Волчица советника - Елена Литвиненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спотыкаясь и оскальзываясь на расставленных по полу свечах, Лира подтащила мага к лохани с грязной после купания водой.
— Пейте! Пейте, Арно, или я вас утоплю! — прошипела девушка, держа мага за волосы. — Да пейте же, будьте вы прокляты! А теперь травите! — сунула она ему пальцы в рот, раздражая корень языка. — Блюйте, чтоб вас Лес позвал!
— Ты…
— Заткнитесь и пейте!..
Молния прошла совсем рядом со стеной, ударила в террасу этажом ниже. Громыхнуло так, что заложило уши. Искры электричества побежали по металлической оковке ставней, затрещали на каминной решетке, вздыбили волосы. Платина зеркала вспыхнула ослепительно-белым и погасла; изображение на ней застыло, сфокусировавшись на сосредоточенном женском лице. Сощуренные глаза, вздернутый подбородок — о, как часто он видел эту отчаянную решимость! — припухшие от поцелуев с другим губы.
Тварь.
Убью.
Йарра надел плащ, закрепил перевязь с кхопешами. Дождался, пока Тимар и Сэли выйдут, запер кабинет изнутри и шагнул в телепорт, ориентированный на Аликанту.
Граф не увидел ни ожившего зеркала, ни зеленого от токсинов архиссы Арно — маг сидел, привалившись к боку лохани, и, скрипя зубами, пытался справиться с болью в желудке, ни Лиры — убедившись в том, что жизни эмиссара Рау яд не угрожает, девушка с размаху опустила на его голову тяжелый деревянный поднос.
Закусив губу, я смотрела на лежащего у моих ног графа Ришара, рау, для которого я лично сварила яд чуть менее полугода назад, которого я, чтобы ускорить победу Йарры и упрочить позиции княжества, собиралась отравить своими руками — этими самыми руками, что все еще сжимают резной деревянный поднос.
Архисса, вкус которой я узнала бы из сотни других, объяснила все недомолвки и оговорки «Бланкара», осколок Кристалла в его ухе и браслеты работы боргов — таких не было даже у Сибилла. Мысль, последние двое суток зудевшая на задворках сознания, наконец-то обрела форму — чтобы маг такой силы, с такими артефактами и накопителями, был простым наемником? Вез простую дочь ювелира?!
Светлые, что же мне так не везет?!
Почему из десятков, из сотен магов, бродящих по Льетта, меня спас именно Арно?!
Я не хочу его убивать! Я просто не могу позволить его убить!
И еще ребенок этот орет, чертов ребенок, брыгов наследник Лизарии, под эгидой которого через несколько лет снова начнется война!
— Да замолчи ты! — рявкнула я на младенца. — Заткнись!
Тот, как назло, завопил еще громче.
— Арно! Все в порядке? — Застучал по двери пудовый кулак.
— Нет, не в порядке! Вы умеете переодевать обгадившихся детей?!
В коридоре смешались и отступили.
Господи, что же делать?! Что же делать, что же делать, что же делать?! — забегала я по комнате.
Изготовленная мной архисса действует быстро, а Арно должен умереть от стрелы или меча. Значит, — запустила я руки в волосы, взлохмачивая косу, — значит, у меня есть не больше десяти минут до появления людей Йарры. Нужно предупредить рау, пусть забирают Ришара и уходят.
Ребенок.
Рау не должны его получить.
— Арно! — снова заколотили в дверь. — Время!
— Мы сейчас, — откликнулась я, вороша оружие на столе.
Сколько их в коридоре? Пять человек? С пятью я справлюсь…
А если десять?.. А если в доспехах?! Может, лучше в окно? И ребенка туда же…
Высунувшись на улицу, я пыталась нащупать карниз и выругалась — камень покрылся наледью. С моей ногой сейчас самое то по стенам лазать. Остается коридор.
— Арно!
— Да идем мы!
Ребенок. Ребенка нужно забросить в перевязь, как это делают римела. Знать бы еще, как делаются эти лярвины перевязи! Брыг, брыг, брыг!
Маг застонал.
— Лира…
Что же ты так быстро в себя пришел?!
Я ударила Арно в висок рукоятью кинжала, и его глаза снова закатились. Сделала несколько вдохов, пытаясь успокоиться, стянула с рук Ришара браслеты с накопителями и сунула их в глубокие карманы юбки. Первое правило в войне с магом — отрезать его от источников силы.
Замок на подвеске с Кристаллом никак не удавалось расстегнуть, и я рванула серьгу из мочки. Брызнула кровь.
— Прости, — всхлипнула я. — Прости, Арно…
Светлые, ну почему, почему именно он — враг?!
Ребенок заходился криком. Прошипев проклятие, я подняла его под мышки, и тряпка, которой он… она была укрыта, свалилась. Девочка. Маленькая, с темными кудряшками до самых плеч. Икнув, она замолчала, уставилась на меня фиалковыми глазенками; по смуглой щечке медленно текла огромная слеза.
Не знаю, сколько времени мы смотрели друг на друга, но до сих пор думаю, что, глядя на меня, она все поняла — и то, что ей не повезло родиться наследной принцессой страны, чей трон слишком многие хотят получить, и то, что случится в ближайшие минуты, когда в эту комнату войдут райаны. Или рау. Или меотцы. Ей же все равно не жить, кому бы она ни досталась — если не нам, то пусть никому. Отравленная еда, питье, несчастный случай на прогулке, в детской, где угодно! Я слышала о людях, захлебнувшихся в миске супа…
Малышка пискнула и обреченно затихла. Как котенок, которого сейчас будут топить.
И только слезы крупным горохом — кап-кап-кап…
Богам скучно, помните?
И, развлекаясь, они заставляют нас делать выбор между долгом и совестью.
Можно отдать младенца рау, и, если девочка выживет в череде покушений, через десять — пятнадцать лет снова начнется война. Принцесса — это ведь не просто малышка с кудряшками. Принцесса — это плодородные земли Альери и Лэйна, выход к морю Ториссы, ценное дерево предгорий и источники силы Пратчи. Это аристократы, связанные кровью с династией Русси, и простолюдины с их глупой верой в истинного короля. Живая принцесса — это смута, восстание, голод, нищета и болезни. И смерти. Тысячи смертей.
А можно отдать ребенка райанам, чтобы переправили его Луару. И тогда, пару-тройку месяцев спустя, Раду или Тимар, отвернувшись к окну, расскажут мне о болезни, убившей несчастное дитя. Или, если очень-очень попрошу, покажут издали маленькую смуглую девочку с фиалковыми глазами и пружинками иссиня-черных волос. Вот только у нее не будет россыпи родинок на левой щеке. Я улыбнусь и удивлюсь тому, как выросла малышка, а позже, тайком, буду ставить свечи Корису и стараться забыть слезы, текущие по детским щекам.
Я выбрала третий вариант. Как мне показалось — единственно правильный.
Тогда я еще не знала, что порой последствия выбора предугадать невозможно, а у подброшенных богами задач не бывает верных ответов.