Здесь умирает надежда - Энн Малком

Никто из них не знал.

Неужели это должно было стать моей судьбой? Все, кто заботился обо мне, помогал мне исцелиться, ждали, что я продолжу свою жизнь с Карсоном и попробую снова?

Нет.

Этого не случится.

Я осушила бокал и позволила матери утешить меня.

Я позволила им всем утешать меня в течение тех двух недель, что провела в больнице. Потому что, как только я уйду, все изменится.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТЬ

World Spins Madly On — The Weepies

Карсон был здесь.

В моем доме.

Я много раз говорила ему уйти. Он не слушал. У меня не было сил спорить с ним. К тому же я почти никогда не оставалась с ним наедине. Ясмин на какое-то время переехала сюда и работала отсюда так часто, как только могла. То же самое с Зои, Стеллой и моей матерью.

Теперь я была сильнее. Я могу воспользоваться ванной самостоятельно. Ясмин раньше помогала принять душ. Я знала, что мой вид причинял ей боль, но она хорошо это скрывала. На меня было тяжело смотреть. Мой живот все еще вздутый, сиськи были огромными, рана едва зажила.

Круглая, сморщенная дыра превратится в уродливый шрам, даже если бы надо мной работали лучшие хирурги страны.

Пуля вошла чуть ниже ребер.

Я быстро потеряла кровь на месте происшествия. Мое тело впало в шок. Сердце дважды останавливалось в машине скорой помощи. У нее не было ни единого шанса пережить все это.

Мои глаза были прикованы к телевизору, но я почувствовала, как он вошел в комнату, почувствовала запах лимонов, когда он встал рядом со мной. Я затаила дыхание.

Надеюсь, если я проигнорирую его, он уйдет.

Это жестоко, так обращаться с ним. С человеком, который любил меня. Который заботился обо мне. Чье сердце тоже разбито.

Но теперь я была злодейкой.

— Тебе нужно поесть, — в конце концов сказал Карсон.

Его тон почти не отличался от обычного. Большинство людей не заметили бы этого. Я не была большинством людей. Так что услышала в этом безнадежность. Неописуемое горе. Это разрывало мою душу.

Мне потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я ответила. Я не отрывала взгляда от телевизора, внимательно наблюдая за происходящим сухими глазами. Таблетки на кофейном столике помогли сдержать слезы, чудесным образом избавив меня от токсичных чувств.

Но Карсон не позволил мне полностью уйти в себя. Одно его присутствие было якорем. К моим чувствам. В жалкую пустошь, которая была моей жизнью.

— Я ем. — Я кивнула на миску с попкорном на кофейном столике, рядом с почти пустой бутылкой бордо.

— Это не еда, — ровным тоном ответил Карсон.

— Оливия Поуп не согласилась бы с тобой, — возразила я, не имея сил добавить никаких эмоций в свой голос.

Некоторое время между нами пульсировала тишина, его пристальный взгляд давил на меня. Я все еще не смотрела на него.

— Нельзя пить спиртное с таблетками, — нарушил молчание Карсон.

Я сделала большой глоток из своего стакана, прежде чем ответить:

— О, я не должна смешивать выпивку и таблетки? — сладко спросила я. — Иди попробуй найди в этом районе, кто не делает то же самое.

— Ты — не они. — Его слова прозвучали отрывисто.

Я вздохнула.

— Твоя забота необоснованна, дорогой. Что со мной сделает смешивание таблеток и вина? Что это может отнять у меня? Я не выпью всю бутылку, если ты об этом беспокоишься.

Я почти почувствовала, как сжалась его челюсть, даже не глядя в его сторону.

— Я беспокоюсь о тебе, Рен, — выдавил он.

— Беспокоишься? — я усмехнулась.

— Беспокоюсь, — повторил он. — Потому что ты мое сердце, ты моя душа, ты, бл**ь, мое всё. То, что происходит с тобой, происходит и со мной. То, что разрывает тебя на части, черт возьми, разрывает меня в клочья. — Его голос сорвался прямо в конце. Он разлетелся на миллион осколков, и все, что от меня осталось, разлетелось вдребезги вместе с ним.

Вот оно. Моя спасательная шлюпка. Он был моей спасательной шлюпкой. Карсон. Непоколебимый. Нескончаемый. Возможно, он забавлялся идеей уйти от меня. Не потому, что он не любил меня, а наоборот именно поэтому. Он любил меня каждой клеточкой своего тела, я в этом не сомневалась. Оставив меня в самом низу моей жизни — он умрет. Это уничтожило бы его. Но он с радостью уничтожил бы себя, если бы считал, что так будет лучше для меня.

Но он решил, что уходить от меня — не к лучшему. Он решил остаться. И не только на время. Не до тех пор, пока я не исцелюсь… Что бы, черт возьми, это ни значило. А до тех пор, пока он не испустит