Одиссея капитана Блада - Рафаэль Сабатини

– Если вы передадите мне то, о чем он вас просил, может быть, я сумею

лучше разобраться…Лорд Джулиан смешался. Дело было весьма деликатным и требовало оченьосторожного подхода; впрочем, его не столько заботило то, как выполнитьпоручение капитана Блада, сколько то, как использовать его в своихсобственных интересах. Его светлость, весьма опытный в искусстве обращения сженским полом и всегда чувствовавший себя непринужденно в обществе светскихдам, испытывал сейчас странную неловкость перед этой прямой и бесхитростнойдевушкой – племянницей колониального плантатора.Они шли молча к освещенному ярким солнцем перекрестку, где аллеюпересекала дорожка, ведущая по направлению к дому. Здесь в солнечных лучахпорхала красивая, величиной с ладонь бабочка, шелковистые крылышки которойотливали пурпурными тонами. Блуждающий взгляд его светлости следил за

бабочкой до тех пор, пока она не скрылась из виду, и только после этого он

– Мне нелегко говорить, разрази меня гром! Этот человек заслуживает

лучшего к себе отношения. И говоря между нами, мы все мешали ему стать иным:ваш дядя – тем, что не мог расстаться со своим озлоблением, а вы… вы,сказав ему, что королевской службой он искупит свое прошлое, не захотелипризнать за ним этого искупления, когда он перешел на службу королю. И вытак поступили, несмотря на то что только забота о вашем спасении былаединственной причиной, заставившей его принять такое решение.Она отвернулась от него, чтобы лорд Уэйд не увидел ее лица.

– Я знаю, теперь я знаю! – мягко сказала она и после небольшой паузы

задала вопрос: – А вы? Какую роль сыграли в этом вы? Почему вам нужно быловместе с нами портить ему жизнь?

– Моя роль? – Он снова заколебался, а затем отчаянно ринулся вперед,

как обычно поступают люди, решившись поскорей сделать то, чего они боятся.

– Если я понял его правильно, то мое, хотя и пассивное, участие тем не

менее было очень активным… Умоляю вас не забывать, мисс Арабелла, что ятолько передаю его собственные слова. От себя я ничего не добавляю… Онсказал, что мое присутствие затруднило ему восстановить свое доброе имя вваших глазах. А без этого ни о каком искуплении для него не могло быть иречи.Она тревожно посмотрела ему прямо в глаза и в недоумении нахмурилась.

– Он считал, что ваше присутствие помешало ему восстановить свое

доброе имя?.. – повторила она. Было ясно, что она просит разъяснитьзначение этих слов.И он, краснея и волнуясь, стал путанно и сбивчиво объяснять ей:

– Да, он сообщил мне это в таких выражениях… я понял из них то, на

что хочу очень надеяться… но не осмеливаюсь верить… богу известно, что яне фат, Арабелла. Он сказал… Прежде всего позвольте мне рассказать вам ссамого начала – вы поймете мое положение. Я явился к нему на корабль, чтобыпотребовать немедленной выдачи вашего дяди. Блад рассмеялся мне в лицо. Ведьполковник Бишоп был заложником его безопасности. Приехав на корабль, я сам,в своем лице, дал ему еще одного заложника, по меньшей мере столь жеценного, как и полковник Бишоп. И все же капитан попросил меня уехать. Онсделал это совсем не из страха перед последствиями – нет, он вообще ничегоне боится. Он поступил так и не из какого-то личного уважения ко мне.Напротив, он признался, что ненавидит меня по той же причине, котораявынуждает его беспокоиться о моей безопасности…

– Я не понимаю, – сказала она, когда лорд Джулиан запнулся на

мгновение. – Все это как-то противоречиво…

– Это так только кажется… а дело в том, Арабелла, что этот

несчастный осмелился… полюбить вас.Она вскрикнула и схватилась рукой за грудь. Сердце у нее учащеннозабилось. В изумлении она смотрела на лорда Джулиана.

– Я… я напугал вас? – озабоченно спросил он. – Я опасался этого,

но все же должен был вам рассказать, чтобы вы наконец знали все.

– Продолжайте, – попросила она.

– Хорошо. Он видел во мне человека, мешавшего ему, как он сказал,

добиться вашей взаимности. Он с удовольствием расправился бы со мной, убивменя на дуэли. Но, поскольку моя смерть могла бы причинить вам боль ипоскольку ваше счастье для него драгоценнее всего на свете, он добровольноотказался задержать меня как заложника. Если бы ему помешали отплыть и я могбы погибнуть во время боя, то возможно, что… вы стали бы оплакивать меня.На это он также не соглашался. Он сказал – я точно передаю его слова, –что вы назвали его вором и пиратом и если из нас двоих вы предпочли меня, товаш выбор, по его мнению, был сделан правильно. Поэтому он предложил мнепокинуть корабль и приказал своим людям доставить меня на берег.Глазами, полными слез, она взглянула на него.Затаив дыхание, он сделал шаг по направлению к ней и протянул ей руку:

– Был ли он прав, Арабелла? Мое счастье зависит от вашего ответа.

Но она молча продолжала смотреть на него. В глазах ее стояли слезы.Пока она молчала, он не решался подойти к ней ближе.Сомнения, мучительные сомнения овладели им. А когда она заговорила, онсразу же почувствовал, насколько верными были эти сомнения.Своим ответом Арабелла сразу дала понять ему, что из всего сказанногоим до ее сознания дошла и осталась в нем только та часть его сообщения,которая касалась чувств Блада к ней.

– Он так сказал?! – воскликнула она. – О боже мой!

Она отвернулась от него и сквозь листву апельсиновых деревьев,окаймлявших аллею, стала смотреть на блестящую гладь огромной бухты и холмы,видневшиеся вдали. Прошло несколько минут. Уэйд стоял, со страхом ожидая,что она скажет дальше. И вот Арабелла наконец заговорила снова – медленно,словно размышляла вслух:

– Вчера вечером, когда мой дядя полыхал таким бешенством и такой

злобой, я начала понимать, что безумная мстительность – это свойство техлюдей, которые поступают дурно и неправильно. Они доводят себя до безумия,чтобы оправдать любые свои поступки. Я слишком легко верила всем ужасам,которые приписывали Питеру Бладу. Вчера он сам объяснил мне эту историю сЛевасером, которую вы слыхали в Сен-Никола. А сейчас вы… вы самиподтверждаете его правдивость и порядочность… Только очень хороший человекмог поступить так благородно…

– Я такого же мнения, – мягко сказал лорд Джулиан.