Кальдебарас. Вехойтис, Загрис, Форманис - 1ex0

Найлим, что перебиваю. Но скажи: все воители так странно и, я бы даже сказал, как-то невозможно произносят некоторые слова? Я надеюсь, ты понимаешь, о чём я? Или это только твоя особенность?

Я отвечал ему так:

- Я удивлён. Ты оказался очень даже прозорлив. Я немного испытал тебя, подумав, что ты ничего не заметишь, но ты достаточно быстро понял, в чём подвох. Я отвечу на твой вопрос: ни первое и ни второе. Это был хитрый приём, который призван запутать противника. Некоторые мои враги умели читать слова по губам. Я могу находиться на таком расстоянии, когда мои речи не будут слышны. Или я могу произносить их шёпотом. Однако противник может присмотреться к движениям моих губ и узнать, о чём я говорю. В деле войны очень важно составление планов и тактик. А если вызнать вражеские стратегии, то можно выстроить определённый контрмеры, которые помогут одержать победу. И, чтобы вражеские соглядатаи не выведали наших планов, я научился говорить так, чтобы невозможно было прочитать мои слова.

Лаодим немного попытался повторить мои манеры произносить буквы «Б», «М» и «П», но у него так и не получилось. Никак иначе, кроме лишь смыканием губ, не выйдет произнести их. У него выходили только «Э» и «Эу». А при попытке сказать слова, содержащие эти буквы, они просто исчезали, так что у него получились только «Итва», «Эрило» и «Оражение». Он просил меня научить его этому, однако я сказал, что в таком случае мне придётся не сражаться, а посвятить всё своё время его обучению, потому что лично я долго постигал это мастерство. Чародею в зелёной мантии пришлось смириться с тем, что этот навык ему не будет доступен. На что я ему отвечал:

- Ты же маг. Наверняка в арсенале твоих чар есть какое-нибудь заклятье, которое может наделить тебя способностью говорить, не открывая рта.

Тот лишь развёл руками и отвечал, что ему такое неизвестно. Он – преимущественно маг земли, но, помимо неё, обладает властью и над другими сферами. Однако эти знания не позволяют ему говорить с закрытым ртом. Тогда я ему сказал:

- Я только могу произносить слова странным образом, а ты вообще владеешь магией.

- Да, ты прав, я обладаю магией. Мы все тут обладаем магией. И всё же, несмотря на это, мы не можем одолеть наши врагов.

После этого из его уст полилась история о том непослушном наследнике и ответственной сестре, которую мне уже довелось услышать от двоих чародеев-попутчиков. Пока он изливал этот рассказ, я следил за его сознанием и понимал, что эти воспоминания были живыми. И в этом я видел ещё одну странность. Получается, достаточно продолжительное время отражённый народ существовал спокойно там, где он существует сейчас. Успел появиться наследник, достигнуть возраста, который позволял ему занять престо правителя, умер отец, истинный наследник скрывается, его сестра какое-то время правит страной и завоёвывает уважение собственного народа. И только потом являются мечники, которых Лаодим описывает как неких тёмных и пугающих безликих воителей, кого не берёт никакая магия. И они явно подчинены этому Лагрезу. Что ж, в таком случается получается, что сейчас Лаодим и его народ воюют не с теми, чьим отражением они являются, а с какими-то другими людьми. Да, зентер говорит, что они похожи на людей. Значит, Лагрез заручился чьей-то поддержкой со стороны. Во всём этом сумбуре можно упустить из виду один очень важный вопрос – куда делись те, кого отразило это зеркало? Конечно, разораду неизвестны свойства этого артефакта, однако, если предположить, что Лагрез каким-то образом задействовал зеркало во второй раз, и эти тёмные порождения – те, кого предмет отразил сейчас, то почему не исчезли Лаодим и остальные чародеи? А, если зеркало не заменяет отражённых на отражение, тогда где же те, кто были до чародеев? Что ж, мне предстоит это выяснить. И, если Лагрез использовал зеркало, то оно сейчас находится у него. Нужно добраться до этого человека, одержать над ним победу и решить, что делать с этим тёмным отражателем.

Так мы просидели в его доме до сгущения сумерек, обсуждая различные аспекты ведения этой войны. А, когда слова закончились, я заметил, что здесь, в южной части Морла́нии, на удивление мирно, как будто бы никакой войны и нет. Лаодим согласился и посетовал на то, что на севере, где пролегает граница боевых действий, не так спокойно, как тут. Поэтому здешним людям сильно повезло, что они ещё не вкусили всех тягот жутких сражений. Он настроился всеми силами удерживать врагов от вторжения в эти края. И вот, наконец, у меня подвернулась возможность спросить у Лаодима, когда мы двинемся на передовую. Тот, в отличие от молодого человека, который выложил передо мной все планы близкого друга Эвелины, сказал, что у него в Ларбитании осталось кое-какое незаконченное дело. Как только он его завершит, мы сможем отправиться в Город-авангард, чтобы я предстал перед вираном, и она распорядилась, как использовать мою силу и мой меч в этой войне. Я же отвечал ему, что тогда поброжу по городу, осмотрю окрестности, понаблюдаю за людьми. Лаодим спросил, как же он меня найдёт среди других, когда настанет время отправиться в путь. Мой ответ его немного удивил:

- Ты же маг земли. Используй свою силу. Не знаю, спроси у земли, где находится тот, у кого поступь тяжелее всех в этом городе, ведь здесь, кроме меня, никто не носит латных сапог.

Тот немного замешкался, потому что не умел этого. Однако всё-таки согласился со мной. После чего я покинул его дом. Стояла ночь.

Несмотря на опустившуюся тьму, людей по улица ходило предостаточно. Детей не было, потому что они уже спят. Но и лиходеев я не встречал. Люди просто прогуливались по ночной Ларбитании. Я специально сосредоточился на том, чтобы искать в сердцах этих существ пороки, однако их не было. Ни в ком. Абсолютно ни в одном из людей, что проходили мимо меня, я не видел нечестия, хотя город наполнялся простыми людьми, когда как чародеи сейчас находились на передовой. А это значит, что магия не оберегала их разумы от греховного образа мыслей. Но в то же самое время было заметно, что их достаточно легко склонить ко греху. Это никуда не делось. Основа была, но не было самого действия. Получается, будет достаточно, чтобы какая-нибудь незначительная частичка, какая-нибудь искорка порока проникла в их разум, и она станет разрастаться. Нет, конечно, их безгрешность объяснима тем, что они