Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

— Мадам Помфри говорил?

— Нет, ты же мой целитель, а не она. Я ей не доверяю, — выдохнул Гарри. — Но не переводи тему! Том злится. Кто-то его сильно разозлил. А когда он злится, обязательно кто-нибудь пострадает. Приглядывай за ним, ладно? Я обязательно что-нибудь сделаю с этими его вспышками гнева, как только отсюда выберусь.

— Пф, дрессировать его собрался? — с сарказмом ответил Северус, не собираясь спорить насчёт мадам Помфри. Ему ни к чему, чтобы посторонние люди, да ещё и такие профессионалы, как мадам Помфри, пытались понять, что не так с Гарри. Он сам учил его не доверять другим целителям.

— Учить, — Гарри глянул на него с укоризной, приоткрыв от возмущения опухшие веки. — Я научил его доверять себе, научил его веселиться, научил элементарным вещам, вроде говорить комплименты и спать вместе, говорить о том, что волнует. Я сделал его похожим на человека, а не на дикого волка. Когда я первый раз к нему прикоснулся, мне казалось, что он сломает мне шею. Неужели ты сомневаешься, что у меня не получится научить его справляться с гневом?

— Это не одно и то же, — Северус даже не подозревал, как всё это выглядит со стороны Гарри. Кажется, он осознанно приручал Риддла. — Проблемы с контролем гнева — это гораздо серьезней.

Он сосредоточился на диагностике и нашёл причину боли Гарри — печень. Но онемение ноги она точно не могла вызвать, так что он продолжил искать дальше.

— Просто никто из вас не пытался даже его понять. Он сложный человек, лишенный дара сопереживания, к тому же искалеченный эмоционально, — заспорил Гарри. — Но под всем этим кроется огромное живое сердце, которое тоже хочет любви и понимания, я знаю, чувствую это. Я его не брошу, что бы вы ни говорили, я буду с ним до самого своего конца. У всех есть трудности, правда? Мама с папой постоянно ругались, у нас с Томом все совсем не так. Все сложнее и проще одновременно.

Ох, он ещё не знал, какие новости приготовили ему мама и папа.

— Ты многое о нём не знаешь, Гарри. Не строй воздушных замков, некоторые люди совсем не такие, каким кажутся.

— Я его знаю, — заупрямился Гарри. — Ничего меня не сможет оттолкнуть от него!

«Даже если ты узнаешь, что он убил девочку? Хладнокровно травил учеников, которые ему не нравились, весь прошлый год? Занимался тёмной магией?» — хотелось бы ему спросить.

Но он приберёг это.

Риддл ему нужен, пока что. А когда придёт время, Гарри узнает о своем возлюбленном много нового, ради его же собственного блага. И этот момент уже очень близок.

— Как скажешь, — мягко улыбнулся он и продолжил диагностику. — Тебе сейчас нужно сосредоточиться на выздоровлении.

— Почему мне так плохо? Когда это пройдёт? — поинтересовался Гарри небрежно. Все его мысли занимал Том, и он, кажется, не особо беспокоился о своем состоянии. В жизни он испытывал намного большую боль, чем сейчас, потому и не видел в этом ничего необычного.

— Скоро, скоро. Печень немного пострадала, вот и всё, — соврал Северус привычно.

Гарри вяло кивнул и вновь принялся рассуждать о своем садисте, а Северус как всегда проглотил горечь лжи и помолился, чтобы вся эта история закончилась для него хорошо.

Том знал, что ему врут. Отчаянно, со страхом в глазах, но врут. И делал это Гарри — его честный, открытый, наивный возлюбленный.

И, вопреки всему, он не мог злиться на него. Гарри врал, чтобы уберечь самого Тома, чтобы он не делал глупостей, не переживал, не злился, не нервничал. Поэтому Том решил, что должен сделать для него то же самое.

Он не стал устраивать разборки, допросы. Он сделал вид, что не знает о том, что Гарри кто-то столкнул, что Гарри становится хуже, что ему больно. Он решил, что так будет лучше для и так ослабшего Поттера.

Было безумно сложно держать лицо, когда он видел, как морщится от боли Гарри, как с каждым днём истончается его сероватая кожа, как заостряются скулы, а голос становится всё тише и тише. Это было испытанием для его воли — смотреть, как медленно угасает Гарри.

Ему не становилось лучше, и Том подозревал, что не станет, пока они не избавятся от проклятой тени. Для неё ситуация была идеальна — Гарри слаб, как котёнок, переполнен зельями под завязку. Если бы Том был на месте тени, если бы он пытался убить Гарри, то он воспользовался бы ситуацией. И что-то подсказывало, что тень вполне разумна.

Он погружался на дно ледяного озера, наблюдая за ним. Он не мог спать, не мог нормально дышать, зная, что сейчас испытывает Гарри, что в любой момент может умереть. Хотелось кричать каждую минуту, устроить грандиозную истерику с криками и членовредительством, но он держался, зная, что Гарри это никак не поможет.

Это была высшая несправедливость.

Том никогда не привязывался к кому-либо так сильно, и казался насмешкой тот факт, что, когда это произошло, объект его привязанности оказался обречён на нелепую раннюю смерть. Как будто что-то наказывало его за всё, что он успел натворить.

Он всего лишь хотел силы! Он защищался! Не он был злодеем в этой сраной истории!

Издевательства, ненависть, побои, оскорбления, пренебрежение — вот, что он терпел с самого раннего детства. Кто бы на его месте не захотел стать сильнее? Он справился со всеми трудностями, разве не заслужил он хоть немного счастья?

Заслужил, он заслужил!

Так почему опять судьба тыкает его носом в грязь? Почему ему снова больно?

— Том, я очень стараюсь, но никто ничего не знает. Ты не думал, что это может быть связано с Флинтом? Он действует в одиночку, всегда так было, только этим можно объяснить полное отсутствие даже малейших слухов! — взволнованный Драко дрожал с головы до пяток от его холодного тяжёлого взгляда. Он крутил перо в тонких пальцах, хватался то за один учебник, то за второй, усиленно делая вид, что пишет эссе по трансфигурации.

— Флинт, значит, — задумчиво протянул Том.

Драко был в чём-то прав. Флинт, несмотря на всю свою тупость, всегда действовал в одиночку. Его девизом было: тайну не раскрыть, если её знает один.

— Но зачем это ему? Из-за Гарри я ослабил контроль на факультете, ему стало гораздо легче проворачивать свои делишки. Он должен был знать, что я буду искать виновника до тех пор, пока не найду. Так подставляться не в его стиле, — всё же засомневался Том.

Вот, в чём проблема поиска подозреваемых: в случае Тома это может быть кто угодно. Столько людей желали ему смерти, что не хватит целого пергамента, чтобы составить список. Его боялись все. И пока он был в трезвом уме, никто не решался на месть. Но слухи о его болезни сделали своё дело: кто-то решился воспользоваться его слабостью.

— Ты, может, удивишься, — зашептал Драко, наклоняясь ближе через библиотечный стол. — Но Флинт давно оставил попытки завоевать место лидера. Он помешался на квиддиче, попасть в профессиональную сборную — это всё, что его волнует. Но желание причинить тебе боль могло остаться. Месть за то, что ты отобрал место, которым он грезил в детстве. Без далеко идущих планов и интриг, просто скинул Поттера с лестницы, чтобы тебе было больно, вот и всё.

Том задумался.

Проверить Флинта было практически невозможно: богатый уважаемый древний род, связи лорда Флинта, родовые защитные артефакты — всё это, как прочная броня, защищало Флинта от него.

Нужно искать обходные пути.

— Кажется, он очень близок со своей охотницей, Самантой? — поинтересовался он.

— Да, они дружат, — с облегчением улыбнулся Драко. — Ты сам разберёшься? Или мне помочь?

— Доверю это тебе, — кивнул Том. — Мне сейчас не до того, поэтому я рассчитываю на тебя. Обрати особое внимание на друзей Дэвида Рочестера.

— А что с ними? Он же с нами, — нахмурился Драко.

— С нами, но есть основания полагать, что я кое-где перегнул палку.

— О, — Драко не понял, но ему это было и не нужно. Не стоило ему знать, что обезумевший Том наказывал как чужих, так и своих. — Ладно. А когда мы найдём виновника, что ты с ним сделаешь? Сам понимаешь, если это кто-то из наших, ничего особо опасного сделать будет нельзя.