Я не выйду за варвара (СИ) - Вишневецкая Мирослава

— И пусть накормят ее.

— Как прикажите.

Генерал Ричард в сопровождении бабушки и еще с десятка стражников вышел из покоев.

— Что делать с гостями, что мы им скажем? Они ждут второй день свадьбы. И еще двухнедельного празднования. — отозвался Эндрю.

— Чистую простынь найдите мне.

— Зачем?

— К моменту, когда я вернусь она должна быть здесь.

Глава 68. Нравственность

Витторио:

Моя вторая «коронация» прошла куда лучше, чем первая. Не буду скрывать. Меня слегка била паранойя, что снова кто-то выскажется против моей кандидатуры, опять будет поединок, и весь этот ужас, что за ним последовал. И вроде, некому было заявить подобное, но мне все равно казалось, что сейчас невесть откуда выпрыгнет Джордж и снова станет угрожать мне жизнью Анны Авроры.

Большой Совет, на котором и состоялась моя коронация, прошел довольно быстро. Все будто только и ждали этого. Поначалу прочитали молитву за упокоение души предыдущего Верховного Эрла, озвучили причины его смерти, которые, между тем, никого не удивили. Лекари подтвердили, что причиной не было умышленное отравление. После того, что я узнал про Каролину, я боялся, что ему подсыпали яд. Это означало бы, что теоретически могли отравить и Анну Аврору. Та же Каролина, что вполне могла дотянутся до ее тарелки. Тогда бы эту дрянь ничего бы уже не спасло.

Как сказали врачеватели: Джордж просто захлебнулся собственной рвотой от отравления спиртным. Но на самом деле, дело было отнюдь не в вине. Он захлебнулся собственной жадностью и жаждой к власти. Обыграл всех и так заигрался, что обыграл самого себя.

Едва ли корона коснулась моей головы, одним из первых я отдал приказ вырезать всю свиту Джорджа. Вернее сам же это и сделал, приказав усадить их передо мной на колени. Сносил головы одному за другим. Даже внутри ничего не дрогнуло. Мне не нужны такие воины. Я прекрасно и в деталях помню доклад о том, как они держали Анну Аврору за волосы, заставляя ее смотреть на отрубленные головы служанок, как они смеялись над ее страхом и беспомощностью. И как по их желанию в борделях стали появляться «особые» девицы, переодетые под Анну Аврору. Противна одна только мысль, что они представляли ее, когда сношались с этими шл*хами.

Спустя где-то час я снова вернулся в императорские покои. Тело Джорджа уже убрали, сменили постель, но запах все еще стоял отвратительный. Пора было решать вопросы насущные, связанные с нашими браками.

— Где чистая простынь?

— Вот, Ваше Величество.

Я взял ее и быстро выскользнул на балкон. Старался как можно меньше открывать двери, чтобы не повалил сильный запах.

Гости в саду ошарашено посмотрели на меня. Действительно. Что это я делаю в императорской спальне? И снова бросаю простынь. Такую же белоснежную, без единого пятнышка крови.

— Это какая-то шутка? — послышалось откуда-то снизу.

В толпе послышались удивленные вздохи, все начали перешептываться друг с другом.

— Консумация брака не состоялась. Ни моя с принцессой Лоттэранской, ни императрицы с уже покойным Верховным Эрлом Джорджем. Он умер, отравившись от чрезмерного количества выпитого. — внизу прокатилась новая волна удивленных перешептываний. Клянусь, это самая необычная свадьбы на которое добывалось бывать кому-либо из ныне присутствующих. И запомнится она всем и надолго.

— К вечеру состоится церковный суд в Главном Храме Эльрата. — продолжил я. — Будет слушаться дело о разводе. И, если таковой состоится, а я уверен, что он состоится, ибо тому нет никаких законных препятствий, то завтра я, Верховный Эрл Витторио Хангвул обвенчаюсь с Ее Величеством императрицей Анной Авророй.

И вышел с балкона, оставив гостей наедине с этой новостью. Думаю, это было самое «горячее» торжество этого десятилетия или даже столетия. Легенды о нем разнесутся по всем уголкам мира. Не удивлюсь, если потом выяснится, что тут блуждали мифические драконы, сказочные джины парили вместо слуг, а я передвигался по замку на не менее сказочном ковре-самолете. И вообще, все тут было необычное. И трава не зеленая, и небо не голубое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Быть может, именно меня будут обвинять в братоубийстве, мол я хотел занять трон и прикончил брата. Что ж. До суда у гостей будет много времени посплетничать на эту тему, надумав себе разных теорий. Мне уже даже интересно их послушать от руководителей внешней и внутренней разведки.

А пока что, мне пора выяснить, что там с Анной Авророй. Мне нужно срочно разговорить ее до вечера, иначе суд придется перенести. Мне доложили, что она до сих пор не была в купели. Пришлось отправится выяснять в чем дело в покои Ее Святейшество.

— Почему императрица еще не принимает ванну? — спросил я, заходя к бабушке.

— Не дается, Витторио. — неформально обратилась ко мне бабушка. — Сидит раскачивается, как умалишенная. Молчит, есть не хочет и умыть себя не дает. Ей надобно целителя позвать, что лечит душевные хвори. Никак ума лишилась окаянная. — причитала женщина.

Ожидаемо. Вполне. Она и раньше страдала потерей аппетита и молчала, когда меня ранили отравленной стрелой. Поведение вполне для нее характерное. А уж после того ужаса, что с ней приключился ночью и подавно.

— Анна Аврора, — обратился я к ней, но она никак не отреагировала. — Анна Аврора, ты слышишь меня?

Я подошел к ней и сел перед ней на корточки. Но она даже не посмотрела на меня. Тупила взгляд куда-то в пустоту и качалась из стороны в сторону. Кажется стало хуже. С утра она хотя бы смотрела мне в глаза.

— Ей бы выплакаться, — сказал лекарь. — Она все в себе держит. Замкнулась.

— Ясно. — сказал я, поднимая ее на руки, — Пойдем-ка выкупаемся для начала, — обратился к ней, — А то с в таком виде и с таким запахом мы долго в себя приходить будем.

К моему ужасу, она не оттолкнула меня. Как кукла безжизненная. Никак не отреагировала. а раньше бы обязательно заявила что-нибудь в стиле: "Не трогайте меня, Вы замужний мужчина!"

— В-ваше Величество. — обратилась ко мне бабушка, переходя на «Вы», чую недовольство в ее голосе, — Позвольте…

— Не позволю, — перебил я ее, понимая, что она хочет сказать. — Если Вас так волнуют вопросы приличия, то отправляйтесь к гостям. Развлеките их, убедитесь, что им комфортно.

— Да, Ваше Величество, — поклонилась она мне.

Было видно, как она сдерживается, чтобы не высказать мне, что она думает по поводу того, что я собрался лично помочь с ванной женщине, с которой не состою в браке. Нравы для нее превыше всего. Не спорю, нравственностью и не пахнет, но мне нет дела сейчас не до каких приличий.

Глава 69. Смыть прошлое

Витторио:

Как многое изменилось за последние пару недель. Вначале я и подумать не мог, что все обернется так. За это непродолжительное время я смог отыскать в своей груди сердце, которое сейчас обливалось кровью, глядя на Анну Аврору. Доселе я был уверен, что напрочь лишен его. Кто бы сказал мне, что какая-то там эльратка, а уж тем более копия врага моего народа, западет мне в душу — в жизни бы не поверил.

Я помню нашу с ней первую встречу. Она свалилась на меня будто с неба. А, если быть точным, с повозки. Гордая, неприступная. Она хотела покончить с собой, упав головой вниз, лишь бы не попасть в «лапы варваров». Но попала именно в них, в мои ловкие, натренированные руки, с которых я ее выпустил, когда она плюнула мне в лицо.

Анна Аврора показалась мне тогда такой смелой, волевой. Одна она среди всех пойманных девушек не плакала, не смирилась. Герцогиня не боялась меня, хотя на самом деле именно я всегда был куда более жестоким, чем Джордж. Я приказал ее выпороть плетью и бросить в темницу, а потом чудом спас от казни, которую сам и назначил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дрогнуло ли что-то в моей душе в тот момент? Да. Определенно. Но это были не чувства к ней, это был страх потерять наследницу.

А после оказалась, что эта наследница для меня нечто больше, чем сосуд с голубой кровью. Я корил себя за то, что с каждой встречей привязываюсь к ней все больше и больше, но не мог с этим справиться. Меня пугала мысль, что я беспокоюсь о ней не только из-за ее происхождения. Как можно чувствовать что-то подобное к женщине, что является правнучкой человека поработившего мой народ? Я не имел морального права пылать к ней страстью, в то время как нордорийцы всем сердцем ненавидят имперцев.