Анарх - Дэн Абнетт

бокам ее двумя бдительными офицерами, затем шел Гаунт, Харк и Керт и четверо Сционов. Позади них были Даур, Белтайн, Рядовой Пердэй и инквизитор. Гаунт отправил Грае найти помощь для Онабель и направить подкрепления, которые Гаунт надеялся, во имя Трона, уже в пути от Вон Войтца.

Длинный пролет каменных ступеней закончился в арочном проходе, который казался слишком большим и широким даже для винного погреба дворца.

Воздух царапал в их ушах и внутри их голов. Это было похоже на жужжание мух или постоянная грызня личинок, как будто все в отряде уже были мертвы и разлагались. В воздухе был запах гнили и разложения.

За аркой находился большой зал. Гаунт мгновенно смог увидеть его невозможность. Ни один погреб в массивном каменном строении, как Урдешский Дворец, не мог быть настолько широким и низким без поддерживающих колонн. Стены были побеленными, но это выглядело болезненно желтым в мерзком свете.

Пол был черным.

Они медленно продвигались, с поднятым оружием, прикрывая друг друга.

— Этого здесь не было, — тихо сказал Харк. — Это был коридор, затем казармы сбоку. Не это место.

— Оно становится сильнее, — сказала Лакшима. Она подстроила настройки на археотехническом оружии, встроенном в ее блестящий золотой манжет. — Оно питается, и растет... его способность манипулировать и искажать реальность возрастает.

— Согласна, — спокойно сказала Беати.

— Машины скорби были механическими устройствами, — сказала Керт. — Они не могли...

— Херитор Асфодель, да проклянет его Трон, был гением, — сказала Лакшима. — Боюсь, что мы продолжаем недооценивать то, что его мерзкое воображение могло создать и выпустить.

Харк наступил на что-то, что с треском сломалось. Он посмотрел вниз.

— Ох, Трон, — пробормотал он. Он едва мог видеть это, потому что это было таким же черным, как пол. Керт наклонилась вместе с ним.

Это была часть человеческой челюсти с тремя молярами в ней. Она была черной, потому что была покрыта кровью, и в странном свете, краснота крови казалась черной.

Оно осознали, на что смотрят. Весь пол в зале был покрыт кровью и усеян физическими останками дюжин людей. Осколки костей, случайные ребра, куски мяса и мускулов, ни один фрагмент не был больше человеческой ладони.

— Оно наелось, — сказала Лакшима.

Даура начало трясти. Он боролся, чтобы сдерживать это, но ужасный мучительный стон прозвался сквозь его сжатые зубы. Белтайн схватил его и крепко держал обеими руками, чтобы он не упал. Керт и Гаунт подошли к нему.

— Бан? — сказал Гаунт.

Даур не мог говорить.

— Бан? Иди назад, — сказал Гаунт. — Иди наверх. Тебе не нужно быть здесь. Я прикончу это. Я тебе обещаю.

— Нет, — умудрился ответить Даур. Его голос был тонким и тихим, как будто он был сокрушен сильным гравитационным полем. — Мне нужно быть здесь.

Гаунт кивнул.

— Будь с ним, — сказал он Керт.

Они снова пошли вперед. Дальний конец обширного зала стал видим во мраке. Восемь дверей, ведущих в разные стороны.

— Не говори, — сказал Гаунт. — Раньше этого не было?

Харк помотал головой.

— Оно играет с нами, — сказала Лакшима. — Оно чувствует нас. Чувствует ее, я думаю.

Она кивнула в сторону Беати. Святая смотрела на двери с поднятым мечом.

— Оно хочет разделить нас, — сказала Лакшима. — Поймать нас в ловушку, заставить нас потеряться в своем маленьком карманном лабиринте.

— Кажется, вы много знаете, — сказал Сариадзи.

— Я многое повидала, — сказала Лакшима. Она сделала паузу. — Но ничего такого масштаба.

Беати пошла к дверям. Аурбен и Сариадзи поспешили, чтобы встать по бокам от нее, но она подняла руку, чтобы остановить их.

— Я не хочу играть в игры этого, — сказала она. — Просто чтобы оно знало, я говорю это громко. Я не хочу играть в эти игры.

Вой пилы для костей раздался эхом из-за одной из восьми дверей, за которой последовала тишина. Затем раздалось царапание камня о камень. Стена перед ними медленно перемещалась. Они могли видеть, как каменная кладка двигается, скрежеща край о край, пока перестраивалась. Семь дверей исчезли, став твердой стеной. Осталась только одна.

— Оно вас услышало, — сказала Лакшима.

— Или играет в другую игру, — сказал Харк.

Беати подняла меч и приблизилась к двери. Они выстроились позади нее, следуя рядом. Через несколько шагов, они осознали, что вошли в воду глубиной в несколько сантиметров. Лампы заморгали, старые световые лампы сводчатого подвала в своих ржавых проволочных решетках, освещающие побеленные стены перед ними.

— Это... это так, как было, — сказал Харк. — Главный коридор. Справа впереди должен быть дверной проем. Первое жилое помещение.

Оно было. Старые деревянные двери были захлопнуты, но не совсем закрыты. Они выглядели так, как будто кто-то методично прикладывал к ним циркулярную пилу.

Гаунт встал рядом со Святой, и они вместе подошли к двери.

— Мой лорд! — прошипел Санкто.

— Заткнись.

Гаунт посмотрел на Святую. Она кивнула.

Они вместе выбили ногами двери.

Перед ними стоял человек, всего лишь в нескольких метрах внутри. Он методично стал стрелять в них из лазерной винтовки. Она производила сухой, щелкающий звук. Ее силовая ячейка давным-давно истощилась.

Человек уронил ее, его руки были тяжелыми и вялыми, и вытащил свой серебряный клинок. Он сделал шаг вперед, затем замер.

Он уставился в их лица, сбитый с толку, как будто он не мог должным образом опознать их.

Он был покрыт засохшей кровью.

— М-мой лорд, — произнес он.

— Мах, — сказал Гаунт.

Истощенный и травмированный сверх меры, Бонин упал на колени у ног Гаунта.

— Я пытался, — прошептал он. — Я пытался. Я пытался спасти их. Так много, как мог. Это появилось