Здесь умирает надежда - Энн Малком

— Нет, ничего особенного. Это не мое дело.

Я положила руки на стойку и наклонилась вперед.

— Подруга, теперь точно говори.

Она немного помолчала, выражение ее лица было напряженным.

— Многие женщины ждут второй триместр, прежде чем объявить об этом, прежде чем начать ходить по магазинам. — Она посмотрела на одежду.

Я сморщила нос.

— Зачем ждать?

Она выглядела немного смущенной, когда прочистила горло.

— На всякий случай. Большая часть опасности исчезает после первого триместра.

— Опасность? — повторила я.

Она кивнула.

— Потеря беременности, к сожалению, чаще всего встречается в первом триместре.

Я медленно кивнула в знак понимания, в животе у меня образовалась пустота.

— О, хорошо. Полностью понимаю. — Нас настигло немного неловкое молчание.

Запертый ящик в моем сознании задребезжал.

— Я полностью понимаю, почему женщины хотят быть в безопасности, держать это при себе. Но я не такая. — Я отмахнулась от этой мысли. — И я не живу своей жизнью в ожидании, что случится худшее. Жизнь будет двигаться своим чередом, несмотря ни на что. Единственное, что я могу контролировать, — это свое отношение. — Я закатила глаза. — Банально, знаю, но до сих пор это мне помогало. Сколько раз я думала, что застряну в саудовском дворце или в гареме на яхте в международных водах… Много дерьма могло случиться. Но этого не произошло. Так что… да.

Тогда я так гордилась своим позитивным отношением. Цеплялась за это изо всех сил. Потому что мне пришлось это делать. Если бы я ослабила хватку, хотя бы немного, я бы впустила этот страх внутрь. Слова, которые я услышала в Румынии.

Какую замечательную работу я проделала, убедив себя, что совершенно забыла о них. Полностью отмахнулась от них.

Какая же я дура.

Я ненавидела эту женщину, которая складывала одежду. Презирала ее с ненавистью, на которую я и не думала, что способна.

Только на секунду.

Затем я составила план.

На мне была одежда от Шанель.

Это казалось уместным.

Хотя некоторые люди, возможно, сочли бы преступлением перед модой стоять так близко к открытому огню в винтажной одежде от Шанель.

Такие вещи меня больше не беспокоили.

Я вывалила все в большую пожарную бочку, которую мне доставили. Она прибыла меньше чем через час. Ясмин не заметила всей суматохи, потому что пекла пирожные на кухне. Ясмин пекла, когда волновалась, испытывала стресс или была расстроена. Имея дело со мной, она испытывала все три чувства. Кроме того, она знала мою слабость к ее пирожным, так что, вероятно, это также было частью более масштабных усилий, направленных на то, чтобы заставить меня поесть.

Так что она не выходила, пока я не встала перед пожарной бочкой с бутылкой водки в одной руке и зажигалкой в другой.

Зои и Стелла тоже приехали.

— Рен, что ты…

Ее слова оборвались, когда она подошла достаточно близко, увидев, что в бочке. И то, что лежало в куче рядом со мной, потому что не хватало места.

Одежда.

Детская одежда.

Она стоит тысячи долларов.

С моей стороны было эгоистично делать подобное. Я могла бы пожертвовать их нуждающимся женщинам. Но я не в настроении. Я полностью сосредоточена на том, чтобы вытащить их из дома.

— Мне нужно, чтобы это исчезло, — тихо заявила я. — Мне нужно, чтобы все это исчезло.

Другие подруги, возможно, пытались бы говорить со мной приглушенным тоном, рассуждая со мной о принятии решений, пока я переживаю травму и принимаю много стабилизаторов настроения и выпивки.

Но не эти женщины.

— Я свяжусь по телефону с подрядчиком, чтобы завтра к концу дня комнату переделали, — объявила Зои, уже нажимая на свой