Инженер страны Советов - Евгений Владимирович Панов

проводили к дальней части аэродрома, где так и стояли прилетевшие с той стороны самолеты. Прилетевшие с ним бойцы уже рассыпались вокруг стоянки.

– Стой, кто идет! Назад! – окрикнули их, стоило только приблизиться на пятьдесят метров к самолетам.

Сазонов поднял руку, жестом показывая, чтобы все оставались на своих местах, а сам пошел дальше. Звонко клацнул передергиваемый затвор пулемета.

– Не стреляйте! Я – шурин! – крикнул он в начинающие опускаться на землю сумерки.

– Если ты шурин, то продолжи фразу: «Ну и рожа у тебя…» – раздалось в ответ.

Сазонов на секунду замер. Продолжение фразы само всплыло в памяти вместе с воспоминанием о том, как их возили расстреливать и как над ним посмеялся Михаил. Слышали ее лишь он, дядя Федя да Ринат Гареев.

– «…Шарапов!» – крикнул он и повторил всю фразу: – «Ну и рожа у тебя, Шарапов!»

– Ну и слава богу, – вздохнул невидимый в сумерках собеседник, и из-за стойки шасси поднялась фигура, держащая в руках немецкий пулемет. – Здравствуйте, товарищ капитан. Вам привет от Михаила.

Интерлюдия

Москва. Кремль

По коридору Кремля быстрым шагом шел, даже почти бежал человек в пенсне. Такой способ передвижения был для него не свойствен, и потому все встречные старались побыстрее исчезнуть с его пути. Видимо, случилось что-то чрезвычайное, раз такой человек так сильно торопится. Однако тревоги на его лице заметно не было. Даже наоборот, где-то под стеклами пенсне нет-нет да и мелькал намек на улыбку.

– Что за спешка, Лаврентий! – спросил Сталин, глядя на буквально ворвавшегося в его кабинет главу НКВД и своего заместителя в ГКО.

– Шершнев нашелся, Коба! – радостно выпалил Берия! – Живой, воюет в тылу у немцев.

Сталин не спеша раскурил трубку и выразительно посмотрел на Берию. Тот все понял без слов и продолжил:

– Вчера доставили радиограмму, адресованную мне и подписанную позывным Шершнева. Он писал, что отправил к нам груз и людей, просил прикрыть место их посадки с воздуха и прислать туда своего шурина, капитана Сазонова, для связи и передачи груза. Я распорядился организовать прикрытие и отправил туда Сазонова с усиленной группой ОСНАЗа. Как доложил по ВЧ Сазонов, Шершнев перед войной был похищен немцами, и его пытались вывезти на самолете в Германию.

Берия, насколько мог подробно, описал весь путь Шершнева в немецком тылу. Особо остановился на ликвидации Гиммлера, химическом оружии, пленном начальнике химической службы 9-й полевой армии оберсте Бейгеле и захвате Гейдриха, а также на освобождении от захватчиков города Береза и эвакуации оттуда полутора сотен детей.

– Я распорядился, чтобы самолеты, на которых доставили груз и пленных, перегнали сюда, на Центральный аэродром. Примерно через час они должны уже быть на месте. Помимо всего прочего, там еще и кинопленка, зафиксировавшая момент гибели Гиммлера. Снимал личный кинооператор Гитлера, который также попался в руки Шершнева.

– Наш пострел везде поспел, – хмыкнул Сталин. – Где сейчас Шершнев и какими силами он располагает?

– Сейчас в подчинении у Шершнева отряд численностью в полноценную стрелковую дивизию, танковый полк и артиллерийский полк. Все это он назвал отрядом специального назначения. По докладу Сазонова, Шершнев разработал план операции по деблокаде остатков гарнизона Брестской крепости и выводу всех сил к линии фронта. Просит прислать связь и нанести серию авиаударов по окружившим крепость войскам противника и по железной дороге вокруг Бреста, кроме направления на восток. Аэродром в Березе выведен из строя, а тот, что в Барановичах, мы сможем плотно заблокировать.

Сталин несколько раз не спеша прошелся по кабинету.

– Отправьте за линию фронта его шурина, капитана Сазонова, и радиста с рацией. Пусть убедится, что это действительно Шершнев. И если это действительно он, то пусть подберет себе замену, сдаст командование и возвращается в Москву. Хватит ему уже, навоевался. Теперь набрать бы наград, чтобы его похождения отметить достойно, – последнюю фразу Сталин проговорил с улыбкой. Он действительно был рад, что пришелец из будущего не сгинул в небытие и не попал в руки к врагу.

В тот же день по радио вышло сообщение Совинформбюро, что отрядом специального назначения под командованием товарища Ш. на территории, временно оккупированной немецко-фашистскими захватчиками, были освобождены населенный пункт Поселок и город Береза. Было уничтожено большое количество солдат и офицеров противника и взято много трофеев.

Из города по направлению на Кобрин отряд, а по численности целая дивизия, усиленная танковым и артиллерийским полками, вышел сразу же после того, как была отбита очередная атака немцев с западного направления. В городе остался держать оборону батальон добровольцев. Это и была та самая фигура, которой предстояло пожертвовать в разыгрываемом нами гамбите. Впрочем, фигура эта была довольно кусачая. Мы оставили обороняющимся батарею гаубиц, все 88-миллиметровые зенитки «ахт-ахт», несколько, установленных в кузовах грузовиков счетверенных 20-миллиметровых зениток Flak 38 и два танка БТ-7. Мосты в направлении на Ивацевичи я попросил по возможности сохранить и взорвать только в случае крайней необходимости. Была у меня мысль возвращаться из Бреста тем же маршрутом, только по железной дороге. Так сказать, с комфортом.

Танки с десантом на броне стремительным броском ушли вперед, сметая у себя на пути небольшие немецкие гарнизоны в деревнях и поселках. Вот чего немцы от нас не ожидали, так это того, что мы пойдем на запад, вместо того чтобы пробиваться на восток.

К окраинам Кобрина подошли, когда здесь уже кипел бой. Наши танки увлеченно расстреливали жиденькие, наспех сооруженные укрепления на въезде в город. Грузовики, выгрузив очередную партию пехоты, тут же возвращались в сопровождении обеих БМП за следующей партией, ускоренным маршем идущей пешком. Таким образом удалось сосредоточить все наши силы на окраине Кобрина в кратчайший срок. Немецкая авиация попыталась нам помешать, но после того как мы сбили пять из девяти атаковавших нас Ю-87, поумерила свой пыл. Во всяком случае на какое-то время мы получили передышку.

Ну а затем была стремительная атака танков по направлению на железнодорожную станцию Кобрина. Мы едва-едва успели. На станции уже полным ходом разгружались два эшелона с танками и самоходками и как минимум два полка пехоты. На подъездных путях ждал своей очереди на разгрузку эшелон с артиллерией, такими же гаубицами, как у нас. В самый разгар сражения за Кобрин над нашими головами с востока на запад с гулом прошла целая армада бомбардировщиков. У меня аж сердце забилось как бешеное. Значит, наши долетели и передали мою просьбу, значит, просьба была услышана, и ее удовлетворили.

Нам потребовались сутки, чтобы выбить немцев из Кобрина, и еще сутки, чтобы зачистить город от прячущихся по подвалам и погребам остатков гарнизона. Хотя я уверен, что еще много осталось тех, кто умудрился закопаться поглубже и сидеть потише. Все же немцы нас здесь не ждали, и гарнизон представлял собой сборную солянку из тыловиков