Пустошь, что зовется миром - Аркади Мартин

футболку через голову. Прохладный воздух покрыл голую кожу у них на руках, на ребрах пупырышками. Воздух и вперившийся в нее взгляд Три Саргасс.

– Ты – нет, – сказала Три Саргасс мрачно и целеустремленно, – а я того самого вида.

С этими словами она опустилась на колени перед Махит, быстрая и легкая в движениях. Она прижала открытый рот к месту сочленения ног Махит. Ощутила через ткань жаркую влагу, ее язык уже пришел в движение… «Звезды небесные, тысяча черных дыр», – подумала она.

– Ну, давай уже, – выдохнула она, добавив ругательство – и бог с ним, что тейкскалаанское, плевать, что она думает по тейкскалаански, что она и Искандр безвозвратно, катастрофически потеряны, – она погрузила руку в волосы Три Саргасс и крепко прижала ее голову к себе.

Интерлюдия

Во всех бескрайних просторах Тейкскалаана для молодого человека, присягнувшего Шести Раскинутым Ладоням, считается честью быть отобранным в качестве медицинского кадета для Флота. Пятая рука, медицина в тесном сочетании с исследованиями и разработками, второе место в министерстве войны по желанию попасть туда. Еще бо́льшая честь – служить в местах ведения активных боевых действий до завершения обязательных лет подготовки. А возможно, еще бо́льшая честь – получить разрешение под наблюдением одних только камер и алгоритма обнаружения биологически опасных веществ избавиться от останков аутопсии инородца.

Шесть Ливень в возрасте двух с половиной индиктов достаточно молод, у него все еще остаются угри у висков, и он каждое утро протирает их вяжущими средствами и только потом надевает униформу. По собственному ощущению и по оценкам, представляемым ежеквартально его начальствующими офицерами, он вполне справляется с порученными ему заданиями. Он из тех будущих солдат, которого, когда придет время, можно будет назначить руководить медицинской частью. «Лицо, которое не только проявляет инициативу в науке, но и заботится о своем физическом состоянии», – написал его последний руководитель, и это наряду с другими факторами привело к его переводу с одного из малых кораблей Десятого легиона на флагман.

В настоящий момент он настроил облачную привязку на аудифонное устройство и довольно громко проигрывает свой любимый новый альбом в точке костного подсоединения у себя в черепе, одновременно убираясь в лаборатории и аккуратно упаковывая различные части тела инородца для надлежащего криохранения. Он на три месяца отстает от новейших тенденций в области дребезгармонической музыки, потому что подписал с Флотом двухгодичный договор, запрещающий почтовые обмены с землей, но этот альбом он украл с игрового автомата на станции у последних больших гиперварат, где они останавливались между Каурааном и этим полем бойни у черта на куличках.

Это последний релиз от «Всеобщего коллапса», группы, которая, по мнению Шесть Ливня, самая разносящая вдребезги из дребезгармонических групп, и когда он в следующий раз будет в отпуске, он уж постарается провести его на планете, где они будут давать живые концерты. Они сейчас поют в его черепе в три голоса, а он, упаковывая части тела инородца в соответствующие контейнеры для криохранения, подпевает себе под нос. На нем, конечно, латексные перчатки и дыхательная маска. Это стандартная одежда при работе с отходами аутопсии, а отходы аутопсии инородцев явно требуют более строгого обращения.

Шесть Ливень всегда точно придерживается протокола, только разве что слушает музыку во время работы.

Этот инородец вызывает у него беспокойство. У него вскрыта грудная клетка, и это напоминает крайне неприятные крылья, залитые кровью. Голова инородца почти отделена от чересчур длинной шеи, все вокальные складки обнажены и рассечены. Шесть Ливень никогда прежде не видел мертвых инородцев, и теперь он глазеет на него отчасти для того, чтобы почувствовать это щекочущее нервы атавистическое очарование перед отвратительными зрелищами, а отчасти его заставляет смотреть искренний интерес. Он отводит тяжелую голову назад, чтобы получше разглядеть зубную систему; подвижный иссиня-черный язык с розовыми пятнами; спороподобная структура ротовой полости, белые грибовидные щупальца, торчащие из мягкого нёба…

Спорообразные структуры в ротовой полости – они явно не были описаны в отчете о вскрытии – Шесть Ливень, прежде чем прийти сюда, прочел его с огромным и чрезвычайно конкретным вниманием.

В его ушах дребезгармоники – сверкающий водопад, и они делают то, что всегда делали для него: слушая их, он чувствует себя блестящим, бесстрашным и невозмутимым в своем любопытстве.

То, что он делает дальше, кажется не такой уж плохой идеей. Плохо как раз то, что она кажется ему хорошей, и то, что он так быстро двигается. Конечно, ему нужно взять образец этих спор – конечно, ему нужно подтверждение, что это грибные инфильтраты, а если так, то об этом нужно срочно доложить начальствующему офицеру и дальше вверх по команде всем, кому необходимо знать, если инородцы, их сегодняшние враги, вовсе не млекопитающие, а… Шесть Ливень приходит к удивительно точной фантазии, хотя сам он об этом никогда не узнает: их враги являются носителями какой-то разновидности грибного разума.

Его рука в надлежащей перчатке в пасти врага. Его пальцы находят споры-щупальца и отрывают их. Они хрупкие, легко приходят в аэрозольное состояние, как и все грибные инфильтраты. Так положено, и этим в особенности, хотя Шесть Ливень не знает этого. Им вряд ли нужно пребывать в таком твердом состоянии, как сейчас – в таком виде не разрастись, не отправиться на бесплодные поиски нового местечка, где можно поселиться, чтобы предаться молчанию и гниению, чтобы бежать из руин старого дома. Шесть Ливень вытаскивает находку изо рта инородца, радуясь с болезненно-возбужденным беспокойством, что на нем дыхательная маска, вдвойне-втройне радуясь, потому что теперь, когда он их отломал, эти штуки, вероятно, разбрасывают споры по всей лаборатории. Придется закрыть всю медицинскую часть согласно протоколу обращения с загрязнителями. Как только он взглянет на эту дрянь в микроскоп…

Вытаскивая споры изо рта инородца, он не замечает, что острый зуб во рту – зуб хищника, падальщика – разрезает его перчатку насквозь и проходит по подушечке у основания его большого пальца. Боли он не чувствует, зуб слишком острый, чтобы причинить боль от пореза, – крохотное идеальное рассечение, Шесть Ливень совершенно не замечает его. Ему предстоит провести микроскопический анализ.

Да, это гриб – микроскопический анализ подтвердил. Шесть Ливню этот вид гриба неизвестен, но он никакой не миколог. Микологи обычно икспланатли, а у солдата Флота нет времени на такую подготовку. Для этого нужно писать научные труды, а Шесть Ливень предпочтет каждый день лечить раненых. Но он считает, что это гриб, по крайней мере, ничто другое, а это означает, что его выводы должны быть переданы вверх по иерархической цепочке. Он на скорую руку делает голограммы с помощью своей облачной привязки, подключенной к скану микроскопической съемки, и на одном дыхании сочиняет краткую сопроводительную записку из тех, что даже не требуют инфокарт для отправки. В записке говорится: МЕДИЦИНСКИЙ ПРИОРИТЕТ: В ТЕЛЕ ИНОРОДЦА РАСТУТ ЧУЖЕРОДНЫЕ ГРИБОВИДНЫЕ ИНФИЛЬТРАТЫ, СМ. ПРИЛОЖЕНИЕ. Он отправляет все это сразу на облачные привязки всем, имеющим отношение к медицине на корабле «Грузик для колеса», а также Двадцать Цикаде, о котором Шесть Ливень думает только как об «адъютанте». Двадцать Цикада подписан на все приоритетные сообщения, о чем Шесть Ливень не знает, однако если бы знал, то счел бы такое ужасно досадным: звезды небесные, столько отрывающих от дела посланий каждую минуту, даже представить невозможно!

Поскольку Двадцать Цикада получает все приоритетные послания, он прибывает