Горячий шоколад в зимнюю ночь - Софи Анри (российский автор)

обнимающихся людей в зале аэропорта, я невольно вспоминала кадры из фильма «Реальная любовь», который мы с Заком смотрели вчера. Мне понравилась его главная идея, что любовь повсюду. Да, у нее много воплощений, и проявляется она совершенно по-разному, но без нее жизнь утратила бы всякий смысл.

Какой была любовь между мной и Заком?

В первую очередь на ум приходит слово «правильная». Все, что между нами произошло, начиная с дружбы и фиктивных отношений и заканчивая полным доверием и принятием, было правильным.

За этот семестр я сильно изменилась. Точнее, Зак изменил меня.

Я перестала гоняться за идеалом, перестала завидовать сестрам и пытаться кому-то доказать, что я лучше их. Я перестала заниматься тем, что не приносило мне удовольствия, и загоняться по поводу того, что пока не нашла своего призвания. Я просто жила и делала то, что мне нравилось.

И сейчас, держась за руки с Заком и обнимаясь с его матерью, я чувствовала себя на своем месте.

– Спасибо тебе большое. За все. – Зафира расцеловала меня в обе щеки. – Я всегда буду благодарить Всевышнего, что он послал тебя моему сыну.

– Не забудь попросить у Всевышнего для Тины терпения. Если они поженятся, ей придется всю жизнь справляться с самой большой задницей Арден-Сити.

– Сабрина! – возмутилась Зафира, и Зак прыснул от смеха.

Рири лежала на специальных носилках.

Помимо лечения в клинике, фонд Вэнсов также обеспечил авиатранспортировку с медицинской бригадой, потому что Рири еще была не способна подолгу сидеть.

– Ну я же говорю правду, Зак та еще зад… язва. – Рири, укрытая теплым пледом и обнимавшая любимого плюшевого паука, с хитрой улыбкой посмотрела на брата. – Ты же помнишь, что я тебя люблю и считаю самым лучшим братом?

– Помню, ma cherie, – с улыбкой сказал Зак.

Рири вдруг поникла.

– Я буду скучать. Ты совсем-совсем не сможешь прилететь в Нью-Йорк?

– Я тоже буду стучать, Рири, но я правда не смогу. – В голосе Зака слышалось сожаление. Он наклонился к сестре и нежно поцеловал ее в лоб. – Обещаю, Рири, ты обязательно поправишься, а я разбогатею настолько, что мы вместе отправимся не только в Нью-Йорк, но и в любую точку мира.

Я знала, что Зак не бросал слов на ветер. Он добьется всех своих целей, и я безоговорочно верила в него.

– Кроме того, – продолжал Зак, – тебе потом будет чем похвастаться. Ты первая из нас двоих выбралась из нашего скучного городка.

Рири довольно улыбнулась и протянула к Заку руки. Он снова обнял ее и поцеловал в обе щеки и макушку.

– Tu vas me manquer soeurette[28], – шепнул он ей на ухо и отстранился.

– Tu vas me manquer aussi mon frère[29], – ответила она, едва сдерживая слезы.

Потом к Рири подошла я. Склонившись, я обняла ее и поцеловала в щеку.

– Я приготовила для тебя небольшой подарок. – Я вложила ей в руки небольшую шкатулку в форме сердца.

– Ого. – Рири с любопытством повертела ее в руках. – Что там?

– Набор бисера. Будешь плести фенечки в свободное время. Кстати, – я заговорщически подмигнула ей, – я положила целых три пакетика розового бисера, чтобы ты могла сплести годовой запас браслетов для Зака.

Рири захихикала, и Зак закатил глаза в притворном возмущении, хотя я прекрасно знала, что он будет носить даже розовый чокер, если его сплетет любимая сестренка.

Потом мы по очереди попрощались с Зафирой. Она еще несколько раз поблагодарила меня за ярмарку. Ее до слез тронуло то, что столько молодых людей остались неравнодушны к их беде. Когда она обняла сына, я увидела, как Зак крепко зажмурился, прижимаясь щекой к макушке матери, и ласково погладил по спине.

Нет, их отношения не стали образцовыми. Зак по-прежнему часто грубил и хамил ей, а Зафира все так же не до конца понимала сложный характер сына, но лед между ними тронулся. Они оба работали над тем, чтобы стать более дружной и крепкой семьей.

Когда медработники увели их в зал ожидания, я снова взяла Зака за руку и переплела наши пальцы.

– У них все будет хорошо, – заверила я, увидев угрюмое выражение его лица.

Он коротко кивнул.

– Чем займемся? – спросил он.

– Ты сегодня свободен?

Последние дни Зак практически не бывал в общежитии, ссылаясь на сильную загруженность в сервисе. До его отъезда в Арлингтон оставалось всего несколько дней, и чем ближе становился день нашей разлуки, тем сильнее я расстраивалась.

– Да, и я хочу побыть с тобой.

Мы вышли из аэропорта и направились к стоянке, где была припаркована машина Зака. Редкие, но крупные хлопья снега кружились в медленном танце и тонкой паутинкой оседали на землю. Рождество становилось все ближе, но из-за плотного графика учебы и работы я никак не могла проникнуться праздничным настроением.

– Зак, ты умеешь кататься на коньках? – с надеждой спросила я.

– Умею, но лет пять этого не делал.

– У нас с семьей была традиция перед Рождеством посещать каток. В детстве мы с сестрами даже разучивали танец снежинок и каждый год показывали его маме с папой. – Я улыбнулась старым, почти забытым воспоминаниям. – Потом Олив и Эмма выросли и стали ходить на каток с друзьями или своими парнями, а у родителей совсем не оставалось свободного времени из-за работы.

Зак остановился и обвил руками мою талию, притягивая к себе.

– Традиция номер один.

– Что? – удивленно спросила я.

– Давай это станет нашей первой традицией. Будем каждый год ходить на каток перед Рождеством. – Он заправил прядь моих волос под вязаную шапку и поправил ее, пряча мочки ушей. – И пока мы вместе, не будем нарушить эту традицию, что бы ни случилось.

– Пока?

Из-за этого слова меня пробил озноб. Как бы наивно это ни звучало, я не хотела никакого «пока».

Я мечтала об «отныне и навсегда».

Зак загадочно улыбнулся.

– Да. Но я планирую, что в течение этого «пока» мы объездим весь мир, а потом где-нибудь… – Он задумался, отчего его брови сошлись на переносице, а потом вдруг выгнулись домиком. – В Париже! Я же француз наполовину. Буду оправдывать стереотипы о французской романтике и сделаю тебе предложение в Париже в каком-нибудь дорогом ресторане со звездой Мишлен с видом на Эйфелеву башню. Потом мы поженимся на Гавайях, а медовый месяц проведем на Мальдивах.

Я тихо посмеивалась над внезапным энтузиазмом Зака, которого никогда не считала романтиком, и мысленно умоляла сердце не биться так громко и часто.

Зак продолжал рисовать наше прекрасное будущее в самых ярких красках:

– Мы добьемся всего вместе и будем поддерживать друг друга и