Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

Сколько таких состояний между сном и явью он пережил — даже и не счесть. Особенно с тех пор, как рядом с ним поселился Поттер.

— Ты поел?

Том фыркнул в его ухо и шутливо укусил мочку, от чего Гарри слабо хихикнул.

— Поел. Осилил полтарелки каши, доволен?

— Нет. Но это лучше, чем ничего, так что ладно, — удовлетворённо выдохнул Гарри, утыкаясь холодным кончиком носа в висок. — А почему на занятия не пошёл?

«Потому что мне они больше неинтересны. Мне больше не хочется делать вид, что я не знаю то, о чём нам рассказывают, просто ради того, чтобы казаться очень успешным учеником. Я давно уже это знаю. Я мог бы выпуститься раньше. Но я этого не делал ради налаживания связей».

«Потому что каждую минуту я боюсь, что с тобой что-то случится, и я никогда тебя больше не увижу».

«Потому что невыносимо слушать трёп других учеников и не слышать твоего смеха».

— Решил побыть бунтарём, — улыбнулся он натянуто, точно зная, что Гарри этим не обмануть.

Тот нахмурился, но не стал допрашивать, как Том и предполагал. Гарри научился улавливать, когда он хотел о чем-то поговорить, а когда — нет.

— Знаешь, я вспоминаю свою первую неделю в школе, — сменил Гарри тему. — Мне было так весело и одновременно страшно. Страшно, что всё это закончится слишком быстро. И теперь я не могу перестать думать о том, что могу остаться в этой кровати навсегда, мне постоянно снятся всякие ужасы о возвращении домой, к матери.

Отчаяние резануло по сердцу скальпелем и Том вздрогнул.

— Ты поправишься, — сказал он глухо. — Совсем скоро ты поправишься. И тебе не нужно будет возвращаться домой, больше никогда. Я украду тебя на лето, как тебе такая идея?

Он попытался хоть как-то отвлечь Гарри от невеселых мыслей и тот действительно еле заметно улыбнулся, а в зеленых глазах появилась благодарность.

— И куда мы отправимся? — спросил он с надеждой. — Я бы хотел побывать в маггловском мире. Знаешь, все эти телевизоры и телефоны, а ещё, я слышал, у них есть парки аттракционов. И кинотеатры. Так много всего, что я хотел бы увидеть…

Том поднёс его ладонь к лицу и мягко поцеловал.

— Значит, туда мы и отправимся, — прошептал он, бережно перебирая тонкие пальцы. — А после школы можем отправиться путешествовать и изучать магию.

Он хотел бы кинуть к ногам Гарри весь мир. Но чёртов мир Гарри отторгал, желал избавиться от него.

— Спасибо, Том, — Гарри сжал ладонь Тома, но хватка была очень вялой. — Что успокаиваешь. Я знаю, что ничего этого не будет, но все равно…

— Будет! — перебил его Том с пугающей его самого решительностью. — Обязательно будет! Я всегда держу своё слово, ты же знаешь.

Тот только кивнул и улыбнулся, часто моргая, как будто его клонило в сон.

«Он не верит. Пораженческие мысли стали особенно сильны, когда он оказался здесь, нужно торопиться!» — заметил внутренний голос.

— А пока отдыхай, — он наклонился и поцеловал его веки по очереди, покрасневший кончик носа, а затем и губы. — Тебе нужно поспать, куколка. Всё будет хорошо.

Гарри выглядел совсем сонным и таким слабым, что сердце Тома щемило от боли. Он с трудом заставил себя уйти из больничного крыла и отправился в библиотеку.

Искать информацию о тени, которую никто, кроме тёмных магов, не видел, было гиблой затеей, поэтому он обложился справочниками о магической энергии и принялся искать новую информацию.

Исследований по этой теме почти не было, но спустя пару часов одно сумело его заинтересовать.

Адаберт Уоффлинг, кажется, и тут успел отметиться, правда, преподносилось это всё как бред сумасшедшего старика.

«Как утверждал достопочтенный в прошлом профессор Уоффлинг, после смерти волшебника остаётся след его магической энергии. Всем нам известные призраки — это отпечаток магии умершего. Призрак статичен: он не способен развиваться, обучаться, меняться. Это просто слепок личности, как гипсовая посмертная маска. Есть ли у призрака душа? Профессор утверждал, что есть, но не в том виде, в каком мы это понимаем. Он представил призрака, как отпечаток ноги на мокром песке: отпечаток магии, отпечаток личности и отпечаток души…»

Том прикусил губу, бегая по строчкам глазами, не понимая, что могло его зацепить. Призраки. Призраки и тени — чем они отличаются?

У тени тоже не было физического тела. Тень есть тень. Как убить тень? Никак. Как и призрака.

Но в отличие от призрака, тень отбрасывает только что-то материальное. У их тени были какие-никакие зачатки магии, раз она могла воздействовать на Гарри. У призрака же магии нет. Значит, её тело всё же где-то было? Может, невидимое для глаза?

«Для глаза обычного волшебника. Только тёмные маги видят тень, может, с телом так же?»

Как же раньше он об этом не подумал! Тень не может существовать сама по себе, как призрак! Это не отпечаток, все признаки налицо: она появлялась при источнике света в темноте, отражалась на стенах, имела свою магию. Это очевидно, где-то должен быть её источник!

— Риддл.

Том встрепенулся, вынырнув из размышлений, и увидел перед своим столом Забини. Выглядел тот паршиво: бледный, хотя с его смуглой кожей скорее серый, лохматый, с тёмными кругами под глазами, он как будто сам упал с той лестницы вместе с Гарри.

Том испытывал удовлетворение, глядя на него. Ведь это он вытащил Гарри из комнаты, он стал косвенным виновником нынешнего его состояния.

— Не сейчас, — процедил Том. В голове крутилась какая-то мысль, озарение, казалось, ещё чуть-чуть, и он что-то поймёт! И тут Забини всё испортил. Том отвернулся от него, всем своим видом демонстрируя незаинтересованность.

— Гарри столкнули с лестницы.

Страница старой книги хрустнула и порвалась, когда Том сжал её в кулаке.

— Что? — он впился в Забини взглядом, жадно выискивая следы лжи.

— Я сам это видел. Я не разглядел, кто это был — он был в капюшоне. Гарри просил меня и Снейпа не говорить тебе, — чётко, как будто долго репетировал, ответил тот.

Том впился пальцами в виски и зажмурился. Казалось, он тонет в раскаленной лаве и не может сделать глоток воздуха, тело горело, кожа слезала, обнажая мышцы и кости.

— Я не знаю, парень это был или девчонка, но ты должен отыскать нападавшего, — продолжал Забини напористо, не замечая поднявшегося вокруг ветерка, от которого зашелестели страницы в открытой книге. — Должен отыскать.

Его голос пробился сквозь пламя, охватившее Тома.

«Должен отыскать».

Воздух начал поступать в лёгкие, магия, рвущаяся из тела, улеглась.

— Спасибо, что сказал, — ровным голосом ответил он, посмотрев прямо на Забини, и тот вздрогнул.

Лицо его совсем лишилось красок, в глазах застыл страх.

— Эм, ну ладно, хорошо. Да, — пробормотал он, пятясь к стеллажам с книгами.

Том проводил его взглядом и поднялся на ноги, позабыв о книгах. В висках стучало набатом, все чувства обострились: слух, зрение, осязание.

«Остановись!»

Какая-то мразь решила, что может забрать у него Гарри. Что может безнаказанно попытаться его убить. Шестерёнки в голове заклинило на мгновение, а затем они начали раскручиваться с ужасной скоростью.

«Вернись к книгам! Сейчас это не важно!»

«Я вернусь. После того, как накажу виновных».

Он вышел на охоту, и он не успокоится, пока жертва не сдохнет в муках.

Гнев душил его, он задыхался от ярости. На руках снова была кровь Гарри, штанины липли к ногам, пропитанные ею насквозь, металлический вкус въелся в губы.

Перед глазами стояла больничная палата, абсолютно пустая, с одной лишь койкой посередине. Постельное белье, пол — всё было багровым. Этот багрянец разрастался, захватывал всё больше и больше пространства, пока не поглотил и самого Тома.

Он шёл по знакомым до каждой мелочи коридорам и вглядывался в лица учеников, спешащих по своим делам.

Беззаботные.

Огорченные плохой оценкой.

Радостные и веселые.

Грустные.

Он ненавидел их всех. Они должны были страдать вместе с ним, должны были разваливаться на части так же, как он. Внутри себя он кричал, кричал не переставая, рушил стены коридоров, сжигал портреты, взрывал доспехи.