Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

Северус пересел на её лавку, крепко прижал её к своей груди, и смех забулькал у неё в горле, а потом и вовсе прекратился.

— Я его не виню, — она уткнулась носом в воротник его мантии, пропахший травами, и глубоко, судорожно вздохнула. — Для него это было совсем не то, чего он ожидал. Он пытался, правда пытался, но я всегда видела, как ему хочется сбежать с Сириусом в бар, вместо того, чтобы сидеть у кровати Гарри, хочется полетать после работы, вместо того, чтобы помогать мне мыть его. Хочется сходить со мной на свидание вместо того, чтобы вести Гарри в Мунго. Он скрывал это, говорил, что мы справимся. И потом это стало повинностью. Он сказал, что теперь, когда Гарри вновь ходит и даже в состоянии учиться в Хогвартсе, с него хватит. Он хочет пожить для себя. Он не бросит нас с Гарри, будет содержать финансово, будет видеться с Гарри, но меня он больше не в состоянии даже видеть.

— Потому что ты сосредоточила всё своё внимание на ребёнке, — не веря, что говорит вслух, прошептал Северус. — Ты пожертвовала своей жизнью ради него, а он не захотел.

— Это плохо?! — встрепенулась Лили, пытаясь вырваться, но Северус не позволил.

— В какой-то мере да, — твердо сказал он. — Но я тебя не виню. Я и сам такой же, так что стыдить тебя не собираюсь.

Лили вновь обмякла.

— Да, ты такой же. Ты был бы великолепным отцом, — она погладила его по спине и крепко, до боли, обвила руками за шею. — Я знаю, что ты просрал свою карьеру в гильдии из-за нас. Поверить не могу, что ты отказался от мечты всей своей жизни. Идиот.

Северус слабо улыбнулся, наслаждаясь ответными объятиями.

— Мечта моей жизни — это чтобы ты была счастлива, — сознался он.

«Это из-за меня твоя жизнь разрушена, разве мог я бросить тебя и не исправить то, что натворил?» — хотелось бы ему сказать.

— Не понимаю, за что ты меня так сильно любишь, — шмыгнула Лили носом. — Ты ведь пытался строить отношения, я знаю. Почему же не получилось?

Северус пытался. Он встречался с тремя разными ведьмами: все были умными, образованными, симпатичными, сильными. В молодости его мрачность, скверный характер, язвительность и носатый профиль отчего-то сводили с ума некоторых дам. Но дольше пары месяцев он ни с одной рядом не задержался, просто ничего не чувствовал. А регулярный секс быстро разочаровал: тупые механические движения и разрядка не стоили обиженных лиц и заплаканных глаз его пассий после того, как он говорил, что между ними всё кончено.

А потом Гарри упал с метлы, и Лили нашла его и попросила о помощи. Стало не до отношений.

— Думаю, потому что я однолюб с низким либидо, — пошутил он.

— Что-то я не помню, чтобы у тебя было низкое либидо, когда мы встречались, — хмыкнула Лили. Кажется, этот глупый разговор её действительно успокоил, и Северус испытал облегчение.

— Подростковые гормоны, ничего особенного. Не думай, что это ты такая богиня секса, — он дернул её за рыжую прядку, и она засмеялась.

И он вдруг ощутил себя вновь шестнадцатилетним.

Они сидят под деревом на зеленой траве в обнимку, и он дразнит Лили из-за обгоревшего носа, потому что она похожа на их пьяного завхоза, а она смеётся и колотит его.

— Просто ты злоупотребляешь огненной водой, Северус, — Лили будто тоже вспомнила тот день. — У алкашей не стоит.

— А у тебя морщины и грудь обвисла.

Она бьёт его кулаком в плечо, и Северус смеётся вместе с ней.

Вот так всегда у них и было: шутливые препирательства, оскорбления, которые никогда не обижали на самом деле, подтрунивание друг над другом и частые потасовки.

Лили никогда не была пай-девочкой, которой подавай свидания в кафе у Паддифут, прогулки под луной у озера и цветы с открытками. Лили любила лазить с ним в запретный лес в полнолуние, чтобы добыть редкий ингредиент, драться на дуэлях, тайком пить пиво в Кабаньей Голове и сидеть на Астрономической башне с томиком по рунам. И при этом она была ответственной, иногда даже строгой, и имела чёткие моральные принципы.

Как Северус мог её не любить? Её любили большинство парней их курса. Но никому не повезло быть с ней рядом с самого детства и узнать все её самые хорошие и плохие чёрточки, кроме Северуса.

Этот короткий диалог заставил его сердце сжаться в груди от щемящего счастья. Словно и не было всех этих лет разлуки.

Но в голове вдруг всплыло лицо Гарри, и мираж растаял. Ему не шестнадцать, и Лили тоже. Он разрушил её жизнь. Даже если теперь она захочет быть с ним — он не сможет.

Смотреть в её глаза и знать, какую боль причинил — его сердце этого не выдержит.

— Лили, — после продолжительного молчания начал он аккуратно. — Ты не можешь забрать Гарри. Он сбежит из дома. А если запрёшь — сделает ещё что похуже.

— Знаю, — устало сказала она. — Но не могу не попробовать. Он смирится. Ему остался всего год до совершеннолетия, уж потерпит. А потом я уже не смогу удерживать его рядом с собой, но что-нибудь придумаю. Сколько ему ещё лежать в больничном крыле?

— Недели две, — вновь соврал Северус. — Ему нельзя принимать некоторые лечебные зелья из-за тех, что он уже принимает, так что всё должно зажить само. Ты хочешь его навестить?

Лили сжалась в его руках.

— Нет, — наконец ответила она твёрдо. — Он сейчас не хочет меня видеть, я знаю. Пусть отдохнёт немного от моего внимания. В больничном крыле с ним точно ничего не случится. Главное, не говори ему, что я заберу его. Пусть порадуется ещё немного.

Северус кивнул.

Две недели… За две недели они с Риддлом должны что-то придумать, иначе Лили узнает, как на самом деле обстоят дела, и прибьёт их обоих.

— Хорошо, — только и сказал он.

В больничном крыле обнаружился Риддл. Он выглядел спокойным и собранным, рассказывал что-то Гарри, сидя на стуле рядом с его койкой, и держал его за руку.

— Как ты, Гарри? — Северус решил игнорировать психа.

— Хорошо, — улыбнулся тот обескровленными губами.

Северус видел, что ничего хорошего с ним не происходит. Зелье от паралича вступило в реакцию с чем-то в его организме, Гарри было очень больно, но он делал вид, что всё в порядке, ради Риддла.

Мерлин, проблемы окружили его со всех сторон и загнали в угол! Он просто не представлял, как разгребать всё это дерьмо!

— Сэр, почему он выглядит хуже, чем вчера? — параноик Риддл, естественно, не мог не заметить, что что-то идёт не так. Угораздило Гарри влюбиться в такого внимательного ублюдка.

— Ему нельзя принимать некоторые зелья, так что всё должно заживать само, — скормил он ему ту же байку, что и Лили. — Это не самый приятный процесс.

Риддл кивнул, словно поверил, но что-то заставило Северуса насторожиться.

Что-то было не так.

Слишком спокойный. Слишком вежливый. Слишком… не ублюдок, каким был обычно. Северусу стало боязно сообщать ему плохие новости.

Он с нежностью смотрел на Гарри, пальцами ласково поглаживая тыльную сторону его ладони.

— Я пойду. Загляну перед отбоем, хорошо? — спросил он Гарри.

— Буду ждать, — Гарри попытался улыбнуться, но сморщился от боли.

Если бы Северус не знал, куда смотреть, он бы не заметил, но он знал. Поэтому он увидел, как на секунду в тёмных глазах мелькнуло что-то ужасное, злое и отчаянное.

Лицо исказилось, как тогда, когда он увидел окровавленную кровать Гарри, губы побелели.

Но это пропало так же быстро, как появилось. Он поцеловал Гарри в лоб, провёл рукой по волосам и покинул больничное крыло.

— С ним что-то не так! — сразу же заявил Гарри, больше не скрывая своей слабости. Он откинулся на подушку и прикрыл глаза. — Я чувствую это. Вы же ничего ему не говорили?

— Нет, — Северус начал диагностировать состояние Гарри. — С ним давно что-то не так, Гарри. Он больной на голову. А у тебя что болит? Я видел, как ты морщился.

— В правом боку колет, меня тошнит, кружится голова, — перечислил Гарри. — Я не смог поесть сегодня — меня сразу вырвало. А ещё я не могу шевелить пальцами на левой ноге.