосознанно морщился, вспоминая худшие дни в кадомской полиции: рейды в притоны, трущобы и канализации.

Возле очередного перекрестка Георгий замедлил шаг и достал из кармана план, который набросал для себя.

– Туда – тоннель А-один, к жилой зоне механиков. Но полезем здесь, сразу к рубке, чтобы ни на кого не нарваться, – луч фонаря метнулся к стальным дверям лифта. – Цверг знает, куда все делись, но творится какая-то дрянь.

– Надо разжать створки, – сказал Никис. – Есть лифтерский ключ?

– Т-с-с… – прошипел Георгий, прислушавшись.

Из тоннеля А-1 донеслось эхо голосов. Переговаривались двое.

Все напряглись – заскрипели кобуры. Георгий гневно замахал руками, указал на Константина и на пол. Механик мигом уловил идею.

Он присел на корточки, достал из поясной сумки две отвертки. Одну бросил Георгию, другую взял сам и оперативно выкрутил из напольной решетки перед лифтом первый шуруп. Дядя немедля присоединился к работе. Вскоре механики в четыре руки подняли блок и тихо переложили в сторону.

Георгий убрал шурупы в карман и предплечьем стер пот со лба.

В глубине тоннеля мелькнул свет. Вильгельм, укрывшийся возле прохода с дробовиком наизготовку, отшагнул к лифту.

– Быстро в шахту, – поторопил Георгий.

Он спрыгнул в дыру и пополз вперед. Лем послала следом Устина, слезла сама и помогла Севану. Гитца стоило оставить с ранеными – он явно держался на ногах только из чувства долга, – однако упрямец бы отказался.

Севан опустился на колени и, аккуратно переставляя ноги и руки, двинулся за Устином. Покалеченная кисть стреляла болью в плечо. Гитец кривился, но молчал – сразу за ним ползли Никис и Иклид.

Вильгельм поднял дробовик, глядя на приближавшийся свет, но Константин жестом подозвал его к себе.

Убрав оружие, штурман быстро соскользнул вниз. Механик спустился последним и медленно потянул к дыре панель. Под рубашкой вздулись валуны мускулов; он тяжело задышал. Вильгельм поспешил ему на помощь.

Они переложили решетку на место и тут же отшатнулись от выплывшего к лифту пятна света. Одновременно показались две рифленые подошвы. Через секунду появилась вторая пара:

– Ты слышал?.. Механизм какой-то…

– Тебя глючит, – напарник прошелся по решетке. – Нет тут никого. Одни крысы да ящерицы.

– Уверен?..

– Угу. Кто тут шляться будет? Бригады заперты. Я шефу объяснял же. Придурку важно за всем следить.

Покачавшись на месте, пятно света поплыло дальше. Подошвы пропали из виду.

Подождав, пока шаги стихли, Константин и Вильгельм пробрались в шахту лифта.

Штурман посветил фонарем вверх и закрепил его на плече. На металлической стене блестели узкие скобы. По обе стороны от них располагались неудобные поручни, которые скорее мешали взбираться, чем помогали.

Георгий, Устин и Лем находились далеко впереди. Севан отстал, мешая агентам. Он поднимался медленно – по лицу катился пот. Покалеченные пальцы не желали сгибаться, ботинки скользили. Никису даже показалось, что начальник вот-вот сорвется. Агент схватился за поручни, подтянулся и всем телом припечатал Севана к лестнице.

– Я в порядке, – выдохнул гитец, мысленно поблагодарив Никиса за передышку.

Через несколько минут Севан догнал Лем и Устина. Они держались за перекладины и напряженно смотрели, как чуть выше Георгий возился с заслонкой вентиляционного канала. Ею пользовались редко: замок заржавел. Дядя ругался себе под нос, пытаясь провернуть ключ, – механизм не поддавался.

– Запустили, – огорченно резюмировал он.

– Я займусь, – откликнулся Константин.

Лем и глазом не успела моргнуть, как механик добрался до Георгия, минуя остальных. Он карабкался с ловкостью обезьяны или, скорее, человека, привычного