Антология современной польской драматургии - Ксения Старосельская

ЛЮЦИНА. Не помню, когда я была в лесу.

БАБКА. Была… Видели…

ЛЮЦИНА. Ну и что?

БАБКА. Видели тебя с животом.

ЛЮЦИНА молчит.

БАБКА. Слышишь? Видел тебя кто-то с твоим чертовым разбухшим пузом!

ЛЮЦИНА. Не может быть.

БАБКА. Однако ж.

В окно видны играющие во дворе ВОЙТЕК и ПЁТРЕК.

Сколько я тебе говорила? Только покажись еще раз кому-нибудь на глаза. Слышишь? Хоть один раз. Чертова корова.

Возвращается ДЕД.

ДЕД. Что тут опять?

БАБКА. Красуется на людях, будто у нее есть чем гордиться…

ДЕД. А может, есть…

БАБКА. Как бы не так… А ты чего? Кишка кишке кукиш кажет?

ЛЮЦИНА, скорчившись, сидит у печи. Входит ДЕД.

ДЕД. Что такое? Что случилось? А, мать?

БАБКА. Что случилось? Началось, черт подери…

ДЕД. Что началось?

БАБКА. Началось. Не здесь, а то все загадишь… А ну, быстро в ванную… (Ведет Люцину в ванную.)

ДЕД. Что происходит?

БАБКА. Заткнись же ты наконец… а что должно происходить? Ничего. Ничего не происходит. Никого сюда не пускай… Понял? Никого. Только тихо. (Люцине.) И чтоб не скулила.

ЛЮЦИНА, обессиленная, стоит, прислонив голову к стене ванной. Входит БАБКА.

БАБКА. Послед вышел?

ЛЮЦИНА не отвечает.

БАБКА. Ты слышишь?

ЛЮЦИНА кивает.

БАБКА. Иди. Убраться надо.

ЛЮЦИНА. Где он?..

БАБКА. Нет и не было.

ЛЮЦИНА. Я хочу посмотреть.

БАБКА. Он был уже мертвый.

ЛЮЦИНА. Я слышала…

БАБКА. Мертвый был. И ничего ты не слышала… Ничего.

ЛЮЦИНА. Пожалуйста.

БАБКА. Иди.

ЛЮЦИНА. Я посмотрю…

БАБКА. Я же сказала.

ЛЮЦИНА. Я только разок взгляну.

БАБКА. На падаль посмотреть захотелось?

Ночь. ЯЦЕК возвращается домой. В кухне темно, только из коридора пробивается полоска света. ЯЦЕК пересекает кухню, подходит к лестнице. Из темноты доносится голос его матери.

БАБКА. Постой. (Включает свет.)

ЯЦЕК. Что ты здесь делаешь?

БАБКА. Тебя жду.

ЯЦЕК. Уже поздно.

БАБКА. Ты всегда так возвращаешься.

ЯЦЕК. Случилось что-нибудь?

БАБКА. А что могло случиться?

ЯЦЕК. Я пойду наверх.

БАБКА. Останься.

ЯЦЕК. Но… Что случилось?

БАБКА. Ничего не случилось. Сядь.

ЯЦЕК. Я сижу.

БАБКА. Сегодня будешь спать здесь.

ЯЦЕК. Но…

БАБКА. Ты слышал? Она плохо себя чувствует… Ей нужен покой. Здесь будешь спать, на лавке. Ты небось голодный?

ЯЦЕК. Я ел.

БАБКА. Наверное, какое-нибудь дерьмо в забегаловке? (Ставит на стол тарелку.) Чего так уставился?

ЯЦЕК. Тут, на лбу…

БАБКА. Что?

ЯЦЕК. Пятнышко… как будто царапинка…

БАБКА. Веткой, наверное. Умойся, есть теплая вода. (Вытирает лоб.) Ну иди же.

ЯЦЕК идет в ванную. Сразу входит ДЕД.

ДЕД. Приехал?

БАБКА. Приехал. Чего так уставился?

ДЕД. Тут, на виске… красное…

БАБКА. Так вытри, чего ждешь?

ДЕД. Не оттирается. (Трет все сильней.)

БАБКА. Хватит!

ДЕД. Никак не оттиралось.

БАБКА. Испугался? Думал, так и останется? Так ты подумал?

ДЕД. Отстань от меня. Слышишь?

Ночь. ЯЦЕК лежит на лавке в кухне. Не спит. Курит. Открывается дверь. Шаркая ногами, входит БАБКА.

БАБКА. Дымишь, вместо того чтобы спать. (Садится на табурет.) Глаз не могу сомкнуть… Ноги ломит, будто вот-вот отвалятся… Целый день крутишься…

ЯЦЕК (встает). Дай-ка я натру мазью…

БАБКА. Сперва помыть надо… Вода еще есть.

ЯЦЕК наливает воду в таз, ставит его на пол. Опускает ноги матери в воду. На ступнях видны шрамы от ожогов. ЯЦЕК заботливо моет ей ноги.

ЯЦЕК. Ты никогда не рассказывала…

БАБКА. О чем?

ЯЦЕК. Ну… Как это произошло…

БАБКА. Пожар был. Ты же знаешь. О чем тут рассказывать… только зло берет… (Вынимает ногу из таза.)

ЯЦЕК ее вытирает.

Мать спала внизу… Как убитая. Намаялась за день. Дым меня разбудил… Вся хата была в дыму. Я слышала, как мать колотит кулаками в дверь. Всюду огонь и этот вонючий дым… Дверь, проклятая, не хотела открываться.

Я ее дергала… Она будто разбухла от огня… Потом мать перестала… колотить. Я не могла сдвинуться с места… меня как парализовало. Убежала в последнюю минуту… когда обрушилась крыша. Сама не знаю как… Уже сквозь огонь… Она осталась… Осталась там. Тогда-то я их и обожгла… Вот здесь… пришлось пересадить кожу…

ЯЦЕК вытирает вторую ногу матери.

Теперь смажь. Осторожно.

ЯЦЕК втирает мазь.

Они стояли вокруг дома… как у костра. Вся деревня. Смотрели… Смотрели на огонь… Выпучили свои зенки… Стояли… как скотина, привязанная к кольям… Я помню каждое лицо. Каждое. Никто задницей не пошевелил. Никто. Я бежала на обгорелых ногах… Не чувствовала боли… Только потом. (Помолчав.) Загаси огонь в печи.

ЯЦЕК. Он давно погас.

БАБКА. Я сказала…

Входит заспанный ДЕД.

ДЕД. Свет жжете ночью… Случилось что-нибудь?

БАБКА. Ничего не случилось… Кроме того, что у тебя мочевой пузырь переполнен… Старый пропойца.

ДЕД. А ведь переполнен. (Входит в ванную.)

БАБКА. Его я тоже помню.

ЖЕНЩИНЫ возле фигуры Богоматери.

2-Я ЖЕНЩИНА. Что это вы там высматриваете?

1-Я ЖЕНЩИНА. Смотрю, не сушатся ли пеленки…

2-Я ЖЕНЩИНА. Чего?

1-Я ЖЕНЩИНА. Пеленки…

КОВАЛЬСКАЯ. Пора вроде бы. Может, не закопали…

2-Я ЖЕНЩИНА. Боже праведный…

1-Я ЖЕНЩИНА. Вы думаете, что?..

КОВАЛЬСКАЯ. Либо да, либо нет.

Пауза.

2-Я ЖЕНЩИНА. А если… Если нет этого ребенка… если не надо сушить пеленки… то?..

КОВАЛЬСКАЯ. То понятно.

2-Я ЖЕНЩИНА. Но ведь… Не может этого быть. Надо кому-нибудь сказать, что-нибудь сделать…

1-Я ЖЕНЩИНА. Как будто это просто… Сказать… что и кому? Вы видели? Полиция, суд… Боже праведный.

КОВАЛЬСКАЯ. Надо иметь доказательства или самому засвидетельствовать. Никто ничего не видел, не слышал.

1-Я ЖЕНЩИНА. Каждый живет как хочет. Я вас не принуждаю.

2-Я ЖЕНЩИНА. Но…

1-Я ЖЕНЩИНА. Я вам очень советую…

БАБКА и ДЕД сидят за столом. ЛЮЦИНА ставит на стол еду.

ЛЮЦИНА. Что вы с ним сделали?

БАБКА и ДЕД молчат.

Яма, вода?

ДЕД. О чем это она?

БАБКА. Бредит. В последний раз не была такой любопытной… И нечего печалиться. Радуйся, что все позади. Нет и не было. Запомни наконец.

ЛЮЦИНА. Я…

БАБКА. Что — ты?

ЛЮЦИНА. У меня есть…

БАБКА. Ничего у тебя нет. Слышишь? Никогда не было и нет.

ЛЮЦИНА. Есть. У меня молоко…

БАБКА. Не знаешь, что делать? Сцеживай и давай собаке. Только так, чтобы никто не видел.

Утро. ЛЮЦИНА идет с ПЁТРЕКОМ по тротуару вдоль дороги. Со стороны храма приближаются КСЕНДЗ и МИНИСТРАНТ. КСЕНДЗ несет миро для больного. МИНИСТРАНТ звонит в колокольчик. ЛЮЦИНА и ПЁТРЕК опускаются на колени. КСЕНДЗ улыбается ПЁТРЕКУ. ЛЮЦИНА стоит, понурив голову. ПЁТРЕК смотрит вслед уходящим КСЕНДЗУ и МИНИСТРАНТУ.

ПЁТРЕК. Мама… Мама… они уже ушли.

ЛЮЦИНА встает, они идут дальше.

В комнате на втором этаже. ОЛЯ и ЛЮЦИНА одни.