Антология современной польской драматургии - Ксения Старосельская

ЛЮЦИНА смотрит на свое отражение в зеркале.

ОЛЯ. Видишь? Господь милостивый, сколько людей начинает все сначала. Во всех газетах об этом пишут. (Садится рядом с Люциной, смотрит на себя в зеркало.)

Кухня. Дети носятся сломя голову. ПЁТРЕК гоняется за ВОЙТЕКОМ вокруг стола. Потом они меняются ролями.

ЛЮЦИНА. Перестаньте… слышите?

Дети по-прежнему бегают как угорелые.

Уймитесь… (Пытается поймать Пётрека.) Идемте на чердак за бельем.

Дети бегут за ЛЮЦИНОЙ на чердак, носятся между простынями.

ЛЮЦИНА. Прекратите же наконец…

ПЁТРЕК. Он меня поймает… Он сейчас меня поймает…

Один из мальчиков хватается за простыню и прячется за ЛЮЦИНУ. Бегая вокруг нее, обматывает ЛЮЦИНУ простыней. Запутавшись в простыне, она не может устоять на ногах, приседает.

ЛЮЦИНА. Вы все испачкаете… Перестаньте.

Мальчики видят в сложившейся ситуации новый повод для игры. Со смехом заматывают всю ЛЮЦИНУ простыней. ЛЮЦИНА не сопротивляется и дает себя полностью обмотать, становясь похожей на белый кокон. Очередные витки простыни закрывают ее лицо и всю голову. Какое-то время она стоит неподвижно. Мальчики перестают бегать и кричать.

ПЁТРЕК. Ты что наделал?

ВОЙТЕК. Я?

Вдруг ЛЮЦИНА, зашевелившись, начинает их пугать. Они снова хохочут.

ЛЮЦИНА одна в кухне, настороженно оглядывается вокруг и прислушивается. Наконец снимает телефонную трубку, достает бумажку, набирает номер.

ЛЮЦИНА. Пани адвокат… это Люцина Зберская… Я звоню вам по рекомендации Оли Новиш…

АДВОКАТ. Да, она меня предупреждала… Ну так что… будем разводиться?

ЛЮЦИНА. Я бы хотела… (Во время всего разговора она стоит и нервно озирается по сторонам.)

АДВОКАТ. Пьет и бьет?

ЛЮЦИНА. Да.

АДВОКАТ. Результаты экспертизы?

ЛЮЦИНА. Что?

АДВОКАТ. У вас есть справка от врача о нанесенных телесных повреждениях?

ЛЮЦИНА. Нет.

АДВОКАТ. Вы вызывали полицию?

ЛЮЦИНА. Нет.

АДВОКАТ. Они бы все равно не приехали… Да, но что-то нам надо иметь. Он отдает вам деньги?

ЛЮЦИНА. Отдает… своей матери.

АДВОКАТ. Сколько у вас детей?

ЛЮЦИНА. Трое…

АДВОКАТ. Хорошо… но что-то нам надо иметь. Справку от врача, свидетелей, что угодно.

АДВОКАТ. Вы должны что-нибудь раздобыть. И тогда приходите в консультацию… Мы сядем и напишем заявление. Все будет хорошо.

ЛЮЦИНА молчит.

АДВОКАТ. Значит, договорились…

ЛЮЦИНА. Да. Большое спасибо… До свидания. (Кладет трубку.)

Входит со двора ПЁТРЕК, руки у него перепачканы краской.

ПЁТРЕК. Куда мы пойдем?

ЛЮЦИНА. На кого ты похож!

ПЁТРЕК. Мы красили с дедушкой.

ЛЮЦИНА. Без кисти?

ПЁТРЕК. Ну, скажи!

ЛЮЦИНА. Ты сейчас здесь что-нибудь запачкаешь.

ПЁТРЕК. Мы пойдем куда-нибудь?

ЛЮЦИНА. Может быть.

ПЁТРЕК. Куда?

ЛЮЦИНА. Что куда?

ПЁТРЕК. Куда пойдем?

ЛЮЦИНА. Не знаю. Поди к колонке и вымой руки.

ПЁТРЕК. Не получится…

ЛЮЦИНА. Что не получится?

ПЁТРЕК. Это масляная краска… Дедушка сказал, надо вытереть.

ЛЮЦИНА. Тогда вытри.

ПЁТРЕК. Мы вместе поедем? Не так, как в последний раз. Ты никого не оставишь?

ЛЮЦИНА молчит.

ПЁТРЕК. Ну, обещай.

ЛЮЦИНА. Ты сейчас что-нибудь испачкаешь.

ПЁТРЕК. Обещай.

ЛЮЦИНА. Не слышишь, что я тебе говорю?

ПЁТРЕК. Обещай.

ЛЮЦИНА. Обещаю.

ПЁТРЕК. Возьмешь меня, Войтека и… Касю. Ну…

ЛЮЦИНА. Я же обещала. Поди и вымой наконец руки.

ЛЮЦИНА у печи. БАБКА ест, сидит спиной к ЛЮЦИНЕ.

БАБКА. Ну что ты все вертишься перед глазами? Сядь же наконец. Поесть спокойно нельзя… Как собака вокруг кости.

ЛЮЦИНА садится. БАБКА ест.

БАБКА. Чего ты ждешь?

ЛЮЦИНА. Я не голодная.

БАБКА. Чего ты такая серая… краше в гроб кладут. Давай ешь. Ну… Похоже, тебя сейчас вырвет… А ну-ка, погляди на меня. Посмотри мне в глаза. (Почти силой поворачивает ей голову.) Опять? (Пауза.) Сука ненасытная! Опять понесла. О чем только, корова, ты думаешь? Сколько мне этих сопляков здесь будет бегать… Сколько? Ну, скажи, сколько?

ЛЮЦИНА. Я говорила…

БАБКА. Говорила… что говорила?!

ЛЮЦИНА. Я говорила, что нельзя… Он не послушал… Он никогда не слушает.

БАБКА. Ты уже сказала кому-нибудь? Протрепалась? Отвечай.

ЛЮЦИНА. Нет.

БАБКА. Никому?

ЛЮЦИНА. Никому.

БАБКА. Помни, ни слова. Никому. Чтоб никто не заметил… Как будто ничего нет. А ну покажи. (Поднимает блузку Люцины.) Носи одежду пошире… Слышишь, что я тебе говорю? Надо затянуть бинтом. (Достает из шкафчика бинт). А ну, подойди ближе. (Начинает ее обматывать).

ЛЮЦИНА. Убери руки!

БАБКА. Ты это нарочно… хочешь, чтобы он надорвался, вкалывая на твоих выродков. Этого хочешь… И чтоб никто не узнал! Запомни. Никто. Чего расселась? А ну… Чтоб глаза мои тебя не видели.

ЛЮЦИНА уходит.

Чертова сука.

ЛЮЦИНА бежит по дороге в лес. Устав, садится на освещенной солнцем укромной полянке. Слышно пение птиц. Она ложится на землю. Щекой прижимается к земле, лежит так некоторое время. Потом встает, трогает рукой живот. Скидывает с плечей бретельки, задирает блузку, разматывает бинт. Блузка опадает на живот, не стянутый бинтом. ЛЮЦИНА кладет на живот руку. Замирает. Вдруг слышится треск сломанной ветки на противоположной стороне поляны. ЛЮЦИНА, резко одернув блузку, хватает бинт. В панике прячется в густых кустах, прислушивается. Пытается обмотать бинтом живот.

Снова замирает, снова прислушивается. Затем продолжает обматываться бинтом. Закончив, одергивает блузку. Быстро уходит.

Приходский храм. Перед костелом рабочие что-то ремонтируют. Главная дверь в храм широко открыта. ЛЮЦИНА стоит у колонны. С левой стороны — исповедальня. Пустая. На подушечке лежит требник и епитрахиль. Из ризницы выходят две женщины, ставят цветы на алтарь. Они замечают ЛЮЦИНУ, смотрят в ее сторону. ЛЮЦИНА отступает к выходу и чуть не налетает на ксендза.

ЛЮЦИНА. Слава Иисусу.

КСЕНДЗ. Во веки веков. Вы исповедоваться?

ЛЮЦИНА растерялась, не знает, что сказать.

КСЕНДЗ. Через четверть часа… Вы… Я знаю. Вы живете рядом с Богоматерью… трое детей…

Девочка и два мальчика.

ЛЮЦИНА. Да.

КСЕНДЗ. Я сейчас подойду. Вы уже подписали?

ЛЮЦИНА. Что?

КСЕНДЗ. Протест против убийства нерожденных детей. Там на столике возле хоров лежит петиция. Через пятнадцать минут буду в исповедальне. (Направляется к рабочим.)

ЛЮЦИНА какое-то время стоит в замешательстве. Затем преклоняет колено, поднимается и выходит. КСЕНДЗ перед костелом показывает что-то рабочим. Видит уходящую ЛЮЦИНУ.

КСЕНДЗ. Постойте… (Люцина не слышит. Ксендз замечает, что рабочие сделали что-то неправильно.) Это не так должно было быть… Я же говорил.

ПЁТРЕК и ВОЙТЕК в углу двора. Пытаются поймать котенка.

ВОЙТЕК. Ну, держи… Убежал.

ПЁТРЕК. Вон он сидит…

ВОЙТЕК. Подожди.

ПЁТРЕК. Я его поймаю.

ВОЙТЕК. Не надо.

ПЁТРЕК. Поймаю.

ВОЙТЕК. Стой на месте… Попался. Вот он. Держи.

ПЁТРЕК. Я же держу.

ВОЙТЕК. Давай резинку.

ПЁТРЕК ищет резинку.

ВОЙТЕК. Куда ты ее засунул?

ПЁТРЕК. Вот она.

ВОЙТЕК. Ну же. Давай.

ПЁТРЕК. Я…

ВОЙТЕК. Держи. (Надевает черную резинку котенку на шею.) Никто не догадается… Видишь, ничего не заметно. (Приглаживает шерсть в том месте, где у котенка на шее резинка.)