Черное копье - Ник Перумов

– Вот-вот, тебе лишь бы пиво! – проворчал Торин, но было видно, что доводы Малыша не пустой звук и для него. – Всё так, но рассуди сам: Отон, думается мне, не прорвётся к Тропе Соцветий, положи он хоть всех своих воинов. Да и Олмер не прорвётся тоже, если только не нагрянет с многотысячным войском и не начнёт здесь большой войны. А значит, как ни печально, думаю, нам придётся остаться здесь, в отряде, и пройти с ними весь путь до конца. Сдаться всегда успеем. Думаю, что-то должно измениться – либо мы пойдём на соединение с Вождём, либо вернёмся…

– Либо застрянем тут ещё на год в ожидании подмоги, пока Олмер будет преспокойно странствовать себе где-нибудь на Юге, – вставил Малыш.

Торин не нашёлся, что возразить; они ничего не решили, и всё осталось без изменений.

Однако заслонами эльфов и гномов, Стражей Дома Высокого, командовали тоже отнюдь не глупцы, и, судя по всему, они хорошо понимали, что выпускать этот странный отряд ни в коем случае нельзя. И погоня продолжалась. Считая, что верхами его дружина достаточно оторвалась от преследователей, Отон остановился на днёвку; это едва не стоило им всем жизни. Конный дозор вовремя заметил приближающихся всадников вкупе с эльфами-стрелками и гномами-копейщиками. Загоняя лошадей, дозорные доскакали до лагеря и подняли тревогу. Отон вывел свои потрёпанные десятки из-под удара; но преследование продолжалось, одни отряды сменяли другие, сытые, прекрасно вооружённые воины трёх народов висели у них на плечах, сдавливая с двух сторон и ежедневно грозя окружением; порой они появлялись в виду самого лагеря.

Отон не принимал боя, отступал, хитрил, путал следы; иногда, собравшись с силами, он посылал десяток хазгов в засаду, и тем удавалось взять одну-две жизни преследователей, не потеряв никого из своих, – и всё же отряду приходилось отступать. Они отходили, выскребая последние крохи съестного из неприкосновенных запасов, и могли лишь гадать, кто успеет раньше – посланные к перевалу за провиантом их гонцы или всё туже сжимавшие кольцо отряды Стражников Тропы Соцветий? Их настигали, охватывая уже с трёх сторон, мало-помалу отрезая и пути отхода в горы, оставляя открытым только один путь – всё дальше и дальше на юг. На Отоне вновь не было лица, когда он выслушивал последние донесения дозорных.

– Смотри, как бы нам не опоздать, – угрюмо бросил как-то Малыш Торину, когда последний баул с провизией показал дно. – Прикончат нас тут, клянусь бородой Дьюрина!

– Ладно, – в тон ему невесело отозвался Торин. – Ждём ещё два дня, если эти Отоновы гонцы не доберутся до нас – уходим. Не помирать же с голоду!

Однако гонцы успели – в последний момент, когда положение отряда стало отчаянным. Они не только пригнали вьючных лошадей, но и привели подкрепление – два десятка горных троллей, из числа тех самых, что напали на дружину в ущелье, а потом склонились перед силой Талисмана. Фолко не мог без содрогания смотреть на жутких, громадных страшилищ – однако те вели себя смирно. Пав на колени перед Отоном, они дружно стали просить принять их в отряд; и капитан, конечно же, согласился. Тремя днями позже он устроил засаду, внезапно атаковав преследовавших отряд эльфов и воинов Серединного княжества. Притворным бегством истерлинги и ангмарцы заманили людей под бившие в упор луки хазгов, а в это же время из кустов с рёвом бросились им в спину тролли, размахивая своими неподъёмными сучковатыми дубинами. Эльфы рассыпались и отступили тотчас, не принимая предложенного боя, пытаясь стрелами оградить от полного уничтожения своих союзников, а люди с трудом вырвались из смертельных клещей, оставив на истоптанном снегу почти три десятка тел. У Отона лишь двое погибли от метких эльфийских стрел да трое были легко ранены.

Удача взбодрила всех, пошли разговоры о том, чтобы поворачивать на север немедленно; Отону пришлось повысить голос, чтобы охладить горячие головы. Погоня не отставала; после удачного для отряда Вождя боя преследователи удвоили осторожность – и вызвали крупные силы на подмогу. Теперь против дружинников оказалось не меньше полутысячи воинов, они больше не дробили сил и не давали увлечь себя в новую ловушку. Огрызаясь, Отон продолжал отступать.

А тем временем зима кончалась; всё увереннее наступала дружная в этом году весна. Сменявшие друг друга отряды эльфов, гномов и людей продолжали оттеснять искусно маневрировавший отряд Отона к югу, постепенно пытаясь окружить и уничтожить его, однако дружину Вождя вёл умелый командир. В один из мартовских вечеров Фолко увидел, как к костру вынесли заветный садок с улагами; чернокрылые ящерки отогревались у костра, запасаясь теплом на долгую дорогу в холодных верховых ветрах; одна из них косо прорезала темнеющий небосвод и тотчас растворилась в сумерках. Хоббит вызнал, что Отон отправил Вождю донесение и спрашивал дальнейших распоряжений. Лагерь замер в ожидании; Фолко не находил себе места, сгрызая ногти до мяса; и спустя шесть дней крылатый посланец Отона вернулся.

Без всякого приказа весь отряд, даже тупые и недалёкие тролли, выстроился перед палаткой Отона, разбитой по такому случаю; когда же предводитель отряда вышел из шатра, лицо его было непроницаемо и жестоко; никто не смог ничего прочитать на этом лице, но Фолко уловил растерянность и разочарование своего командира – он явно рассчитывал на то, что Вождь разрешит ему прекратить бесплодные попытки прорыва к Тропе Соцветий и одобрит отход на соединение с главными силами войска. Однако Вождь прислал прямо противоположные распоряжения. Выпятив челюсть, железным, лишённым выражения голосом Отон прочитал своей дружине приказ Вождя выждать благоприятной погоды, уклоняясь от решительного боя, продержавшись до мая, и тогда, только тогда, пользуясь прикрытием лесов, вновь повторить попытку. В случае надобности Вождь разрешил перейти на другой берег Хоара, если дорога по правому окажется по-прежнему наглухо закрытой.

– Всё ясно? – глухо спросил Отон.

Вопросов ни у кого не оказалось…

И они держались. Легко было сказать – выстоять против многократно сильнейшего неприятеля почти три месяца; но приказ оставался приказом, его предстояло выполнить – или умереть. Отон показал всё, на что был способен как командир и предводитель дружины; он испробовал все способы для того, чтобы запутать следы и оторваться от погони. Для Фолко эти недели слились в один бесконечный переход – они то шли сутки напролёт, то останавливались, заботясь о конях больше, чем о людях, обмотав копыта лошадей тряпками, стараясь двигаться по южным, начавшим обнажаться склонам холмов; то, напротив, забившись в самую глухую чащобу, затаивались на день-два, а то и больше, рассылая далеко в стороны тщательно маскировавшиеся дозоры; как-то Отон даже приказал поджечь лес за ними.