Пустующий трон - Кен Лю

ты можешь сколько угодно прикидываться безнравственным слепнем, но я заметил, сколько хлипких плотов с беженцами успешно добираются до других островов. Не отнекивайся, тебя тоже волнует судьба жителей Дара.

Последовала еще одна долгая пауза. Вихрь листвы замедлил вращение, словно бы призадумавшись. А затем снова ускорился.

– Они стремятся к свободе, а свобода – моя вотчина. Направляя беженцев, я не нарушаю наш договор.

– Повтори это еще несколько раз, авось и сам поверишь.

– Ладно, допустим, я немножечко за них переживаю. Меня бесит то, что льуку сотворили с моим безупречным обликом, смешав его со своими байками о неуклюжем ките-пройдохе. Да ты сам на себя посмотри! Неужели действительно хочешь, чтобы тебя превратили в этакую мешанину мифов, сделали символом порабощения и убийства?

Пламя свечей вновь застыло. Затем раздался протяжный то ли вздох, то ли вой, и все свечи разом потухли. Вихрь прекратился, рассыпавшись грудой листьев.

В жертвенном зале воцарилась тьма.

Глава 17

Лунные пряники

Тем временем в тайном лагере агонов в долине Кири, у подножия гор Края Света

Погода в степях переменчива. Плоский ландшафт не препятствует ветрам: подобно неудержимым стадам длинношерстных коров, по равнине то и дело проносятся песчаные бури; грозы шумят, словно только вставшие на крыло годовалые гаринафины; могучие вихри мчатся с одного конца континента на другой, гонясь за облаками, будто юные боги за падающими звездами.

На юго-восточной окраине Укьу-Гондэ северо-западные ветра, напитавшись влагой над искристыми волнами моря Слез, с размаху ударялись о Рог. Этот кряж был отрогом Края Света. Воздушные потоки поднимались над горами, охлаждаясь, и накопленная влага изливалась на землю частыми дождями. Поэтому, в отличие от основной части степей, у подножия Рога царил мягкий теплый климат, а благодаря дождям в туманных лощинах журчали ручьи, раскинулись зеленые леса и болота.

По легендам агонов, гаринафин, подружившийся с Кикисаво и Афир, превратился в горную гряду на восточной окраине известного мира и лежал мордой к югу, к бескрайней пустыне Луродия Танта. Льуку тоже верили в это, но считали, что морда крылатого зверя обращена к дальнему северу, к ледяной тундре, куда гаринафинам лучше не соваться. Поэтому они называли эти горы Хвостом.

Влажные теплые долины Укьу-Гондэ напоминали дара о доме, а вот для льуку и агонов они были землей богов, скрытой облаками от взора Кудьуфин. Здесь длинношерстным коровам было тяжело раздобыть столь любимые ими восковые колючки; их копыта вязли в мягкой болотистой почве, заставляя животных жалобно мычать.

Идеальное место для тайного лагеря повстанцев.

– Мама, в меня уже больше не лезет, – пожаловался шестилетний Танто Арагоз, старший пэкьу-тааса агонов, положив надкушенный лунный пряник на побитое фарфоровое блюдце, стоявшее на костяном подносе посреди мехового ковра.

Несмотря на нежный возраст, мальчик уже сообразил, что, когда хочешь увильнуть от нелюбимой домашней работы или отказаться от еды, к матери лучше обращаться на ее родном языке дара.

– Не понимаю я тебя, Кунило-тика, – с досадой ответила Тэра, называя первенца его детским именем. – Они же не простые, а с пастой из лотоса. Самые вкусные!

Она посмотрела на гору пряников посреди обеденного ковра – никто, кроме нее самой, не осилил больше одного – и испытала знакомое каждому родителю чувство разочарования. Надкушенный Танто пряник выглядывал из-за изогнутого края подноса кривым полумесяцем – вот тебе и Праздник середины осени, которого Тэра так ждала.

– Когда я была маленькой, лунные пряники с пастой из лотоса сразу сметали со стола – такая вкуснятина! – попробовала она снова соблазнить сыновей. – Мы с вашими дядями и тетей даже дрались из-за них.

– Гадость эта твоя паста из лотоса, – ответил на языке агонов четырехлетний Рокири Арагоз, младший братишка Танто.

– Прикуси язык, Джиан-тика, а не то будешь наказан, – пригрозила ему Тэра. – Я так старалась, готовила вам эти пряники. Пока все не съедите, из-за стола не выйдете.

Она действительно очень старалась, как и все дара, осевшие в долине Кири. За время пути в Укьу-Гондэ «Прогоняющей скорбь» приходилось погружаться под воду чаще, чем было предусмотрено конструкцией, и несколько отсеков трюма затопило. Запасы семян, включая большинство коробочек лотоса, сильно пострадали. Прошел не один год, прежде чем специалистам-садоводам удалось вырастить достаточно лотосов, и теперь, впервые после прибытия в Укьу-Гондэ, Тэра решительно настроилась провести праздник по всем правилам.

– Почему мы вообще отмечаем «середину осени», если сейчас лето? – спросил Рокири.

– Потому что Праздник середины осени – это прежде всего праздник урожая, а здесь мы собираем… вот что, не морочьте мне голову. Кушайте лучше пряники.

– Не хочу я их есть, – надулся Танто. – Это силос какой-то.

– Кто тебя научил так говорить? – Тэра перешла на язык агонов, прищурилась и покосилась на мужа, который маячил у входа в шатер, стараясь не отсвечивать.

– Это не я! – Таквал поспешно вскинул перед собой руки, приняв оскорбленный вид, словно бы на него возвели напраслину. – Многим наро и кулекам не по душе оседлый образ жизни, им не нравится копаться в земле, чтобы добывать пропитание. Их дети повторяют за родителями, вот Кунило-тика с Джианом-тикой и нахватались.

Сейчас, спустя шесть лет после прибытия Таквала и Тэры в Укьу-Гондэ, тайное поселение в долине Кири насчитывало уже две тысячи жителей. Дара и агонов здесь было примерно поровну. Таквал формально принял титул пэкьу и подтвердил притязания клана Арагоз на владычество над всеми племенами агонов, хотя далеко не все знали об этих притязаниях. Для льуку номинальным вождем разрозненных племен по-прежнему оставался Вольу. Время от времени Таквал посылал гонцов в Слиюса-Ки и вербовал новых повстанцев. До сих пор Вольу выполнял данные им обещания.

– Что значит «копаться в земле»? – повысила голос Тэра. – Сколько раз мне повторять этим твердолобым танам, что возделывать землю гораздо практичнее, чем пасти стада…

– …когда речь идет о том, чтобы тайно прокормить большое количество человек, – закончил за нее Таквал. – Милая, мы уже вызубрили это наизусть. Ты можешь привести в пример всех детей, которые родились после нашего прибытия в долину Кири, можешь перечислить, скольких засух и бурь мы избежали с тех пор, как оставили скотоводство. Я на твоей стороне, но пойми, остальным тяжело. Это не по-нашему…

– В том-то и проблема, – вздохнула Тэра. – На все у вас одна отговорка: «Это не по-нашему». А на деле агоны мне просто не доверяют. Меня не считают равной тебе и с подозрением относятся ко всем моим предложениям. Я все четко расписываю, растолковываю порядок действий, уговариваю, взываю к здравому смыслу. Как еще мне заставить их понять, что я стараюсь сделать как лучше?..