Я не выйду за варвара (СИ) - Вишневецкая Мирослава

А за спиной — крики и плач… Это Анна Аврора. Страдает за нас всех. За империю, за нордорийцев, за меня… Одна. Расплачивается за мои ошибки. Даже музыка, сменившаяся более громкой, не спасает. Я все равно слышу Ее. Это сливается в одну душераздирающую песню: ее плач под аккомпанемент рояли, виолончели и скрипки.

И гул в ушах. В которых слышится стук сердца.

«Лучше бы это был ты…», — эхом отдаются в голове ее слова.

«А Вы? Вам болит…?».

«— Согласились бы…если бы на месте Джорджа был Эрл Витторио?

— Д-да…»

Набатом бьет в голове.

Нас с Каролиной заводят в спальню и закрывают за нами двери. Она так и стоит у порога, не двинувшись с места. Утонула в собственных думах. Я подхожу к графину с вином и пью прямо с него. В горле пустыня, в душе тоже. Отпив пару глотков не выдерживаю. Выплевываю вино с кровью и снова кашляю. Затем опустошаю графин в считанные мгновенья и, допив, запускаю в стену. Стеклянная посудина звонко прекращает свое существование, разлетаясь на сотни осколков.

Хватаю небольшое полотенце, что лежит на кровати, и прижимаю к разбитой брови. Морщусь от боли. Зато кровь перестает наконец заливать глаза. Пытаюсь собраться, но куда там. Я разобран до нельзя. Что такого можно делать с девицей в спальне, что она кричит, будто ее режут?! Музыка внезапно затихает и этого короткого перерыва между двумя композициями хватает, чтобы до ушей гулким эхом по коридору донёсся Ее плач…

— Дьявол! — не выдерживаю я, кидая то самое полотенце о пол.

Сметаю все, что вижу на своем пути: столики, диваны, содержимое трюмо, срываю портьеры с окон. Когда крушить уже нечего, замираю… Оборачиваюсь на Каролину. Она испуганным зверьком подпрыгивает на месте от моего взгляда.

— Прости меня. — извиняюсь я на эльрастком. — Я не смог спасти твою сестру. Я хотел подменить ее на венчании, но… Этот предатель… Обещаю, я найду его. Найду и…

— Не надо искать. — отвечает она, с вызовом глядя на меня, — Этот я.

«Эта птичка ближе к тебе, чем кажется», — проносятся в голове слова Джорджа.

Куда уже ближе. Птичка, с которой меня обвенчали. Связали узами пред Богами. Та, что зовется моей женой.

Глава 64. К утру

Витторио:

— Что? — спрашиваю я. — Что ты сказала?

— Это я все доложила воинам Джорджа. Когда утром в зал для переодевания завели ту девку с борделя и начали надевать ей ее платье. Думала, что ее хотят спасти. Партизаны, местные дворяне, что нашли доступ ко дворцу… Да кто угодно. Не важно. А это ты оказался. Что, трон себе захотел? Кровь ее императорскую?

— З-зачем? — спрашиваю ее.

Едва ли сдерживаю себя. Кажется, сейчас сорвусь и прибью эту тварь.

— За то, что она не убила себя. Если бы у нордорийцев не было в заложниках живой наследницы, большинство провинций не покорилось бы вам. В том числе и юго-восточные, которые граничат с нашими землями. Ваша армия не дошла бы до Лоттэранских границ. А теперь… Отец меня бросил сюда. На растерзание варварам. Как подстилку! Как шл*ху. Расплатился мной, лишь бы нордорийцы не продолжили наступление. В очередной раз показал миру, что признает вас, выдавая дочь за нордорийского принца. Знала бы, что это твоих рук дело — не сдала бы. Какая разница, какой варвар будет насиловать ее? Какой из них станет императором? Убей она себя тогда — ничего бы этого не случилось. Вашу власть не признали бы, папу объявили наследником императорского трона и я не была бы здесь. Отец бы смог заявить свои права на престол и мир поддержал бы его. А теперь… Я даже не могу убить себя, потому что моя жизнь — это залог того, что нордорийцы не двинутся войной на своего королевского тестя! Анна Аврора заслужила это. Любая уважающая наследница поступила бы именно так — прикончила бы себя, зная, что есть и другие претенденты. Зная, что это может спасти остальных — она должна была это сделать! Маленькая эльратская шл…

— Дрянь! — таки срываюсь я, хватая ее за горло, — Ты хоть понимаешь, что ты наделала?! Да я тебя…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне не дают договорить. Стража врывается в мои покои на крики и растаскивает нас в разные стороны.

— Ваше Высочество! — кричат они, — Что вы делаете?! Остановитесь!

На шум являются так же два генерала. Что они вообще забыли возле моих покоев? Джордж приказал караулить?

— Ваше Высочество, — обращается ко мне генерал Рутгерт, склоняя голову — Умоляю Вас! Успокойтесь. Вы всегда принимали верные решения. Северу нужен Ваш хладный ум и стальная воля. Пожалуйста. Не делайте этого. Мы позвали лекаря. Он должен осмотреть Вас.

На крики прибегают даже Эрлисы и бабушка. Их спальни пусть и намного дальше, но звук, видимо дошел и до них.

— Разошлись по своим спальням. — приказываю я.

Женщины семьи Хангвул быстро и безропотно выполняют приказ. Не издав и звука. В отсутствии Верховного Эрла слово Эрла для всех превыше всего. Поэтому они не спорят и молча делают, что им велят.

— Посмотри на меня, — цежу Каролине.

Не реагирует. Стража вынуждена слушать меня. Я все еще Эрл. Все, что не касается физической неприкосновенности Верховного Эрла, они должны безукоризненно выполнять. Поэтому, с полувзгляда они понимают, чего я хочу от них. Воины силком поворачивают голову Каролины ко мне. Правильно. Ибо, если это сделаю я, от нее ничего не останется.

— Я хочу, чтобы ты пережила все то, что переживает сейчас Анна Аврора. Чтобы ты страдала, как она. Чтобы, как ты выразилась, «варвары» использовали тебя как «подстилку». Пустили тебя по кругу. Ты знаешь что это значит?

Она медленно качает головой. В ее глазах плескается страх. Это, что мне нужно. Чтобы все ее естество сжималось от ужаса, как Анна Аврора.

— Это значит, что сначала тебя изнасилует один «варвар», сразу за ним второй, третий и так, пока тебя не отымеет вся нордорийская стража.

— Н-нет. — заикается она, заливаясь слезами.

— Да. Тебя никто не сможет спасти, потому что выше моего приказа может быть только приказ Джорджа. Но он не вступится за тебя. Ему все равно. Его не волнует ничего, кроме его трона, денег и пьянства. И пускать тебя можно по тому кругу до тех пор, пока ты не умрешь от разрывов и кровопотери. Гости очень скоро уедут. А твой отец не станет тебя спасать. Ты не его единственное дитя. Ты просто мясо, кинутое варварам, чтобы утолить их непомерные аппетиты к лоттэранским землям.

— Нет, я прошу Вас, не надо! — кричит она, падая передо мной на колени.

Выдерживаю длинную паузу. Собираюсь с мыслями, чтобы не ударить ее тем самым коленом в лицо.

— Я не сделаю этого только потому, что Анна Аврора не хотела бы, чтобы ты пережила такие же муки. Она в отличии от тебя прежде всего человек и только потом императрица. Запомни — ты ей не ровня. — цежу почти по слогам последнее предложение. — Она прямая наследница целой империи. По отцовской линии. Единственная. К тому же еще и Эрлин. Она претендует даже на корону твоего батюшки, а ты никто. Всего лишь принцесса. Одна из. Жива ты или нет, королевский дом лоттэранцев не заметит.

— Спасибо, Ваше Высочество. — благодарит она меня, целуя подол моего плаща, считая что избежит наказания.

— Ты рано благодаришь меня.

Она испуганно вскидывает взгляд вверх.

— Не думай, что я спущу тебе это с рук. На утро я выкину с балкона чистую простынь.

— Это же… — бормочет она.

— Уведите ее прочь. Я не хочу ее видеть! — кричу я.

Ее выводят в комнату в наших покоях, что отведена для прислуги. Там ей и место. Пусть хранят ее, как зеницу ока. Ни то не сдержусь и прибью ее прямо на месте. Ко мне приходит лекарь, осматривает меня. Я даже позволяю ему перевязать себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Каролина ревет, сотрясая своими рыданиями воздух. Бесит меня.

— Пусть заткнется или я затолкаю кляп ей в рот!

Генерал Ричард бежит успокаивать ее. Та замолкает. Наконец-то.

— Двери в коридор откройте.

Стража послушно исполняет приказ. Музыки с банкетного зала не слышно. Гости ушли отдыхать в противоположное крыло. По роскошным коридорам с высокими потолками эхом доносятся тихие рыдания Анны Авроры. Бесконечная, мучительная ночь.