Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека - Василий Бабков

Эта несомненная истина вызвала те глубоко правильные слова Ленца, которые мы позволили себе поставить в виде эпиграфа к настоящей статье: «Защита работников интеллигентного труда и особенно наиболее одаренных из них является одной из главных задач евгеники».

Особенно следует памятовать эту бесспорную истину теперь у нас в России. Мы не можем пройти молчанием, что за те 10 месяцев, которые прошли с момента составления первого списка ученых четвертой и пятой группы до отпечатания этих строк, из включенной в эти группы сотни лиц 7 уже унесены смертью, а 3 совсем покинули пределы России. И это теперь, когда внешние условия жизни, безусловно, сильно изменились к лучшему, а сколько выдающихся ученых было потеряно Россией за предыдущие четыре года!

Никакой естественный прирост не может, конечно, восполнить этих потерь, и если последние будут продолжаться в той же пропорции и дальше, то очень скоро мы можем дойти до того отсутствия талантливых людей в нашей среде, которое Пирсон глубоко правильно считает «худшим из зол, могущих постигнуть нацию».

Действительные члены Академии наук за последние 80 лет (1846–1924){10} [114] Т. К. Лепин, Я. Я. Лус, Ю. А. Филипченко

АКАДЕМИИ НАУК

по случаю ее 200-летнего юбилея посвящают авторы

В первых двух номерах «Известий Бюро по евгенике» была сделана попытка подвести итоги тому евгенически ценному матерьялу, который представляют из себя современные представители науки и искусства в Ленинграде. Настоящая работа рассматривает тот же вопрос уже, так сказать, в историческом разрезе, специально останавливаясь на тех виднейших представителях русской науки, которые были объединены в своей деятельности вокруг Академии наук за последние 80 лет ее существования. Остановимся прежде всего на составе действительных членов Академии наук за все 200 лет ее деятельности, и тогда нам станут гораздо яснее предмет и границы настоящего исследования.

1. Состав действительных членов Академии наук за 200 лет

По этому вопросу нам не приходилось производить каких-либо самостоятельных изысканий, так как он обстоятельно разработан в труде Б. Л. Модзалевского, изданном Академией в 1908 году [115] , из которого мы и заимствуем все приводимые ниже данные.

Первые действительные члены Академии наук были назначены в январе 1725 года: это были профессор математики Яков Герман и профессор физики Христиан Мартини. Затем в течение 1725 года в состав академии вошел ряд других лиц, и к концу этого года в ней было уже 16 действительных членов. Все это были иностранные, по большей части довольно крупные ученые, но среди них не было ни одного русского, и академия носила чисто немецкий характер.

Так же обстояло дело и в течение следующих лет: за время с 1725 по 1749 год в академию вошло 57 действительных членов, из которых 6, т. е. 101/2%, были русскими. Приведем имена этих первых русских академиков, а также годы их избрания и кафедру:

...

Ададуров В. Е. – 1733 – ад. высшей математики.

Теплов Г. Н. – 1742 – ад. по ботанике.

Ломоносов М. В. – 1742 – ад. физического класса, позже проф. химии.

Тредьяковский В. К. – 1745 – проф. элоквенции.

Крашенинников С. П. – 1745 – ад., позже проф. натуральной истории.

Попов Н. И. – 1748 – проф. астрономии.

В течение двух следующих четвертей XVIII века приток русских сил стал значительно больше; среди академиков появляются имена Румовского, Лепехина, Озерецковского, Зуева, Соколова и других, однако и за эти 50 лет из 51 академиков, вошедших в состав Академии наук, только 19, т. е. около одной трети, были русскими (см. дальше таблицу I). В общем же за первые 75 лет существования академии, приходящиеся на XVIII век, было избрано 108 действительных членов, из которых на долю русских пришлось только 25 мест, т. е. всего 23 %.

Положение дел осталось тем же самым и в первой четверти XIX века: как видно из приводимой дальше таблицы I, за первые 100 лет существования Академии Наук в нее вошло 138 действительных членов, русских же среди них было только 34, т. е. 24!/2 %. Напомним, что в то время и все научное руководство Академией наук находилось в чисто немецких руках; на «престоле» непременного секретаря прочно сидела «династия Эйлера», правившая академией в течение 87 лет: Иоганн Альбрехт Эйлер, сын великого Леонарда Эйлера, был конференц-секретарем с 1769 до 1800 года, затем его заменил в должности непременного секретаря муж его дочери Н. И. Фус (Fuss), бывший непременным секретарем до своей смерти в 1825 году, после чего эта должность перешла к его сыну П. Н. Фусу – также до самой его смерти в 1855 году.

В 1841 году в жизни Императорской академии наук произошло очень важное событие: с ней была слита в виде Отделения Русского языка и Словесности Российская Академия, заключавшая в своем составе исключительно русские элементы. Благодаря этому за период времени с 1825 по 1849 год, как видно из таблицы I, на 28 иностранцев, вошедших в состав Академии наук, пришлось уже 29 русских академиков, из которых 20 были до 1841 года членами Российской академии. В списках академиков именно с этого года появляются имена митрополита Филарета, Арсеньева, Вяземского, Жуковского, Крылова, Панаева, Погодина и др.

Конечно, первоначально от этого общий характер двух других отделений академии изменился довольно мало, но уже начиная с 1846 года при пополнении личного состава членов академии начинают появляться преимущественно русские имена. Укажем для примера, что тогда как с 1842 по 1845 год в академию были избраны Бетлинг, Гельмерсен, Куник, Лобанов, Мурчисон и Миддендорф, с 1846 по 1849 год вошли в состав академиков Кочетов, Коркунов, Ковалевский, Рупрехт и Срезневский.

После 1850 года в Академию наук нередко избирались лица, носившие немецкие фамилии, но это были большею частью уже не иностранцы, приехавшие в Россию из Германии и других стран, а лица, родившиеся в России от обрусевших в ней иностранцев, и делать различие между русскими и иностранными членами академии становится уже довольно затруднительно. Во всяком случае между 1850 и 1874 годами настоящих приезжих иностранцев среди академиков было уже не больше десятка. Словом, с середины прошлого века Академия наук становится уже действительно Российской, хотя это наименование было присвоено ей только в 1917 году.

О движении личного состава академиков по двадцатипятилетиям дает наглядное представление следующая таблица, составленная нами по «Списку членов Императорской Академии наук» Б. Л. Модзалевского, дополненному позднейшими данными [116] .

Таблица I. Число действительных членов Академии наук, входивших в ее состав по двадцатипятилетиям

2. Границы и характер настоящего исследования

Таким образом, история Академии наук в смысле состава ее действительных членов естественно распадается на два периода: период иностранный – до 40-х годов прошлого столетия, когда большинство академиков (около трех четвертей всего состава) были иностранцами, и период русский – после 1850 года, когда вновь избираемые члены оказывались в громадном большинстве русскими. Границей этих двух периодов можно принять 1845–1846 годы, потому что, как выше было отмечено, именно начиная с 1846 года среди списка новых академиков начинают преобладать русские имена.

С точки зрения евгеники обследование академиков первого из этих периодов (1725–1845) не менее интересно, чем обследование академиков второго (1846–1924). Однако разработка материалов по этим двум периодам должна носить уже довольно различный характер. Относительно академиков первого периода центр тяжести должен лежать не столько в выяснении их происхождения (которое для многих теперь и установить уже довольно трудно), сколько в изучении судьбы и характера их потомства. Напротив, при обследовании академиков второго периода мы, главным образом, должны обратить внимание на их собственный генезис, а уже затем на их потомство, которое у многих еще не могло достаточно выявить себя.

В настоящей работе мы остановимся исключительно на академиках второго периода, вошедших в состав академии за последние 80 лет ее существования, так как они гораздо ближе к нам и тем самым более интересны. К тому же и собирание данных об этой группе лиц гораздо легче изучения академиков первого периода и особенно судьбы их потомства. Последняя задача много труднее, и Бюро по евгенике не надеялось выполнить ее сколько-нибудь успешно; к тому же за нее предполагало взяться другое лицо.

Таким образом, в дальнейшем мы будем иметь дело лишь с теми действительными членами Академии наук, которые вошли в ее состав после 1845 года. Число их равно 150, что составляет 44 % общего числа академиков за 200 лет существования Академии наук.

Для собирания сведений об этих лицах нами была выработана особая анкета с рядом вопросов о самом академике, его родителях и других родственниках по восходящей и боковой линиям, а также о жене данного лица и ее родных и об их детях и внуках. Характер этих вопросов будет вполне ясен из дальнейшего изложения.