Антология современной польской драматургии - Ксения Старосельская

ЛЮЦИНА сидит, скорчившись, в углу на табуретке у ОЛИ.

ОЛЯ. Покажи… вся кожа содрана. Стало еще хуже?

ЛЮЦИНА молчит.

ОЛЯ. Хуже, я вижу.

Пауза.

ЛЮЦИНА. Я должна уехать.

ОЛЯ. Одна?

ЛЮЦИНА. Должна.

ОЛЯ. А дети?

ЛЮЦИНА. Я не могу больше ждать. Ты не понимаешь… Не могу.

Пауза.

ОЛЯ. Люцина…

ЛЮЦИНА. Помоги мне. Пожалуйста.

ОЛЯ. Останься. Останься здесь. Есть комната… Все необходимое…

Кухня в квартире ОЛИ. ЛЮЦИНА чистит картошку. ОЛЯ закуривает.

ОЛЯ. Хочешь?

ЛЮЦИНА мотает головой.

ОЛЯ. Хорошие. Последние деньги на них трачу. Ну…

ЛЮЦИНА (берет сигарету). Спасибо. (Возвращается к своему занятию.)

ОЛЯ. Прервись на минутку. А то не почувствуешь вкуса.

ЛЮЦИНА садится за стол. Затягивается.

Ну как?

ЛЮЦИНА. Хорошие.

ОЛЯ. Я все собираюсь бросить… (Пауза.) А ты?

ЛЮЦИНА. Я пробовала.

ОЛЯ. Но меня обязательно что-нибудь выведет из себя и… покупаю такие, которые мне не по карману.

ЛЮЦИНА (затягивается). Все приятнее.

ОЛЯ. Вот видишь… Ты курила, когда была беременна?.. Сейчас столько об этом говорят… по телевизору, в газетах… Аж противно.

ЛЮЦИНА. С Касей нет… Только с Войтеком, Пётреком и… (Пауза.) Да, с Войтеком и Пётреком уже курила… (Внезапно гасит сигарету.) Совсем забыла. Мне надо… (Хочет уйти.)

ОЛЯ ее обнимает.

ОЛЯ. Все хорошо…

За столом КАСЯ, ВОЙТЕК и ПЁТРЕК. Они что-то едят. БАБКА поднимается по лестнице наверх.

БАБКА. Поесть и убрать. Только как следует, чтобы ни крошки на столе не осталось.

Звонит телефон. КАСЯ быстро встает, хочет снять трубку.

БАБКА. Не трогай, я возьму. Тебе говорят?

КАСЯ (снимает трубку). Да, слушаю… Мама, где ты? Мама… (Смотрит на Бабку.) Мама, забери нас отсюда… Слышишь? Мама… Хорошо… хорошо… Здоровы… все. Сейчас позову мальчиков.

ВОЙТЕК бросается к трубке.

ВОЙТЕК. Мама… это я… Мама… вернись… (Весь трясется и начинает плакать.) Хорошо. Да, учусь… Да… Хорошо… Передаю Пётреку. (Протягивает трубку Пётреку, но Пётрек не двигается с места.)

ВОЙТЕК. На… Чего ты ждешь?

ПЁТРЕК. Я не хочу.

ВОЙТЕК. Ну…

ПЁТРЕК. Я же сказал.

ВОЙТЕК насильно всовывает ПЁТРЕКУ в руку телефонную трубку.

ВОЙТЕК. Говори… (Прижимает рукой трубку к уху Пётрека.) Ну, говори…

ПЁТРЕК какое-то время стоит с трубкой у уха. Слушает, что говорит ЛЮЦИНА. Без слов бросает трубку.

ВОЙТЕК. Что он сделал?

КАСЯ. Пётрек…

ВОЙТЕК. Что ты сделал, идиот?.. (Бьет Пётрека по голове.) Кретин.

КАСЯ. Отстань от него.

ПЁТРЕК убегает.

БАБКА. А ну прекратить. Я сказала… убрать и марш наверх. (Касе.) Ты еще меня попомнишь.

КАСЯ. Мама нас заберет.

ЛЮЦИНА и ОЛЯ. Комната ЛЮЦИНЫ в квартире ОЛИ.

ОЛЯ. Что такое?

ЛЮЦИНА. Я не могу… Не могу так больше…

ОЛЯ. Это только начало… у тебя есть, где жить, есть работа. Разведешься… заберешь детей к себе… А пока пиши им, звони… Все образуется…

ЛЮЦИНА. Я постоянно слышу их плач, тихий, иногда чуть погромче… Слышу, четко…

ОЛЯ. Что ты говоришь?

ЛЮЦИНА. Они кричат, нет им покоя…

ОЛЯ. Я разговаривала с Касей, она не жаловалась…

ЛЮЦИНА. Они где-то их прячут. Я уверена. Я искала, но не нашла. Они как… Их надо забрать… Им холодно. Они там… Слышишь?

ОЛЯ. Слышу.

ЛЮЦИНА. Скажи Пётреку… он не хочет со мной говорить… Не хочет… Скажи, что пока я не могу вернуться, что… увидимся позже… Скажи… ему…

Комната ЛЮЦИНЫ. ЛЮЦИНА лежит на тахте лицом к стене. На табуретке возле тахты тарелка с едой.

Вечер. ЛЮЦИНА одна в комнате. Так же, как и прежде, тарелка стоит нетронутая. ЛЮЦИНА сидит на тахте, у нее расстегнута блузка. Открывается дверь, входит ОЛЯ.

ОЛЯ. Ты опять ничего не ела… Люцина… Ты должна есть. Слышишь? (Замечает расстегнутую блузку и обнаженную грудь Люцины.)

ОЛЯ. Что ты делаешь?

ЛЮЦИНА. Они голодные. Им холодно. Я должна их накормить.

ОЛЯ (встает на колени перед Люциной, застегивает ей блузку). Ты голодная. Ты ничего не ела. Приму ванну… я приготовлю что-нибудь горячее. (Идет в ванную комнату.)

Слышится звук льющейся воды. ЛЮЦИНА одевается и уходит.

Ночь. ЛЮЦИНА открывает дверь овина, входит внутрь.

ЛЮЦИНА. Я знаю, что вы здесь. Вы уже не одни… Слышите? Я с вами. (Пауза.) Теперь мы будем вместе. Нам будет хорошо и тепло. (Разгребает солому. Укладывается. Сгребает солому к себе. Прижимает.) Никто нас не разлучит… Никто. (Зажигает спичку. Секунду смотрит на пламя. Потом спокойно закрывает глаза.)

Комната стариков. Ночь. БАБКА спит на кровати рядом с пьяным мужем. Просыпается, открывает глаза. Видит на стене пляшущие отблески света от горящего овина. С лестницы доносятся голоса. Это ЯЦЕК ведет вниз детей. БАБКА, оторопев, смотрит в окно.

БАБКА. Подожгли…

ЯЦЕК. Мама, будите отца.

За окном горящий овин.

БАБКА. Подожгли.

ЯЦЕК. Мама!

ЯЦЕК с детьми после похорон. ЯЦЕК и дети в темных костюмах. ЯЦЕК и ПЁТРЕК стоят на краю пепелища, КАСЯ и ВОЙТЕК ближе к дому. ПЁТРЕК ковыряется палкой в черной земле. ЯЦЕК смотрит на остатки овина. У него начинает подрагивать подбородок. Все сильней. Он не может сдержать дрожь.

Пасмурный, дождливый день. Люди собираются возле статуи Богоматери.

2-Я ЖЕНЩИНА. Что за погода… Не помню уже, когда видела солнце.

1-Я ЖЕНЩИНА. Как погасили пожар, дождь все идет и идет.

2-Я ЖЕНЩИНА. Пусть идет… пусть все смоет… До самой земли.

1-Я ЖЕНЩИНА. До сих пор стоит запах гари. После дождя еще хуже.

2-Я ЖЕНЩИНА. На пепелище кроме тела Люцины нашли еще останки двух младенцев…

КОВАЛЬСКАЯ. Известно было, что они где-то их хранят…

2-Я ЖЕНЩИНА. Боже милостивый, что было известно?..

КОВАЛЬСКАЯ. Мало того, что тех убила… так и этих, живых, оставила на произвол судьбы…

2-Я ЖЕНЩИНА. И даже если… она не сама это сделала…

1-Я ЖЕНЩИНА. Кому знать, как было на самом деле?

2-Я ЖЕНЩИНА. Люцина хотела развестись? Убегала?.. Ездила к адвокату… Ездила, да?

КОВАЛЬСКАЯ. Развод — это раздел имущества, земли, всего. Поэтому они хранили эти мумии. Приперли Люцину к стенке.

1-Я ЖЕНЩИНА. Ну и вышло по-ихнему. Ее дети, ее кровь.

КОВАЛЬСКАЯ. Даже после смерти она от этого не отречется.

2-Я ЖЕНЩИНА. Боже праведный.

КСЕНДЗ. Почему мне никто не сказал?

Все молчат.

Павел Саля

«ТЕПЕРЬ МЫ БУДЕМ ХОРОШИМИ»

Театральная пьеса в трех актах

Ни одно существо не может являться частью Бога, и в то же время

это существо непременно является частью дьявола.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ФОНАРЬ, 13 лет, рыжеволосый.

НАЦИСТ, 17 лет, бритый наголо, хорош собой.

ПАХАН, 19 лет, коренастый.

КЕРМИТ, 15 лет, бледный.

УТЮГ, 12 лет, тучный.

ТЕЛКА, 15 лет, длинноволосый, очень красивый.