Патроны чародея - Гай Юлий Орловский

   — Я не буду обижаться, — заверил я.

Он замахал ручками.

   — Что вы, что вы, глерд!.. Я знаю. Но за вами потому, что кто вас знает, вдруг откажетесь. Вас еще не изучили, что вы и как вы. Потому лучше рисковать не буду.

   — Спасибо, — сказал я. — Глерд Мяффнер, если честно, то у меня к вам самая искренняя симпатия. И вовсе не потому, что вы близки к королеве.

Он кивнул.

   — Спасибо. Пойдемте скорее. Там вон глерды Кураншир и Вудперкер, я не хочу возле них останавливаться.

Я заметил, как те двое разговаривающих глердов, заметив нас, прервали беседу и начали неспешно разворачиваться в нашу сторону, но Мяффнер сделал вид, что не замечает ни их, ни их поклоны, ускорил шаг, уделяя мне преувеличенное внимание.

Перед кабинетом королевы снова помимо двух слуг еще и двое гвардейцев в доспехах. Новые взглянули на меня враждебно, как на всякого чужака.

Мяффнер сказал живо:

   — Это Улучшатель, его надлежит пропускать всегда и всюду. Запомните!

Гвардейцы разом подтянулись, один сказал почтительно и с дрожью в голосе:

   — Мы слышали… Великий Улучшатель, иногда называемый Посланником! Некоторые величают Пророком.

   — Только не пророком, — сказал я поспешно, — а то я вам такого напророчу!.. Свою жизнь никак не выстрою, а ваши так и вовсе под откос с веселым свистом…

Мяффнер подхватил меня под локоть.

   — Пойдемте, время не терпит.

Золотой зал, яркий свет из витражных окон, но все равно горят все люстры. Я перешагнул порог, все–таки не зал, а большая комната, в центре продолговатый стол человек на десять, стулья, а вдоль стены еще с десяток роскошных кресел.

Знатнейшие глерды королевства расположились там в непринужденных позах, беседуют. В нашу сторону лишь покосились, не прерывая разговора, как же, члены Тайного совета, не просто богатые и толстые, люди с весом и влиянием.

Я узнал главу Хозяйствования глерда Кливарда, зав дипломатическим столом глерда Джуэла с его неизменно сдержанно благожелательным выражением, что не меняется, с кем и о чем бы ни говорил.

Рядом герцог Хоткиндгард — элегантный, вежливый, учтивый красавец, а еще величавый даже в глубоком кресле, это уже высокое умение, почти искусство.

Только глерд Иршир, теперь начальник столичной стражи, заложил руки за спину и медленно прогуливается вдоль стены с картинами, самый высокий и крепкий из всех придворных, что подчеркивается его приталенным камзолом, где на широкой выпуклой груди к двум крупным многолучевым звездам можно добавить еще штук пять, и то место останется.

Он бросил на меня острый и недобрый взгляд и тут же как бы потерял интерес, обратив взор на картины, но я чувствовал его взгляд на себе, странное такое ощущение, даже когда он вообще отвернулся.

Глерды Баффи, Финнеган и Эллиан, у них тоже какие–то высокие должности, но я не запоминал, мне здесь не жить, расположились в креслах в дальнем углу и беседуют довольно оживленно, иногда довольно похохатывая и подергивая ногами.

Дверь широко распахнулась, на пороге возник настолько величественный, могучий и высокий старик, хотя с такой фигурой никак не старик, как будто пику проглотил, весь в золоте и цветном шитье, громко и торжественно провозгласил:

   — Ее величество королева Орландия!

Ага, это церемониймейстер Френсис Гальтон, вспомнил я, тоже важное лицо, все они важные, кто близок к королеве.

Церемониймейстер повернулся спиной к косяку двери и отступил к нему, а через несколько секунд в комнату вошла королева, блистательная и величественная настолько, что даже мне захотелось встать, хотя уже и так стою, и хотя бы поклониться.

За нею вошел Теренц Брандштетгер, глерды встали и застыли со склоненными головами, а королева неспешно пересекала комнату, с торца стола кресло стоит на небольшом помосте, Орландия приблизилась к нему, Брандштетгер с невозмутимым видом отодвинул для нее и замер рядом.

Королева опустилась замедленно и величественно, Теренц Брандштетгер коротко поклонился. Она сказала ему кратко:

   — Здесь все свои, герцог. Садитесь, у нас не официальный прием, обойдемся без формальностей.

По лицам высших глердов я видел, что без формальностей, это означает без особых формальностей, а так все равно никому не позволительно шлепать королеву по заднице.

Со строгими постными лицами все потянулись от насиженных кресел к столу, где не кресла, а строгого облика стулья с прямыми спинками. Еще раз поклонившись королеве, сели чинно, как школьники. Я помедлил, не зная, старшие или младшие должны садиться первыми, и когда решился, мне осталось самое дальнее от королевы место.

Королева после паузы обратила взор на Мяффнера. Тот быстро встал.

   — Ваше величество?

Она кивнула.

   — Говорите.

Мяффнер бросил быстрый взгляд на сидящих на столом, даже меня не забыл, развел руками.

   — Ее величество изволили поручить мне собрать вас, чтобы сообщить пренеприятнейшую новость… которую вы уже знаете. Да–да, дерзкое похищение из королевской башни придворного лекаря Рундельштотта.

Глерд Джуэл поинтересовался:

   — Это… в самом деле настолько важно? Настолько, что достойно созыва Тайного совета?

Мяффнер посмотрел на него виновато.

   — Простите, глерд Джуэл, я понимаю вашу чрезвычайную занятость, однако это не просто похищение человека. Во–первых, похищен из королевского дворца, пусть даже не из главного здания, но уже это ставит подобное похищение в ряд чрезвычайнейших угроз… да–да, угроз!., уж простите, во–вторых, лекарь Рундельштотт может знать то, что нам очень не хотелось бы выдавать противнику.

Глерд Джуэл сказал уточняюще:

   — Так как дипломатическая служба на мне, мне важнее всего понять, угроза эта, которую вы увидели, исходит извне или же здесь замешаны местные интересы.

Мяффнер ответил мягко:

   — Выясняем. Но в любом случае надо продумать ряд мер. И по недопущению в дальнейшем, и… чем нам грозит похищение именно лекаря Рундельшотта.

Я подумал, что достаточно бы называть его по имени, но все подчеркивают, что Рундельштотт — лекарь, это чтобы не признать, что все–таки маг.

Глерд Эллиан сказал так осторожно, словно страшился разбудить задумавшуюся королеву:

   — Сперва следует продумать более близкие варианты… а то здесь я уже слышал досужие разговоры насчет длинных рук из других королевств.

Теренц Брандштетгер насторожился.

   — Другие? Какие могут быть еще?