Стихотворения и поэмы - Ярослав Смеляков

С ГРУЗИНСКОГО

Николоз Бараташвили

359. МЕРАНИ

По незримой дороге летит легконогий Мерани.Черный ворон пророчит мне раннюю гибель заране.Мчись, Мерани, вперед, не пугаясь безмолвья и шума,вихрю скачки сродни вихретворного всадника думы.

Разорви этот воздух, разбей эту воду, развей эти горные кручи.Жизнь мою ускоряй до предельной последней черты.Не пытайся укрыться от знойного солнца и плещущей тучии меня не щади — я вынослив не меньше, чем ты.

Я покинул родных, и собратьев, и землю родную.Этих лиц, этих гор никогда не увижу нигде.На привале ночном, по родимому крову тоскуя,я отдам свою тайну кочующей дальней звезде.

Весь остаток любви, всё последнее счастье и горея отдам на скаку возмущенно ревущему морю.Мчи, Мерани, меня, не шарахаясь дикого шума,вихрю моря сродни вихретворного всадника думы.

Прах мой нищий не будет схоронен на родине милой,и его не омоет невеста прощальной слезой.Черный ворон мне выроет где-нибудь в поле могилу,и ее занесет бесприютной могильной землей.

Кости странника дождь, равнодушно стекая, омоет,причитать надо мною слетится одно коршунье.Попирая судьбу, на земле не нашел ничего я —лишь презренье одно к начертаньям пошлейшим ее.

Я умру одиноко, бог весть, на каком перевале.Не страшит меня блеск упоительной вражеской стали.Мчись, Мерани, вперед, не пугаясь злодейского шума,вихрю смерти сродни вихретворного всадника думы.

Но она не закончилась, эта жестокая ссора.Этот путь смельчаков я своим оставляю друзьям.Я уверен, что вскоре, веселый, удачливый, спорый,мой собрат пролетит по впечатанным в небо следам.

По незримой дороге летит легконогий Мерани.Черный ворон пророчит мне раннюю гибель заране.Мчись, Мерани, вперед, не пугаясь безмолвья и шума, вихрю жизни сродни вихретворного всадника думы.

С АЗЕРБАЙДЖАНСКОГО

Расул Рза

360. МОРЕ И ПОЭЗИЯ

Без особых забот —будто нету задания проще —мягко сел вертолетна железную площадь.

Вдалеке от земли,над каспийской колеблемой бездной,неподвижно стоитэтот остров железный.

Поразило менято, что в царстве конструкций и сталинас цветами живыми —живыми цветами! — встречали.

Я видал не однаждыцветы на коврах и диванах,и на клумбах цветы,и поляны весенних тюльпанов.

Почему же тогданемудреные ваши букетыосенили меня,как открытие новой планеты?

Как негаданно тут,на расчетливо сжатой площадке,вы растете, цветы,словно бы в колыбели нешаткой.

Надо думать, тогда,в те прошедшие годы, наверно,не стояла водав этих влажных огромных цистернах.

Здесь нефтяник, в тот срокбез воды задыхавшийся тяжко,получал, как паек,может, даже неполную чашку.

Этой нормой дневнойпривозной родниковой водицы,обделяя себя,успевал он с цветами делиться.

Он отсчитывал ихосторожно, с улыбкою хмурой,капли этой воды —словно капли целебной микстуры.

И, наверно, потом те ростки,что пробились наружу,он своим же платкомзаслонял от жары и от стужи.

Пожилой человек,удивленно, как будто парнишка,я отсюда гляжуна сквозные окружные вышки.

Над моей головой,там, где облачко белое тает,высоко-далеконепоспешно орлы пролетают.

У меня на груди(аромат ваш нестроен, но тонок)вы уснули, цветы,как доверчивый тихий ягненок.

Я с цветами стою,попирая подножье стальное.…Пушкин как-то сказалвеличаво: «Кавказ подо мною».

Мне случалось не раз(вроде не к чему тут запираться),многоглавый Кавказ,на вершины твои забираться.

Мне случалось видать,как, пространство тревогой наполнив,не вверху, а внизутрепетало сверкание молний.

И о том еще речь —это тоже со мною бывало! —что и радуга с плечшироко, как халат, ниспадала.

Но какой же поэт —расскажите мне, все остальные,—строфы песни слагал,попирая опоры стальные!

Вдалеке от земли,до отказа меня переполнив,эти строки пошли,догоняя друг друга, как волны.

Словно в творческом сне,подчинившийся силе рабочей,это Каспий во мнеусмиренно, но сильно клокочет.

Осман Сарывелли

361. НА БЕРЕГУ ЧЕРНОГО МОРЯ

Черное море сегодня тьмы первозданной черней.Черная буря взыграла — страшная буря морей.

Штормом подъятые снизу,выше скалистых громад,пенные черные волныв самое небо летят.

Это подводные тайныс вечного дна поднялисьи с угрожающим ревомринулись в темную высь.

С дикой энергией молний —недалеко до беды —бьют о прибрежные скалыснежные горы воды.…Только лишь море взыграет, только сорвется волна,словно сорвавшийся с места дикий разбег табуна,—

в бухты спешат пароходы,в гнезда летят соловьии рыбаки выбирают влажные сети свои.

Чайки над самой водою мечутся, мчатся, кричат,и у деревьев приморских смутно вершины шумят.

Вдруг небеса посветлели.Средь затуманенных кручпервой вершина Ай-Петрирезко выходит из туч.

Ветер утих беспокойный.Мирно рокочет волна,и в успокоенном небетихо сияет луна.

Льет она в теплую водумелкий серебряный свет,берег морской засыпаясотнями новых монет.

…Здесь, на твоем побережье, в сказочном этом краю,я бы хотел поселиться, жизнь подытожить свою.

Здесь, на твоем побережье,воздух вдыхая морской,славлю я мощное море,ярость его и покой.

И, как орел одинокий,сидя на гребне скалы,слушаю пенье морское,волны его и валы.

С шумной могучей стихией чувствуя дальнюю связь,думаю я, что от моря жизнь на земле началась.Долго любуюсь я морем, молча гляжусь в его гладь,молча брожу побережьем, всё примечая вдали.Жизни своей не жалея, рад бы ее я отдатьради вот этой прекрасной, влажной приморской земли.

С ЛИТОВСКОГО

Юстинас Марцинкявичус

362. СОЛНЦЕ

Отчетливо и сосредоточенноя произношу одно слово: солнце.И сразу же светлеют перелески и нивы, улицы и переулки.Спросонья человек на кроватипочесывает свою волосатую грудь и сладко зевает.Вот он промывает водой глаза,чтобы глядеть на солнце,и тщательно моет большие руки,готовясь ими обнять землю.А солнце уже трепещет в оконных стеклах,и дымящаяся на столе мискаполна до краев солнечным супом.

Садись, человек, и неторопливоешь это солнце из круглой миски —ведь тебе самому надоцелый день светить и светиться.Вот дровосек берет пилу и топор.Вот пахарь, начиная борозду, понукает лошадь.Вот машинист влезает в кабину портального крана.Вот токарь подходит к своему станку,и горняки, пересмеиваясь, опускаются в шахту.А вот каменщик, весело посвистывая,кладет кирпичную стену;вместе со стеной он поднимается выше и вышеи наконец заслоняет солнце.Я не вижу тебя, небесное светило,я вижу работающего человекаи утверждаю, что сейчас он больше солнца!…Ты помнишь, солнце, как Маяковскийоднажды пригласил тебя попить чаюи ты добрый час проболтало с поэтом?Если каменщик во время перерыва,вымыв запачканные раствором руки,пригласит тебя, солнце, с ним пообедать,не гордись и не чванься — спускайся на землю.Ведь у нас почти что все люди — поэты.И каменщик этот самый уже построилбольшую поэму домов и улиц.Отпробуй его честного хлеба,поговори с ним о стройке и свете.Я уже вижу, как вы оба сидите на кирпичах,с аппетитом едите хлеби запиваете его холодной водою.Гляжу я на вас и не могу ответить:кто из двоих светлее и ярче —солнце или человек работы?

С МОЛДАВСКОГО