Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

Должно быть, так и должен поступить тот, кто по-настоящему любит. Гарри пожертвовал ради него своей свободой, а Том пожертвует своим счастьем ради его счастья.

Дамблдор бы сказал, что это правильно.

Двадцать минут второго Том покинул свой темный закуток и пошёл по улице к пабу «Три метлы». Он не хотел трансгрессировать в Лондон, не поев в последний раз пирогов мадам Розмерты.

От Кабаньей головы звучал нестройный хор голосов, поющий «Счастливого нового года». Том чёрной тенью шел вперёд по узкой улочке в своей тёплой длинной мантии, не обращая внимания на усилившийся снегопад. Редкий свет из окон домов причудливо освещал цепочки следов на заметённой дороге, высокие крыши сверкали сосульками и наледью, придавая Хогсмиду нарядности. Он чувствовал себя чужим, абсолютно одиноким и разбитым.

«С днём рождения, Том», — поздравил он сам себя и свернул на главную улицу.

— Том! — раздался крик за спиной, перекрывающий хор голосов. — То-о-ом!

Сердце сбилось с ритма из-за знакомой интонации, полной отчаяния.

— Гарри…

Всё же пришёл!

Том не обернулся. Он ускорил шаг, стараясь не слушать, не думать. Так будет лучше, ведь он обещал Лили, что сделает всё ради счастья Гарри. И пусть его раздирает на части от боли и отчаянной жажды обнять его, пусть ноги с каждым шагом становятся каменными, пусть сердце стучит в горле.

— Том, пожалуйста!!!

Гарри думал, что опоздал. Что уже слишком поздно. И так оно и было. Том должен был оставить ему его мир, не тянуть за собой в бездну.

Но хотя бы в последний раз прикоснуться к его губам…

— Том!!! — голос Гарри сорвался, словно он разрыдался.

Том с нежностью подумал, что Гарри та ещё плакса. Что он чувствует сейчас? Он сбежал из дома, бросив всё ради Тома, и теперь осознал, что всё было напрасно.

Ему сейчас было больно. Так же больно, как и Тому. Как они будут жить друг без друга?

— Да к чёрту всё! — он резко развернулся и побежал, не пуская больше мысли в свою голову. — Гарри! — закричал он, — Гарри!!!

— Том!

Он увидел высокую фигуру в пальто, бегущую к нему навстречу, и растерял остатки разума.

— Гарри, — Том влетел в него, чуть не сбив с ног, и сразу крепко обвил руками. — Ты не должен был приходить! Я уже и не ждал… — щёки Гарри полыхали румянцем, забавная шапка с ушами сбилась на бок, выпустив мятые волосы на лоб.

Том прижал его к себе, крепко зажмурившись, не веря, что способен так глупо себя вести. Он же всё уже решил!

— Я ждал, пока уснёт отец, прости, что задержался! Мерлин, я так боялся, что ты уже ушёл! — рассмеялся Гарри, и губ Тома коснулись его холодные губы. — Я хочу быть с тобой, Том, и ничто меня не остановит, чёрт возьми! Мама сказала, чтобы я слушал своё сердце, а не приказы отца, и она была права. Зачем нужна нормальная жизнь, если без тебя она бессмысленна?! Прости, что так резко тебя отверг, Мерлин, я был в полной панике. Но потом я вспомнил, какой ты на самом деле засранец, и решил, что без меня ты наделаешь ещё больше глупостей, а значит, я просто обязан пойти с тобой!

Том поймал его губы своими, запустил руки в волосы, сбив на землю дурацкую шапку. В глазах начало жечь, и он постарался проморгаться.

— Куколка… — прошептал он, не веря в то, что это происходит на самом деле. — Ты уверен? Ты привык совсем к другому. Я не смогу обеспечить тебе тот комфорт и уют, к которому ты привык. Я не хочу, чтобы через пару месяцев ты меня возненавидел и…

Гарри сурово сдвинул брови и резко закрыл его рот рукой.

— Лучше замолчи, Том Риддл, — угрожающе сказал он. — Я тебя уверяю, мы будем ругаться, и не раз. Но лучше так, чем каждый день проклинать себя за то, что сдался, отказался от тебя без всякой борьбы. Когда я увидел твой подарок, я просто… Я понял, что не могу тебя отпустить.

Том улыбнулся в его ладонь, чувствуя, как вырастают невидимые крылья за спиной. Их связь натянулась, зазвенела в воздухе, вызывая трепет.

— Значит, я — засранец? — пробубнил он, перехватывая запястье Гарри.

— Ещё какой! — счастливо подтвердил тот, подаваясь навстречу всем телом. — Прав был дядя Сев, у тебя не все дома. А ещё ты психованный и злой. И совсем не понимаешь чувств других людей. Но рядом с тобой я чувствую себя цельным, настоящим, а не пустой коробкой из-под печенья, красиво стоящей на каминной полке. Я не хочу жить без тебя, засранец. Что угодно, но только не это!

— Вы есчо потрахайтесь тута, содомиты! — гаркнул какой-то пьяница в серой мантии и кинул в них снежок из грязного снега.

Том расхохотался, прижимая к себе своё сокровище, и Гарри подхватил его смех.

В этом не было никакой романтики. Они стояли посреди плохо освещенного переулка в разгар пьяной вакханалии волшебников, слушали нестройные рождественские песни загулявших людей и звуки драки из проулка, а вдали взрывались фейерверки и на головы падал снег.

— С днём рождения, Том, — Гарри коснулся губами его щеки, и Том прикрыл глаза.

— Это лучший подарок в моей жизни.

Воображаемый Дамблдор подмигнул ему со своего облака, и Том подмигнул старику в ответ.

Гарри был прав, у него действительно не все дома, раз он с теплотой вспоминает бывшего директора.

Как бы сложно им ни было дальше, они со всем справятся. Вместе. Потому что любят друг друга.