Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя - Виталий Николаевич Калгин

создать легенду о Викторе Цое и группе «КИНО». Ну как если бы две первые серии были хорошими, а следующие по набору актеров или там по сюжету должны были быть значительно слабее, и их не сняли по уважительной причине. Поэтому можно говорить: «А дальше было бы очень здорово, еще лучше». Я, честно говоря, не уверен, что Цой всего этого не понимал. Потому что он был умный человек. Хотя и замкнутый. И всплески у него были крайне редко. И еще мне кажется, что никто из окружающих на самом деле его хорошо не знал.

Сергей Фирсов, знакомый Виктора и Марьяны Цой, ныне владелец клуба-котельной «Камчатка»:

О смерти Цоя я узнал, находясь в Париже, где был все лето. Мне позвонили из Питера и сказали, что Цой погиб. Никакой мистики в его смерти не было, банальная автокатастрофа. Заснул за рулем.

Мы с Маринкой пошли в сквот к Хвосту и там поминали. Еще бы вспомнить, кто нам туда сообщил об этом… А еще мы написали поминальник в их французко-русскую газету! Где-то у меня лежит она, надо поискать будет на досуге.

Николай Кунцевич, музыкант:

В 1990 году я был в Сыктывкаре, отмечал свой день рождения. Был квартирный концерт. В ночь с 15 на 16 августа у друга организатора моих концертов Бориса Суранова – Миши, на квартире, я узнал о том, что Вити больше нет. Я позвонил в ленинградский рок-клуб, там как раз была Марьяна, и передал свои соболезнования.

Марина Тимашева, сотрудница редакционной коллегии журнала «Урлайт»:

Звоню в Москву из Калининграда, где отдыхаю. Кому? Не помню. Зато помню трубку: я услышала, что Цой погиб, и долго-долго на нее смотрела…

Олег Соколов:

Пришел домой из ресторана… Знал, что Цой скоро должен приехать из Юрмалы и должна начаться работа, планы были грандиозные… Набираю Шпису узнать, как, что, чего, с потолка на руку опускается паук (это примета к известию)… Шпис отвечает, я говорю – как дела? А он говорит: «Витя умер… Разбился на машине». Сильный шок у меня был тогда… Я помню, потом уже как-то мы заехали со Шписом к Джоанне Стингрей, у нее был автоответчик с Витиным голосом, телефон зазвонил и он сработал, так было грустно слушать.

Джоанна Стингрей:

Я узнала о смерти Виктора, получив телефонный звонок в середине ночи. Меня разбудили и сказали, что мне пришла важная телеграмма от Юрия, и сказали, что сейчас прочтут ее мне. Там было сказано что-то вроде «Малыш, Виктор погиб в автокатастрофе». Я не помню точно, но уверена, что вряд ли было сказано гораздо больше, чем то, что я помню. Я почувствовала резкую боль в животе, это была такая ужасная новость… Я плакала и пыталась найти рейс в Россию. Я просто не могла перестать плакать…

В ту ночь, когда он умер, мне приснился сон, что Виктор сидит напротив меня и говорит: «Не грусти, я в порядке». Это было настолько реально, и было страшно, но я верила, что он был в порядке.

Я была потрясена всем, что происходило после смерти Виктора. Фаны совершали самоубийства, поползли конспирологические теории. Это было трагическое время в истории. Единственным утешением для меня было знание о том, что в момент смерти Виктор был счастлив. Он жил в небольшой деревушке на берегу моря с главной любовью его жизни. Он любил покой, и в то лето он чувствовал себя умиротворенно вдали от всеобщего внимания, шума больших городов, толп людей…

Владимир Рекшан, лидер группы «Санкт-Петербург»:

Витя разбился… Память воссоздает явственно солнечный день. По центру пошел неясный слух – Цой! Что-то с Цоем. Я дошел по Невскому до кофетерия на перекрестке с улицей Марата и встретил Толю Гуницкого. Тот мрачно курил.

– С Цоем что? – спрашиваю. – Говорят, в аварию попал. Сильно побился?

– Насмерть побился, – отвечает Джордж.

– В каком это смысле? – не понимаю я.

– В том смысле, что уже тело в Ленинград везут хоронить.

Мы отправились на Рубинштейна, там уже роился народ. В атмосфере рок-клубовского дворика витало ощущение переломности момента. В мини-зале на первом этаже шла перманентная поминальная выпивка. Появлялись различные именитые люди, пролезала публика с улицы. Мы с Гуницким забурились там основательно. Потом еле добрались до Богословского кладбища. На обратном пути, который я проделал с больной головой, меня обогнала толпа молодых людей человек в шестьсот, которые хором пели «Группа крови на рукаве… Мой порядковый номер на рукаве…».

Смерть тоже претендует на величие. Цой ушел молодым. Молодыми ушли Леннон, Высоцкий, Иисус. Мужчины на взлете, в сексуально еще привлекательном состоянии. Именно вокруг таких создается культ. А БГ или МакКартни, или автора этих строчек могут лишь с почтением признавать за мудрецов… Группа «КИНО» типичный продукт перестройки. Такие герои появляются, когда возникает историческая необходимость. Уход Цоя оказался первым сигналом… Цой свою миссию на земле выполнил. Кончилась эпоха. Цой и умер талантливо, на волне, как предчувствие скорого распада государства и кризиса в музыке.

Игорь Покровский, приятель юности Виктора Цоя:

Позвонил Леша Рыбин и сказал: «Ты знаешь, у нас случилось горе». – «Что произошло??» – «Витька разбился». Слово «разбился» не произвело впечатления что насмерть. Ну, попал в аварию… Говорю: «Ну как он, где, что с ним?» – «Где, где… погиб» – «Как погиб???»

Эд Сафин, администратор ленинградского рок-клуба:

Хорошо помню саму дату гибели, когда во дворе клуба собралось огромное количество народу. Девочки-подростки были в истерике. Было довольно жарко и некоторым становилось плохо… Я о гибели узнал очень рано, наверное, около 8 утра, так как по делам пришел рано в клуб. Сначала зашли два подростка и спросили, как можно увидеться с Цоем. Я сказал, что пока никак. А минут через десять пришла эта ужасная новость. Еще Андрей Свин со мной был.

Рафаэль Богатов:

Так получилось, что мой день рождения 15 августа. С 1988 года каждый год Айзеншпис лично поздравлял с днем рождения. В день гибели Вити в 1990 году он мне не позвонил. Это было непонятно для меня, я был в отпуске в Донецке, и почувствовал себя слегка обиженным, что меня забыли.

И вот только ближе к вечеру мне из Москвы позвонил дядя, у которого я тогда там жил, и сказал, успокаивая меня: «Рафаэль, только без паники, крепись и держись…». Я спрашиваю, что случилось? У меня день рождения, а где поздравления? Где Айзеншпис? Где все? А он мне: «Рафаэль, сегодня не стало Виктора Цоя, все в шоке, держись».

Это был такой шок… На следующий день я улетел в Москву, откуда потом мы уехали в Ленинград. А дальше были похороны. Шел дождь, все были в