Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова

Поневоле в голос закралась нотка кокетства. Все же мы одни, а я в каком-то смысле раздеваюсь.

– Вы кого-то убили? – подобрался Бродерик.

Вот профессионал! Вся расслабленная заинтересованность стриптизом с него моментально слетела, оставив цепкий, буравящий взгляд полицейского. Я притормозила с разоблачением.

– Нет, но я скрываюсь. И мне бы не хотелось, чтобы меня нашли. Скажу сразу, я никого не грабила, не убивала, а если и обманывала, то самую малость, – честно объяснила я, не объяснив фактически ничего.

Бродерик задумчиво покачался на стуле.

– Если я сейчас не пообещаю вас не выдавать ни в коем случае, вы выйдете за дверь и больше не придете? – уточнил он практически утвердительным тоном. Я молча кивнула. – Тогда я согласен. Клянусь не выдавать вас ни при каких обстоятельствах и хранить вашу тайну ценой своей жизни.

Он машинально поднял руку, как и все маги, но свечения на пальцах не появилось. Салливан замер, неловко опустил ладонь на стол и пожал плечами – мол, инвалид, что поделаешь.

Я медленно, все еще сомневаясь в собственном решении, потянула с головы шляпку, а с лица маску.

Лицо Броди вытянулось в изумлении.

– Леди Суон? Но как… – пробормотал он, все еще не в силах поверить собственным глазам.

Что-то мне подсказывает, что помолвку мы расторгнем очень и очень скоро. Не захочет древний род принимать к себе беглую девицу, работавшую в борделе. А разбираться, от чего я беглая и кем работала, никто не будет. Как говорится, то ли он украл, то ли у него украли… А пятно на репутации не смыть.

Я положила на подоконник заветную бумагу с отпечатком следа.

– Позвольте рассказать вам одну историю.

Сидеть я не смогла бы, даже если меня привязали к стулу. Так что бродила на крошечном пятачке от стола до окна, четко и сухо излагая факты. Как обнаружила мертвую подругу, сняла отпечаток следа, сбежала, попала в бордель… Глаза капитана становились все круглее и круглее.

Дойдя до нашей фиктивной помолвки, я замолчала и все же присела. Голова кружилась от облегчения, что наконец-то кто-то знает мою историю целиком, без прикрас и домыслов, без блуждания по короткой замкнутой траектории.

– Лорд Суон попросил меня об одолжении, – медленно, все еще переваривая мои откровения, дополнил своими сведениями общую картину Бродерик. – С меня – подпись на брачном контракте, с него – место для моего брата. В тайную канцелярию очень тяжело попасть, даже по протекции. А у Дэвида два инвалида в родословной.

– Но вы с отцом получили травмы на службе, а не родились такими, – недоумевающе возразила я.

Салливан пожал плечами.

– Какая разница? Детали никого не интересуют.

Ничего себе детали.

– Значит, ты принцесса? Катраона?

Капитану не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два. Я вздохнула и развела руками. Мол, так получилось. Бродерик сполз со стула на пол, преклоняя колено.

– Ваше высочество…

– С ума сошел? – Я рванулась к нему, поднимая за предплечья. Если бы он уперся, ничего бы не вышло, но он послушно поднялся. – Мы вроде как помолвлены, какие счеты между почти родными людьми?

Перехватив меня за локти, Бродерик всмотрелся в мое лицо.

– Ты совершенно не похожа на Наирин. – В его голосе звучало неприкрытое сомнение.

И то верно, покойная Хилли в момент смерти походила на меня куда больше, чем я сейчас на саму себя, оригинальную.

– Я же целитель, – напомнила я. – Немного тут, немного там. Я подправила нас обеих, ее – после смерти, а себя даже дважды: в пансионе и когда попала в бордель.

Бродерик поморщился. Его явно смущал этот факт моей биографии. Я поймала его взгляд.

– Мне неизвестны детали вашей беседы с Бароном. Ты слышал что-нибудь о Левой Принцессе?

Он кивнул… И тут до него дошло. Капитан вытаращил глаза еще сильнее.

– Это тоже ты?

Я хмыкнула.

– А кто, по-твоему, помогал Барону казино ставить? Сходства с кабаре не заметил?

– Откуда у тебя столько странных идей? – пробормотал Бродерик, вконец растерявшись. – Все эти танцы, новые игры, такое… оригинальное применение целительской магии. Никогда о подобном не слышал даже.

Он кивнул на мое лицо. Этого вопроса я опасалась больше всего. О попаданцах я сведений в картотеке лорда Суона не нашла, поэтому рассказывать о себе совсем-совсем все не собиралась. Лучше пусть некоторые вещи останутся тайной.

– Приснилось. Мне вообще интересные сны иногда видятся, – ответила я практически правду.

Таланты и озарения мы вполне можем обсудить в другое время. Если, конечно, еще будем общаться после всех моих откровений. Лучше побыстрее разделаться с тем вопросом, ради которого я, собственно, пришла.

Развернув сложенный вчетверо лист, я разложила его на кухонном столе. Бродерик нахмурился, изучая характерный узор подошвы, «елочкой». Подумал, принес свой сапог из прихожей. Мы дружно сравнили, я вздохнула.

– Дай угадаю. Это часть формы?

Жених кивнул.

– Солдатские сапоги. Выдаются всем служащим в армии, включая офицеров и полицию.

Я присела на узкий барный стул – ноги меня не держали.

Моя ценная улика, которую я берегла добрых два года, оказалась пшиком.

– Ну, это хотя бы сокращает список до военных? – дрожащим голосом предположила я без особой надежды.

Бродерик сочувственно покачал головой.

– Такие сапоги продаются во всех обувных лавках. Удобные, водонепроницаемые и стоят не так уж дорого.

Подошва была кожаная, а не резиновая, как я ожидала от узора. Коровья шкура достаточно толстая, чтобы на ней выжечь рельеф для устойчивости.

Разочарование оказалось слишком сильным. Я механически приняла чашку из рук Бродерика, отпила, не чувствуя, что чай давно остыл. Понимая мое настроение, жених завернул меня в собственный халат, виртуозно подхватил на руки, даже не расплескав содержимого чашки, и отнес на балкон.

Ткань пропиталась едва уловимым сандалово-мускусным запахом чистого здорового мужского тела. Я незаметно потянула носом у воротника, укутываясь глубже в это защитное тепло. Неужели правда не прогонит с воплями ужаса?

Одинокий деревянный шезлонг не предполагал гостей, поэтому пришлось ютиться вдвоем. Как-то незаметно и логично я оказалась у Салливана на коленях. Мы сидели и смотрели на заходящее солнце. Крошечная студия, как выяснилось, могла похвастаться обширной террасой на всю западную сторону. Море и река полыхали алыми и бордовыми всполохами, смог под нашими ногами лениво шевелился от ветерка с правого берега, будто песочные дюны.

Бродерик молчал уже минут десять, и я потихоньку начинала нервничать.

– Ты давно знаешь этого художника, который у вас в департаменте работает? – озвучила я наконец мысль, которую мусолила уже несколько дней.

Логично же: именно после того, как я эпично покопалась во внутренностях жертвы, да еще и нашла свидетелей при помощи Пэдди, убийства в открытую прекратились.