Пустующий трон - Кен Лю

стал похож на табличку для письма, которыми сама она пользовалась в детстве, бросила на него немного лотосовой пасты и принялась лепить из нее.

– Две первые строчки загадки указывают, что основной темой является бодрствование. Вот логограмма «открытый глаз». Следующая строчка подсказывает, что открытый глаз нужно поместить над корнем «сердце», чтобы получилась малая логограмма гитрэ, то есть «прозрение», а затем все вместе следует окружить корнем «мир» – вот этим квадратом.

Сыновья пристально следили за тем, как лотосовая паста в ловких пальцах матери превращается в символы.

– У нас уже есть господствующий – то есть главный – корень, – Тэра стала говорить медленнее, чтобы мальчикам было проще следить за ее объяснениями, – поэтому квадрат в данном случае служит обстоятельством причины и означает ограничение. Наконец, мы добавляем сбоку – на это указывает «пообок» – малую логограмму сэнтагэ, что означает «лунное затмение» и записывается как «собака-кусающая-луну». Вы должны помнить, что малые логограммы, которые записывают сбоку от основных, служат фонетическим модификатором: то есть дают нам подсказку, как следует произносить слова. Пока понятно?

Мальчики дружно закивали.

– Тогда скажите, что у нас теперь получилось? – поинтересовалась Тэра.

В ответ – тишина.

– Ну же. Я знаю, что вы все поняли. Учитель Радзутана Пон вам объяснял. Это одна из наиболее часто встречающихся логограмм в трактатах Кона Фиджи.

Снова тишина.

– Может, это логограмма «мирное время»? – спросила Тэра.

Дети внимательно уставились на мать. Танто осторожно наклонил голову, так, что невозможно было понять, подтверждение это или отрицание. Пока его подбородок неуверенно опускался, Тэра почувствовала, что невольно хмурится. Заметив это, мальчик резко замотал головой.

Рокири поспешил повторить за братом.

Тэра тяжело вздохнула. Она мечтала, чтобы сыновья выросли великими учеными, но не тешила себя напрасными иллюзиями.

– Тогда что же это?

Две пары детских глаз отчаянно искали подсказку в ее взгляде.

– Слово, произошедшее от контролируемого прозрения, по звучанию похожее на «сэнтагэ»… – Тэра потянулась руками к логограмме из лотосовой пасты, которая растекалась, как и ее надежды. – Может быть, это «мутагэ», слово из классического ано, означающее «благосклонность-милосердие» или «доверие-сострадание»?

– Я как раз хотел это сказать! – воскликнул Танто.

– И я! – добавил Рокири.

– Правда? – спросила Тэра. – Меня не проведешь. Учитель Радзутана Пон показывал вам эту логограмму всего две недели назад, но готова поспорить, вы ее уже забыли. Нужно быть внимательнее, если хотите стать лучше, чем…

– Мама, смотри! Как будто собака укусила луну! – Рокири указал на пряник, отложенный Танто, по-щенячьи уставился на мать и запыхтел.

Рокири давно уяснил, что милое и невинное поведение может спасти от многих неприятностей, и Тэра не могла перед этим устоять. Забыв про урок, мальчишки принялись кататься по полу, бороться, рычать и весело лаять.

– Я… съем луну… Гав!

– Лучше… съесть луну… чем лотосовую пасту… Тяв!

Тэра снова вздохнула. Она не могла всерьез злиться на сыновей. Как им усвоить смысл Праздника середины осени, когда родители их друзей презирают земледелие? Как полюбить лотосовую пасту, если они никогда прежде ее не пробовали, а все их приятели считают лучшим лакомством жареный костный мозг? Как оценить красоту и тонкость старинной загадки, в которой скрыты отсылки к поэме Лурусена и древнему поверью ано, что мир – это квадрат, накрытый куполом? Как уловить связь с легендой дара о том, что лунное затмение происходит по вине голодной собаки, убегающей от богов среди звезд? Как проникнуть в суть мудрости философов-моралистов, если ты растешь в стране варваров, коим неведома культура дара?

Цивилизация Дара напоминала гобелен, сотканный из тысячи литературных, живописных, музыкальных, философских, религиозных и фольклорных традиций, и все дети в империи росли подобно креветкам на коралловом рифе, без каких-либо усилий впитывая окружающие образы и звуки. Здесь, в этой бедной, истощенной стране, Тэре приходилось показывать сыновьям каждую ниточку в отдельности, и если они не понимали, что значит быть наследниками многообразной красоты Дара, то винить в этом Тэра могла только себя.

– Ладно. Вы не виноваты, что не знаете. Но вам все равно нужно усерднее учиться. Хватит уже играть. Вставайте.

Мальчики неохотно прекратили возню.

– Сейчас покажу подробнее, как работает эта загадка. Кунило-тика, принеси свой набор логограмм.

Танто пришел в замешательство.

– Последний раз с ним Рокири играл, – оживившись, ответил он спустя некоторое время.

Под нетерпеливым материнским взором Джиан-тика принялся рыться в корзине с игрушками, стоявшей у циновки. Наконец он торжественно выудил кожаный мешочек и принес его к обеденному ковру.

Тэра развязала веревочку и высыпала содержимое мешочка на ковер. Все сразу заметили, что в наборе недостает многих символов.

Для обучения детей основам письменности ано в Дара использовали специальные фигурки в виде корней, обстоятельственных и фонетических модификаторов и глифов-окончаний. Складывая из этих фигурок простенькие и средней сложности логограммы, дети постигали, как устроена система письменности ано, и усваивали ее принципы. Поти Маджи, знаменитый моралист и теоретик образования, считал, что играть с фигурками особенно полезно, потому что они предоставляют конкретный, осязаемый доступ к мудрости древних ано. Так, например, используя корень «крыша», чтобы сложить логограмму «дом», и вставляя корень «сердце» в вежливую форму слова «ты», ребенок в ритуальной форме воспроизводит отношения, на которых строится общество Дара.

Даже взрослые ученые нередко держали при себе такие игровые наборы, чтобы расслабиться после работы или учебы. В богатых семьях у детей были фигурки из дорогих материалов вроде нефрита или коралла, у достаточно обеспеченных – из фарфора или сандалового дерева. Для своих детей Тэра изготовила фигурки из обожженной глины, потратив на это редкий выходной день. Увидев, что от набора осталась лишь горстка символов, она почувствовала себя так, будто ее ударили по лицу.

– Где остальные фигуры? – осведомилась она таким тоном, что детям сразу стало понятно: с матерью шутки плохи.

Танто и Рокири переглянулись, но ни один из них не решался ответить.

– Говорите правду, – велела Тэра. – Мама не будет сердиться.

Мальчики были еще слишком малы, чтобы понимать подвох, таящийся за такими обещаниями.

– Некоторые фигуры разбились, когда Джиан-тика складывал из них высоченную башню, – ответил Танто.

– А другие? – переведя дух, уточнила Тэра.

– Кунило-тика отдал их Налу, – выдал брата Рокири.

– Налу попросил их, чтобы научиться писать? – спросила женщина с надеждой в сердце.

Если у кого-то из детей агонов проснулся интерес к письму, она готова была вернуться к плану по созданию для них школы.

– Э… вообще-то, нет, – признался старший сын. – Мы брали у него арукуро токуа, чтобы поиграть, а в обмен отдали фигурки.

– Вы обменяли логограммы на какие-то кости?!

– Ты же обещала, что не будешь сердиться! – Танто съежился от крика матери. – Это